Сутолоку тщеславных ремейков дразнят.
Продевая в петлицы мундиров гвозди
Вместо алых гвоздик и медийных брошек,
Соловьи поют о душевности прозы,
А в Истину – червоточный камень брошен.
Глупец
Между страстью и покоем,
В рваных спорах ни о чём,
Для любимой был – героем,
Прочим – тёртым калачом.
Мерил общим всех мерилом,
Осенял одним перстом,
Правил следом их кадилом,
Став чужим – родным отцом.
Красил сны молитвословом,
Звёзды видел белым днём,
Избегал малейшей ссоры:
Думал – счастливо живём!
Вяз в трясине междометий,
Брёл по лезвиям острот,
Жёг костёр немых столетий,
В жёсткий попадал цейтнот.
Сказки запекал в коврижки,
Лесть на блюдце – милой нёс,
Встать желал на обе лыжи,
Но глупцу утёрли нос.
Жажда жизни
Напрасен труд замутивших воду,
Выйти с честью, не замочив стопы,
В угоду пороку спевших «Оду»
И не свернувших с порочной тропы.
Закину роскошь под ноги ханже,
Воз нагруженный спустив под гору,
Укроюсь от глаз в ближайшей меже,
Выбрав во тьме верную дорогу.
Ослаблю вожжи гордыни земной,
Вольный ветер спасёт от напасти;
Унося вслед за искрящей звездой,
Всё дальше от навязчивой страсти.
Туда, где в дымке тают восходы,
Жаждой жизни, награждая сердца,
С каждым вздохом согревая всходы:
Нерукотворной любовью Творца!
Тупик
Здравые мысли в больной голове
Голодной мышью скребутся во тьме,
Мчатся галопом к подруге-молве –
Читающей стихи самой себе.
Мечутся в шоке, чуя рубежи,
Где в глотке першат чужие вирши: