Накарупаш, или Naïveté

4.

Теплая весенняя ночь встречала царство тьмы традиционным минутным умолчанием голосов, после чего дома злодеятелей вновь захлестывали волны жестокости, криков и стонов сменяемые убийствами, ударами и кровопролитием. Но в одном эта ночь была необычна.

С южной стороны столичной крепости в небе показался змей Василиск, чья кожа чернее ночи, а размах крыльев подобен самой большому соколу. Облетев главный город царства тьмы несколько раз вдоль и поперёк, он приземлился на шпиль центральной башни, где находилась усыпальница по ушедшем злодеятелям и располагались просторные покои Князя Тьмы.

– Наслышан, что тебе неведом сон, – едва приземлившись, зашипел Василиск обращаясь звонким скрипучим голосом в сторону Повелителя Лжи, который восседал на каменном троне за необычно длинным столом, – оттого ночи кажутся тебе длиннее дней, а постоянные размышления не дают ни минуты покоя. Хотя, сдаётся мне тебе покой и не требуется, ведь ваше мировоззрение не знает что такой покой, ведь так?

Сомкнув полузакрытые веки, руки Князя Тьмы продолжали хаотично путешествовать по огромной карте западного полушария.

– Сон разрушает единение с пространством, – с лёгкой ухмылкой отвечал правитель темного царства, – к тому же, уподобляясь бессознательному, теряется возможность контролировать действия злодеятелей, а этого я позволить себе ни в коем случае не могу.

– Контроль… – задумчиво протянув слово Василиск, при этом продолжая внимательно наблюдать за действиями Князя Тьмы. – Ваше царство, называемое тёмным, протянутой нитью судьбы сквозь лабиринт, пути и тропы которого спрятаны за густыми стенами построенными его же жителями, и только им знакома та самая дорога к выходу, – медленно рассказывал Василиск, – и забывая об этом, великий Повелитель Лжи, надеясь на то, что заглянув в потаённые уголки каждого злодеятеля, и контролируя поток их рассуждений, ты сможешь лично направить по нужной тебе тропе в запутанном путешествии жизненного пути – то знай, что ты ошибаешься.

Князь Тьмы внимательно слушал изречения гостя, продолжая суматошно водить ладонями по столу. Находясь рядом с ним, каждая живая душа ощущала смятение и неведомый ужас, а сам Повелитель Лжи кожей чувствовал ощущения рождающиеся в других, даже при невербальном взаимодействии с ними. Змею Василиску страх был неизвестен, он всего лишь посланник знамений и предостережений, правда, неизвестно кого представляют присланные им знамения.

– Сравнивая жизни и судьбы с неким лабиринтом, ты постулируешь присутствие в возможность выбирать, где для каждого нужный поворот, – наконец ответил змею Князь тьмы не прекращая действий за столом, – но ты забываешь о том, что злодеятели выбирают только то, что я им позволяю выбрать. – закончив говорить его руки остановились, затем он взглянул открывшимся из темноты взглядом на Василиска – его глаза выглядывающие из-под век были темнее самой зловещей стороны Луны. – Отдаваясь порочным порывам, пробуждаясь ото сна после пьянства или алчно убивая близкого друга кинжалом в спину – каждое действие гражданина темного царства обусловлено не силой воли или спонтанным решением, а моим шёпотом который не покидает их сознания, пока я не решу его покинуть, но ведь мой голос живёт в их головах до её потери! – воодушевленно, практически вскрикивая произносил Повелитель Лжи, – а значит мой голос будет жить в них вечно, ведь вечность обрывается при смерти каждого существа, поэтому выбор о котором ты разглагольствуешь лишь иллюзия.

Лицо змея изобразила насмешливую, но при этом разочарованную улыбку.

– Я знал, что ты ответишь именно так, Князь Тьмы, – спокойно произносил змей Василиск, – но я так же и знал и то, что ответ твой будет рождён ошибочным пониманием мироустройства. Ведь…

– Ты вздумал перечить мне! – вдруг правитель вскочил со столу и разразил яростным криком гнева всё пространство. – Я великий правитель темного царства, именуемый Князем Тьмы, Повелителем Лжи, а ты всего лишь странник, мечущийся от одного города к другому, от одного полушария к другому, одурманивания чужие души своими россказнями про некое предназначение даруемое выбором, и выдавая себя за провидца знающего будущее, но при этом своё будущего ты не видишь, так как слеп будучи зрячим… – после небольшого вдоха он подытожил, – ты способен лишь чувствовать исходящие вибрации видений, а этого недостаточно если желаешь быть всеведущем.

