В сотый раз распинаю Христа,
Становясь несказанно опасным
Не для общества, а для листа.
А иной раз бывает и хуже:
На витрины взираю с тоской –
Там пороки сутулые кружат,
Пряча рифмы в тесьму мостовой.
Но когда любовь смертельно ранит,
Ночи напролёт стихи строчу –
Строчки, что затем падут на грани
Гробовой плиты, задув свечу.
Впрочем, незачем опять о грустном,
Бьёт родник, и жизнь продолжает бег,
Светильник не гаснет в поле русском,
Освещая молитвой скорбный век.
Явь
Сквозь сон прорастают
Цветы и крыши.
Стихи окрыляют –
Влекут всё выше.
Сверкая на солнце
Алмазной росой,
Врезаюсь в оконце
Лучистой осой.
Цепляясь за карниз
Оконных глазниц,
Соскальзываю вниз
Под щебет синиц, –
Пылающий Икар,
Пронзённый звездой,
Мерцающий фонарь,
Напуганный мглой.
Лишившись отваги,
Рыдаю на дне,
Серебряный ангел
Спустился ко мне.
Но будильника звон
От грёз пробудил
И, пройдя Рубикон,
За дверь проводил.
Ночь
Закрой стыдливые глаза:
Спешу запомнить навсегда
Секунды тающего дня.
Ночная яркая звезда –
Есть только копия тебя.
Явись сиянием любви
И без цепей, хотя бы раз
Очаровавшись сном одним
Бесчувственного разума, –