Исповедь военного переводчика. Книга 2

– На лето население Ходейды старается покинуть город, – вступил в разговор на террасе Олег.

– А куда они уезжают? – поинтересовался капитан.

– Наверное, к родственникам в горы, – предположил переводчик.

На море стоял абсолютный штиль. Но метрах в тридцати справа от террасы воду странно рябило.

– Что это за рябь на море, ветра ведь нет? – обратился Олег на арабском языке к стоявшим поодаль йеменским связистам.

– Акулы, – лениво ответили те. – Хотите бинокль?

У нашего переводчика все похолодело внутри. Сейчас ему и без бинокля стали видны мелькающие спинные плавники сотен хищников. Похоже, они охотились за косяком рыбы, разматывая вокруг него свой адский круг.

– Смотрите, это акулы! – показывая на них пальцем, обратился к своим товарищам Олег.

Впрочем, хабиры уже и сами заметили акулью «пляску». Их лица, заметно побледнев, вытянулись.

– А ведь мы ночью где-то здесь плавали, – с ужасом в голосе протянул Новиков.

– Вот поэтому йеменцы и не купаются! – подытожил разговор капитан.

В обед экспедиция продолжила путь. Поначалу он пролегал по жаркой Тихаме, вдоль горных отрогов.

Бравые охранники русских специалистов

Историческая справка

Тихама – жаркий, засушливый район с редкой растительностью. Летние температуры здесь достигают сорока пяти градусов. В горных долинах, спускающихся террасами к морю, более регулярно выпадают осадки. Они составляют более пятисот миллиметров в год. Важнейшей культурой, выращиваемой здесь, является хлопчатник. В Тихаме также произрастают кунжут и финики.

В горных долинах жители Йемена занимаются пчеловодством. Здесь же произрастает кофе – главная экспортная культура страны. Именно Йемен подарил всему миру кофе.

Большое значение для экономики страны имеет кат – лист кустарника, ствол которого удивительным образом похож на ствол березы.

Кат – легкое наркотическое средство, имеющее такое влияние на жизнь Йемена, что о нем следует говорить отдельно.

Кат

Жевание ката является истинно йеменской традицией. Это не пагубная привычка или времяпрепровождение. Это стиль жизни. После обеда все мужское население Йемена жует кат. На выращивание этого растения уходят миллионы долларов в год.

Кат распространен на Аравийском полуострове, в Эфиопии, в Восточной и Южной Африке. Кат вызывает умеренную эйфорию и возбуждение. Под его влиянием люди становятся очень разговорчивыми, кажутся неадекватными и психологически неустойчивыми. Кат подавляет аппетит. Его чрезмерное использование может привести к запору.

Традиция жевать кат появилась в Йемене более шестисот лет назад.

Кат выращивают на хорошо орошаемых почвах горных плантаций на высоте от 1600 до 2700 метров. При сборе листьев предпочтение отдается молодым небольшим листикам. Из-за разного типа почвы и техники полива в каждом регионе растет свой вид кустарников. Например, голубой горный кат, собранный в районе города Шихара, обладает таким сильным действием, что жующий его человек может не спать до трех дней.

В древние времена мусульмане жевали кат вместо употребления алкоголя. Также кат использовался для поддержания бодрости во время ночных молитв. В тринадцатом столетии врачи давали кат солдатам в качестве стимулирующего средства.

Со временем кат стал настолько популярен, что во многих местах плантации ката вытесняют кофе. Обе культуры выращивают в одних и тех же климатических условиях, но в отличие от кофе урожай ката собирают круглый год. Продается же кат дороже кофе. Единственный недостаток – кату требуется много воды. Поскольку основной стимулятор быстро испаряется из листьев, урожай ката собирают рано утром, чтобы доставить его на рынок к обеду, когда большинство йеменцев заканчивают работу. Места продажи ката на рынках самые многолюдные, особенно в полдень. Толпы йеменцев выбирают товар и торгуются. В среднем на кат тратится до трети дневного дохода йеменца.

