ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 2

? За вас!

Выпив, отломив долю от шоколада, он внимательно посмотрел:

? Скажите, в самом деле, 10 октября 1941 год под Медынью именно вы сдерживали танковую армию Гудериана, какая рвалась к Москве? Я бы мог пространно отписать о вашем подвиге генералу армии Жукову, востребовать награду Героя или орден Ленина. Вы ее заслужили! Встретились бы оба: солдат и генерал. Порадовались бы, выпили чарку за победу. Для вас общение с генералом не стало бы лишним. Как считаете?

? Не знаю, ? честно признался Александр Башкин. ? Одно скажу, в лесу под Медынью есть обгоревший дуб, ему сто лет, мы заложили в дупло гильзу с посмертным посланием тем, кто будет жить в свободной России! Там есть и моя подпись, Александр Башкин, 10 октября 1941 года, Медынь.

Он помолчал:

? Писать, не писать, это вам решать! Напишите, если желаете. Я же горд тем, что мы, руссы-мученики, сдержали врага! Не пустили в Москву! Не сдали Россию!

Майор госбезопасности дружелюбно произнес:

? Вы очень на сына моего похожи. Право, право! Он тоже воевал, попал в окружение. Где теперь? Не ведаю, убит, не убит, в плену не в плену. И бессребреник. Как вы! Не знаю, как сын, но вам быть героем!

Лоренцо подвинул ему рюмку:

? Возьмите коньяк, пригубите! За сына моего! За вашу матерь Человеческую! И за Россию!

Офицер-чекист и воин Руси вместе выпили коньяк за бессмертие русского Отечества!

Глава шестнадцатая

ВОИН-АРТИЛЛЕРИСТ ЗАЩИЩАЕТ СТАЛИНГРАД

I

Шел 1942 год.

Великий канцлер Германии Адольф Гитлер пребывал в грустном раздумье. Военные планы «Барбаросса» разбились о славянскую цитадель. Россия устояла! Выстроить там, где величает себя чужедальняя, благословенная Земля Руссов, бессмертное государство Господ и Рабов не удалось. Его воины-крестоносцы, как жалкие бродяги, были повелительно разгромлены на дуэльном побоище под Москвою и трусливо бежали по зимнему безмолвию поля, оставляя кладбище за кладбищем с березовыми крестами.

Странная нация! Он им ковал железные кресты,

переполненные солнцем любви к жизни! Они выбрали деревянные кресты, переполненные могильною тьмою!

Неужели напевы белых вьюг, дождливых осенних ветров, хор плакальщиц чужих берез им приятнее слушать в братской могиле, на славянской Руси, чем благословенно-воинственную музыку в своем святилище, в родной Германии?

Нет, легли в землю.

Где холодно и сумрачно.

Уснули на все времена. Уснули вместе с колокольным благовестом во славу жизни и победы!

Оставили фюрера. Скорбь человеческая! Скорбь! Не так жалко воина-крестоносца, сколько жалко себя! Поставил на корону властелина мира! И проиграл, попал в омут тоски и траура! Подняли, как Калигулу, на мечи! И это его, гения из гениев! Такого самодержца еще не было на земном пространстве! И уж своим умом, умом гения, он всесилен был осмыслить: Россия не так проста, Россия ? не Гаснущее Солнце! И получилось то, что получилось. Он проиграл! Слишком сильным оказался Илья Муромец. Разметал мечом его соловьев-разбойников!

Он верил в свою победу! Безоглядно верил. Теперь пришло самое страшное ? сомнение. И распад надежды принесла Москва! Первою скорбною ласточкою! Конечно, перед генералами и солдатами он будет, как и прежде, гордо восседать владыкою мира на белом коне, как острый меч, воздев руку в сторону Востока. Они должны еще верить в свое господское знамение; и уж если ему, царю-держателю Светлыни на земле выпало еще и Царствие тьмы, раствориться в могильном безмолвии, то пусть воинство и народ, обреченно и жертвенно, исчезнут, в венце траура, следом! И исчезнут ? наказанием, возмездием, раз проиграли битву миров! Подвели его, фюрера! Где подвели, предали!