Затем правитель темного царства вернулся за стол и продолжил работу. Василиск продолжал исподлобья наблюдать за ним, стараясь уловить его взгляд. Они обдумывали ситуацию и искали возможности избежать возможного противостояния, ведь в тёмном царстве нет законов защищающих гостей – во все городах и сёлах, домах и ратушах злодеятели подчинялись лишь одному закону – слову Повелителя Лжи, при этом не имея стремлений перечить или возразить. А с теми, кто находил внутри себя зачатки протеста, долгих судебных процессий не проводили.

– Достаточно дискуссий, прошу, поведай мне причину своего прибытия. – спокойно произнёс Князь Тьмы.

Василиск не спешил отвечать на заданный вопрос.

Зрачки змея сложенные вертикально – плавали из стороны в сторону изучая вид открывающийся с высоты башни, властительно возвышающейся над землёй и над ходящими по ней. Последние весенние хлопья снега не спеша укрывали упаднические дворы и маленькие улицы, подобно пеплу развевающемуся по воздуху возле костра и неизбежно падающему вниз. Изучая измученные рабской покорностью души злодеятелей и раскиданные по разбитым дорогам их зловонные испражнения, Василиск вспоминал благоцветущие пшеничные поля добротворцев, ухоженное убранство их спален и блестящие чистотой стекла, незамутненные темной злобой и не менее тёмной завистью черты лица. Образ светлого царства сложенный из многочисленных воспоминаний, напомнил змею о необратимости времени вспять, – напомнил, что череда грядущих событий запущенная механизмом рока, неизбежно изменит сложившийся веками порядок и обратит хаос светлое и тёмное царства. Думая об этом, и вслушиваясь в сердцебиение городских вен наполненных развратом и злом, змею хотелось повернуть галоп судьбы вспять и совладать с несовладаемым.

– Десять ночей предшествующих началу весны, пока холод продолжал пробирать до костей, а Солнце неохотно начинало выходить из спячки, – наконец отвечал Василиск, при этом стремительно подлетев к рабочему столу Князя Тьмы, – мои сны терзались видениями… – перед тем как продолжить говорить, змей задумался опустив взгляд, – видениями увеченными ужасающими картинами кровопролитий, где некогда миролюбивые взгляды добротворцев обретали форму ненависти, а животное начало прячущееся в потаенных уголках души выходило на свободу овладевая телами.

Сказанное не впечатлило Князя Тьмы, а скорее наоборот, подтвердило его внутренние догадки.

– Глаза добротворцев и ненависть… Я считаю, что это едва ли совместимые понятия – иронично-насмешливым тоном отвечал Повелитель Лжи. – Однако, интересно что об этом подумал бы их правитель, выслушав твои бредни. Как я и предполагал, пророческие видения птиц-предсказателей не более чем небылица и выдумка призванная вызывать панику и излишнее беспокойство, поэтому не вздумай рассказать о них жителем темного царства, иначе лишишься своего языка, как бы высоко ты не пытался спрятаться, Василиск.

– Видения нашего рода всегда являлись пророческими и точными, их сущность божественна, а желание солгать недоступно нашим чувствам, Князь Тьмы. – продолжал настаивать на своем Василиск. – Несмотря на это, у тебя есть право находить мои слова лживыми и не доверять им, но печальные последствия не обойдут стороной ни тебя, ни твоих злодеятелей.

– Если это всё, что ты хотел мне сообщить, Василиск, – злобным тоном говорил Повелитель Лжи, – тогда можешь продолжать свой бесконечный полет, распространяя подобные глупости, но только не в моём царстве…

И змей послушал его беспрекословно, ибо не желал почувствовать на себе его гнев, неведомый путникам.

Неторопливо испаряясь в сумрачно-тусклом небе над столицей , облик правителя этих земель не покидал змея ни на секунду. Князь Тьмы являлся прямым воплощением своего царства, был физическим воплощением зла, коварства и предательства. Размышляв о рассказанном Повелителю Лжи видении, ещё в самом начале пути к столице темного царства – Василиск ясно осознавал, что встреча с ним завершится именно так, ведь те события спешно нарисованные полуночным вещим сном, несомненно станут явью и покроют огнем войны земли освещенные светом и земли проклятые тьмой, всё произойдёт растопленным печью зимним утром, и нет иного пути у времени.

“Умысел зла неизбежно обречен столкнуться с идеями добра” – пролетая крайние ворота на границе темного царства, произнёс неизвестный голос в разуме змея.

5.

Явил себя миру двадцать четвертый февральский полёт снегирей.

Петухи хором запели пробуждающую мелодию.

Загнанный в стойла и загоны скот, задумавшись о свободе ожидал пастухов.

Разум добротворцев бродил по долинам сладостных сновидений и прискорбных грёз.