* * *

Некоторое время экспедиция двигалась по равнинной местности. Навстречу им попадались редкие деревушки, банановые плантации и хлопчатник.

После почти двух суток, проведенных в походе, у всех советских офицеров расстроились желудки. Но если Олег и капитан-ремонтник еще хоть как-то держались, то Новиков страдал ужасной диареей и просил остановить машину чуть ли не каждые пятнадцать минут. Едва транспорт останавливался, он спрыгивал с бортика и удалялся с очередной «порнушной» газетой в ближайшие кусты. Даром, что Олег припас целую уйму запретной прессы, унеся ее из знакомой ему пекарни.

Фото с машиной, упавшей с горного серпантина. В ней ехали паломники после хаджа в Мекке

В одну из таких остановок, у самого подножия гор, когда все спешились на очередной вынужденный «привал», внимание нашего переводчика привлекла живописная картина.

В голубом водном потоке, бурно стекающем с гор, в звериной шкуре стоял босой мужчина. Чуть поодаль от него, на берегу потока, также в шкуре и босиком в молчаливом ожидании застыла женщина.

Вот мужчина руками ловко выхватил из воды трепещущую рыбу и, надкусив ее хребет выше головы, бросил на берег в сторону женщины.

– Пора ехать, солнце садится, – подошел к Олегу йеменский подполковник. Проследив взгляд переводчика, добавил: – Отсюда нужно поскорее уезжать. – И в его голосе, в который уже раз за время поездки, прозвучало беспокойство.

В это время мужчина в горном ручье оставил свое занятие и стал пристально вглядываться в сторону незнакомцев.

Через некоторое время экспедиция продолжила путь. Справа по ходу джипов тянулась зеленая полоса банановых деревьев. Хотелось в туалет, но йеменский подполковник предостерег от того, чтобы заходить в заросли, сказав, что в них могут убить и съесть. Кто и что – он пояснить отказался.

* * *

Машины, натужно гудя, медленно ползли в горы.

– Олег, попроси водителя остановиться! Мне нужно выйти! – взмолился несчастный Новиков.

– Водитель не может этого сделать, – сочувственно отвечал ему переводчик. – Говорит, что если машину заглушит, то ее потом вообще можно не завести здесь, на горном серпантине. Да и ручник у него не работает – может скатиться вниз.

– Ну, пусть хотя бы снизит скорость! – просил бедняга Новиков и, махнув рукой на все приличия, со страдающей миной соскакивал вниз с очередной газетой и усаживался прямо на дороге. А еще через минуту появлялся с бледным лицом из-за серпантинного выступа, бегом догоняя машину. Это повторялось раз за разом. Несмотря на собственное внутреннее неблагополучие, русские офицеры ржали в голос, стараясь делать это тогда, когда Новиков скрывался из виду.

Наконец в густых сумерках с горем пополам экспедиция добралась до цели своего маршрута – города Таиз, находившегося высоко в горах.

Машины остановились у городского отеля «Де Люкс».

Этот отель считался одним из лучших в городе. На ресепшене советские офицеры заполнили карточки и отправились в свой номер на втором этаже.

Когда они открыли дверь номера, их взору предстала весьма живописная картина. В комнате стояли шкаф и три плетеных кровати. Ножка одной из них была сломана, и она накренилась на сторону. Кровати вообще не были убраны бельем, а на их плетено-соломенных циновках деловито копошились многочисленные вши.

Советские офицеры молча спустились вниз.

– Где здесь туалет, спроси, Олег! – попросил Новиков.

Туалетом в гостинице называли просто дыру в каменном полу, куда еще нужно было постараться не провалиться. Ведь ровно в 22:00 в отеле отключали свет!

– Может, к нашим пойдем на постой? – обратился к Новикову капитан.

– Да где ты их тут в ночи искать-то будешь! До утра прокантуемся в машине, а завтра же утром поедем в Сану! Я спрошу у Аниси[10 - Командующий войсками связи (прим. автора).], как понимать такую организацию поездки! Мы им что, скоты?!

Утром советские хабиры и переводчик, отказавшись от завтрака, направились в подшефную часть.