Один раз за тысячелетия, за всю земную жизнь, за всю вечность во Вселенной пришел он как Бог на благословенную землю, чтобы возвысить Германию, сделать ее владыкою мира, а немцев господами мира! И народ не смог оценить единственную возможность! Будет еще такой фюрер у народа?

Не будет!

Значит, пусть гибнет!

Пусть становятся русскою пылью в земной гробнице.

Пусть разносятся ветром в пространстве.

Скорбными птицами в поднебесье.

Вечным эхом прощания с жизнью.

И безмолвием. Безмолвием!

И все будет по совести, справедливости! Немцы обманули его надежды, его веру в величие гуннов Аттилы! Оказались не высшею расою! Мужчины утратили гордость, воинственность! Не истребили славян! Не превратили в рабов, илотов! Борьба рас не состоялась! Новая германская элита не возникла.

Чего же им ждать от фюрера? Только благословения на

смерть!

Неужели прав был великий прорицатель и чародей-мистик Альфред Науйокс, кто предсказал ему, как сыну дьявола, смерть на очистительном костре? И правда ли то, что в его Замок Светлыни и Тьмы огниво принесет славянин-русс?

Как же не прав?

Нет, битва за себя, за Германию, за корону властелина мира еще не окончена! По земле еще прокатятся жестокие битвы и гибельные побоища! Дранг нах Остен ? поход на Восток, не завершен! Если ему суждено погибнуть, он возьмет с собою в могилу всю землю! Или превратит ее в саркофаг! Только хор плакальщиц и хор горевестниц будет могильным рыданием витать в осиротевшем земном пространстве!

Раздумывая так, Гитлер не кривил душою. Он был еще силен! К маю 1942 года он собрал на Восточном фронте армию в шесть миллионов человек, три тысячи танков и три тысячи самолетов. В Третьем рейхе начальник штаба вермахта фельдмаршал Вильгельм Кейтель вывел доктрину: разгромить русские армии на юге, овладеть Кавказом, выйти к Волге, завоевать Сталинград. Фюрер понимал: если это удастся, он получит господство на Восточном фронте, овладеет кавказскою нефтью, оставит Сталину горючего только на розжиг керосиновой лампы. И смело, победоносно поведет воинство на Москву и Ленинград.

В мае началось наступление. И очень успешно! Крестоносцы-викинги в мгновение разгромили Крымский фронт, где воинством командовали генералы-бездари Лев Мехлис, Дмитрий Козлов, маршал Григорий Кулик. И взяли Керчь, Севастополь, весь Крым. В то время Черное море стало Красным; русская, славянская кровь текла половодьем. Вскоре пал и Южный фронт генерала Родиона Малиновского.

Путь на Сталинград был открыт! Оставалось сломить сопротивление Брянского фронта под командованием генерала Федора Голикова, прорвать оборону у Воронежа. После чего гитлеровское воинство полководца Вильгельма Паулюса могло под гордую, воинственную музыку приблизиться к Волге. И взять штурмом город Сталина.

II

На защиту города Сталина и встал Александр Башкин с товарищами по оружию. Он был причислен в полевую артиллерию, прислугою. Вошел в расчет командира орудия Михаила Ершова. Это был человек-весельчак, с добрым лицом, с живыми глазами, где жила светлынь, и, казалось, никогда не могла размеситься угнетающая угрюмость. Он звал, располагал к себе.

При первом знакомстве, бреясь финским ножом, приспособив зеркальце на снарядном ящике, Ершов поинтересовался:

? Воевал?

? На Смоленщине.

? И с танками?

? Приходилось.

? Страшно было?

? Конечно, страшно! Такое чудище на тебя катит! Но привыкаешь, втягиваешься! Или ты? Или он?