Лёд, замерев в образе сказочных узоров, вдруг испуганно сжался, увидев каплю нисходящую к нему по увеченному трещинами слюдяному окну, которая подобно снежной лавине желала отобрать у него жизнь.

Обитатели лесных опушек и медвежьих гор, спрятались от изменчивого мира укрывшись постоянным теплом.

Отрешенно приложив верхние основания пальцев к подбородку, Отец Величия горестно вкушал последние вздохи столетий рассвета светлого царства, созерцая столицу взглядом влюбленного, смотрящего в спину навсегда уходящей в горизонт пассии. Порой, погруженный в размышления о непредсказуемом будущем, он болезненно пытался разыскать исток происходящих событий в далёком прошлом. “В конечном счёте, есть смыслы находящиеся за гранью понимания даже тех, кто и был основателям слова смысл”, проговаривал он в уме, так Верховное Божество пытался окунуться в омут умиротворения.

Спустя шесть промозглых и долгих ночей в наблюдении за таянием свечи, добротворцы окончательно замкнулись в стенах своих домов. Лишь немногие продолжали скрашивать томимое ожидание неизвестности повседневной рутиной, ведь на большее они и не были способны. Иногда, в серебристые полнолунные споры о послании Сирин, просачивались разговоры о тёмном царстве. Добротворцы с вдохновением в голосах ведали друг другу откровенные истории о тех местах и о быте злодеятелей, пока не вспоминали, что данная тема запрещена для обсуждения и карается наказанием неизвестного рода. К тому же, ограниченность мировоззрений и малый доступ к изучению “других” идеологий, не позволяла добротворцам в полной мере нырнуть в пучину глубоких философских рассуждений о природе и сущности добра и зла, света и тьмы, ибо это был единственный закон, существующий в их краях. Поэтому добротворцы не способны были осознать, в чём же истинный смысл послания птицы-предсказателя и к чему им необходимо готовиться, а когда Отец Величия сообщил на собрании о своем незнании и беспомощности в указании истин, граждане окончательно сдались, но затем превратили страх перед неизвестным в гордое ожидание, ведь несмотря ни на что, полностью уверовали в мудрость и силу Верховного Божества, который обязательно справиться с любым хищником, покусившимся на их богатства и землю.

Тем временем, военизированные отряды злодеятелей выстроились на центральной площади возле скульптуры Князя Тьмы, и запели воодушевляющие сердца песни о славном походе, который им предстоит. Остальные не поместившиеся в квадрат главного места в тёмном царстве злодеятели, заполнили многочисленные переулки дворов тёмного царства, но лишь немногие подхватили мотив песни и присоединились к хору беспорядочных голосов – большинство предпочитало издавать звуки, лишь отдаленно напоминающие пение. Жители тёмного царства облаченные в доспехи, которые больше напоминали вышедшую из употребления зимнюю одежду, тряслись и плакали в ожидании своего любимого правителя, который должен будет произнести речь перед отправлением в путь, но Повелитель Лжи не появлялся, заставляя предводителей отрядов нервничать и совещаться о причинах опоздания.

– Внемлите! – внезапный мужской голос раскалили пространство над площадью. – Мы веками сосуществовали рядом со светлым царством, невзирая на уклад их жизни открыто противопоставляемый нашему, несмотря на постоянные попытки его жителей, которые лицемерно называют себя “добротворцами”, покусится на наши, кхм… – ненадолго поперхнувшись голос продолжал вещать, – покусится на Ваши богатства, уют и развитие, но даже самое полная чаша вина имеет свойство опустошаться, так и наше терпение теперь кончилось. Я Князь Тьмы, Повелитель Лжи и правитель темного царства, призываю вас приказом направить меч в сторону светлого царства и воздать им по заслугам! А всё найденное в их домах, хранилищах или в закопанных ларцах, разрешаю присвоить себе, ибо они должны ответить за содеянное!

Победоносный клич длинной волной прошелся по всей столице и отряды злодеятелей, ненадолго задумавшись о том, чем же провинилось перед ними светлое царства, ибо никто из них не мог ничего вспомнить, отбивая чеканку отправились за пределы своих земель.

6.

Тьма и свет, зло и добро, злодеятели и добротворцы, Отец Величия и Князь Тьмы – всё смешалось воедино на огромном выжженном поле возле каменных стен на границе светлого царства. Пламя сражения затухало с приходом ночи, но вновь разгоралось с бордовым рассветом. Казалось, остановить кровопролитие победой одной стороны и поражением другой, не представляется возможным, так как силы духа, стремления и желание отстоять честь были равны, как и Отец Величия с Князем Тьмы. Их дуэль проходила в стороне и никто не мог её наблюдать, добротворцы и злодеятели могли лишь чувствовать присутствие или отсутствие дыхания жизни в телах их правителей.

