Евстафий, сын того самого Никифора

– Господин инспектор, я думаю, вы можете забирать воспитанника с собой для его дальнейшей жизни и учебы у нас. До следующей встречи гимназист Брянкин. В первый же день пребывания в стенах военной гимназии Евстафий был опрошен преподавателями Закона Божия, русского языка, законоведения, математики, физики, химии, географии на предмет определения его знаний. Потом Феофил Матвеевич собрал преподавателей на небольшое совещание:

– Итак, господа, что можете сказать по итогам собеседования с кандидатом в гимназисты Брянкиным?

Слово взял присутствовавший на всех беседах помощник инспектора классов, он же библиотекарь, он же смотритель музея, капитан Викстрем Август Федорович:

– Всех нас впечатлила глубина познаний по изучаемым предметам нового воспитанника, за это его можно оценить на двенадцать баллов с жирным плюсом. Но в некоторых вопросах он слабее первоклашек. А именно – очень плохо знает Закон Божий, хотя вера в Господа нашего, Иисуса Христа, в нем сильна. В чистописании опрятен, но допускает громадное количество грамматических и синтактических ошибок в письме русских слов. Очень хорошо знает, и устно, и письменно, французский, тюркский и персидский языки, но плохо обучен немецкому языку. История нашего государства им изучена слабо, многих бывших царедворцев и военачальников совершенно не знает, хотя историю древних мировых цивилизаций излагает полно и со знанием дела. В заслуги ему нужно занести неплохое музицирование на гитаре и наличие приятного слуху глубокого баритона. Я краем уха слышал окончание исполняемой им цыганской песни для однокашников, меня его исполнение и звучание голоса сильно впечатлило. В гимнастике и джигитовке знает толк, физически развит хорошо. С саблей обращается на уровне хорошего казака, но фехтованию шпагой не обучен. В рукопашной борьбе ему нет равных, здесь он большой специалист.

Капитан Викстрем замолчал. Инспектор классов, капитан Самоцвет с удовлетворением прослушал характеристику нового воспитанника Брянкина, все сказанное его помощником звучало в унисон с его наблюдениями и выводами по будущему гимназисту. Он закончил совещание, выражая общее мнение:

– Из всего вышесказанного следует однозначный вывод – воспитанник нам попался хоть и образованный достаточно в некоторых предметах, но в России он не жил и совершенно не знает ее сегодняшних реалий. Отсюда вытекает мой вердикт, который я представлю на рассмотрение его превосходительства. Думаю, надо Брянкина принять на обучение в предпоследний, шестой класс гимназии. Дополнительно обучать гимназиста, в свободное у преподавателей время, предметам, изученных им слабо. Вы, Август Федорович, выдайте новому дядьке Брянкина уряднику Орлову задание следить за здоровьем подопечного, его поведением и глубже обучать военному делу. Спасибо господа за вашу помощь и до свидания. Все свободны.

Преподаватели были не столько удивлены, сколько ошарашены глубиной познаний нового воспитанника, они признавались инспектору классов, что по многим вопросам данный гимназист даст фору им самим. Прошедшая неделя запомнилась Евстафию нескончаемыми делами и знакомством с гимназистами, преподавателями и официальными лицами военной гимназии. Он был приятно удивлен очень обеспеченной материальной базой учебного процесса в гимназии, комфортными даже для его прошлой жизни условиями проживания в казарме воспитанников, вкусной и качественной пище, подаваемой учащимся в столовой гимназии, а также соблюдением всеми без исключения правил хорошего тона в общении и обращении между собой. Особенно его захватила, как некоторым гимназистам казалось, нудная обязанность проводить два полных часа в день с закрепленными за гимназистами лошадьми. Его жеребенок Верный, показанный ему берейтором сотником Кузнецовым в первый же день пребывания в гимназии, оказался очень сообразительным, жизнерадостным и легко восприимчивым к обучению конем. И хотя он был еще маленьким, но уже узнавал хозяина и радостно ржал при его приближении. Наслышанный в прошлой жизни о необходимости самостоятельно подгонять выданную форму одежды под свои размеры кадетами военных училищ, Стаф с радостью обнаружил, что здесь этим занимается специальная швейная мастерская, возглавляемая сотрудником гимназии, господином Шнайдером. Поэтому он с удовольствием подряд два дня ходил в швейную мастерскую на примерку фуражки, мундиров, брюк и шинели. Особенно его «порадовал» кожаный ремень, выдаваемый только старшим классам, с серебряной пряжкой, которую приходилось начищать три раза в день, чтобы она блестела, а не тускло отсвечивала. Учитель французского и немецкого языков гувернер Комияти Карл Карлович обратил внимание на слабое знание немецкого языка Евстафием и выразил удовлетворение хорошим знанием французского языка. Он же посоветовал Евстафию попробовать свои силы в избранном хоре певчих, когда услышал его глубокий баритон:

– Мсье, голубчик, с вашим драматическим баритоном вам самое место в нашем хоре певчих, если вы не возражаете, я попрошу нашего Петра Алексеевича Сахарова прослушать вас.

– Карл Карлович, если пение в хоре не будет в ущерб основным занятиям, то я согласен.

Таким образом, Стаф стал активным участником избранного хора певчих гимназии. В оркестровом помещении нашлась и семиструнная гитара, на которой Стаф не замедлил потренькать. Ну, а когда он негромко спел группе старших гимназистов старшего класса первого эскадрона «цыганскую» песню «Очи черные», то ребята стали его самыми горячими поклонниками и верными товарищами. Зачисленный по результатам проверки знаний в шестой класс Неплюевской военной гимназии гимназист Брянкин с удовольствием докладывал есаулу Арсентьеву, прибывшему согласно предписания генерала Домерщикова через неделю в здание гимназии, про свои успехи:

– Ваше благородие, я…

Есаул его вежливо перебил:

– Евстафий, предлагаю обращаться между нами по именам, я офицер и ты будущий офицер, так что, будь любезен, обращайся ко мне по имени и отчеству. Итак?

– Александр Ильич, я глубоко признателен вам и его высокопревосходительству генералу Веревкину за проявленные вами ко мне доброту и участие в устройстве моей судьбы. Теперь я законный гражданин Российской Империи и очень вам благодарен. Единственно, что омрачает мою жизнь, так это отсутствие сведений о моих родителях, если вы что-то узнаете, то, пожалуйста, сообщите мне.