Так ураган воинствующих безостановочно бушевал на покрытом осколками тел поле, и не было видно конца этой истории, пока один из бьющихся правителей, Отец Величия, не принял решение рожденное добром.

– Довольно! – воткнув клинок в землю, Верховное Божество превратил свой голос в могучую птицу вещающую клич на полем битвы. Затем произошло нечто странное, по крайней мере, таким мне показалось увиденное.

Ослепительная вспышка света окрасила усеянное мириадами звезд тёмное небо, заставив сражающихся добротворцев направить взгляд в сторону ее основания, а злодеятелей пасть на колени сомкнув веки. Вспышка несколько минут кружила над полем сражения, в какой-то момент её очертания приобрели облик орлицы, напоминающий птицу-предсказателя Сирин. Облетев полный круг над добротворцами смиренно зацикленными взгляд на себе подобно загипнотизированным, отчего по щекам потекли кровавые слезы сожженных глаз, вспышка разделилось на несколько частей и со стремительной скоростью устремилась в сторону возвышенности, где находились Отец Величия и Князь Тьмы.

Мгновением местность опоросилась светом покидающим тело Верховного Божества, в этом случае мне стало ясно, что, Отец Величия пожертвовал своей жизнью, дабы остановить бессмысленное кровопролитие обреченное длится вечность.

С места падения вспышки, полётом раненой птицы медленно взлетал в небесную пустоту маленький кусочек света – крупица души Верховного Божества.

– С этого дня и до скончания времён, место битвы превратилось в город, который станет обителью для просветленных и очищенных от бесконечной ненависти и бессмысленной вражды. Каждый из вас и каждый из пришедших, может пройти внутрь города, при одном условии – вы сложите оружие и воцарится между царствами мир … – раздался слабый тускнеющей с каждым словом голос от улетающего в небо света, – … название города – Накарупаш, обитель будущего.

Затем, свет рассеялся испарившись в неизвестности. К ослепленным добротворцам вернулось зрение, а злодеятели встали на ноги, вернув рукояти клинков в крепко сжатые ладони. Взору открылся вид возвышающейся на горе каменной крепости, которая была создана из плоти, крови и мышц Отца Величия. В центре находилась высокая башня и множество изящной архитектуры зданий, домов и храмов, окна которых излучали теплый и комфортный… свет, дарующий воинствующим добротворцам желание вернуться к обыденной жизни, которая находилась так близко к ним. И откинув оружие, уставшим шагом направились они к величественным вратам у входа в Накарупаш. Пустые стеклянные взгляды зажигались надеждой и былым умиротворением, с тех пор как началась битва, они прекратили общаться с близкими, и разговоры начинались между ушедшими, порою слышался смех.

Однако злодеятелям не были известны чувства раскаяния, осознания собственной ошибки и готовность к исправлению. Они рождались, росли и умирали в стенах, где над душами и разумом властвует темное человеческое начало. Основополагающей идеей для них являлась не любовь к миру и уважение к ближнему, а любовь к себе и уважение к силе. Годами, проводя будни отдаваясь низшим инстинктам, отдаваясь уничтожающей тяжелой работе, отдаваясь побуждением зла внутри, отдаваясь унизительным указаниям Князя Тьмы – они верно обращались в тех, кем им суждено быть до последнего вздоха, а образ правителя для злодеятелей куда важнее их собственных мыслей и мнений, они считали, что подчиняться словам правителя им приказано самой природой и сакральным предназначением рождения, этим правилам злодеятели следовали до самого конца.

Тишина длилась недолго. Проходящие сквозь толпу злодеятелей безоружные добротворцы, вдруг останавливались один за другим, после чего, вскрикивая мученические выражения, обрушивались с искривленными от боли лицами в красно-грязные лужи, сотрясая откровенным страданием землю падением тысяч бездыханных тел. Из потрескавшихся позвонков согнутых спин, из мощных покрытых венами затылков сотни окровавленных кинжалов вытягивались к небу, напоминая мне ростки молодых и свежих цветов. Изничтожив оставшихся добротворцев не способных сопротивляться, злодеятели остались наедине со своими собратьями и устремились к вратам в город, попутно начал убивать друг друга, боровшись за право единолично воспользоваться всеми богатствами ждущими их в Накарупаше.

Как итог, последняя секунда бойни ознаменовала собой конец эпохи раздора между двумя мирами живущими в одном мире, ибо не осталось в живых ни добротворцев, ни злодеятелей, обнявшись в танце войны и канувших в лету навсегда.

– Ты был слишком наивен, друг мой… – напоследок произнес наблюдающий за всем этим издалека Князь Тьмы. – Пора уходить, да начнётся новая жизнь. – произнёс Повелитель Лжи небольшой группе состоящей последний выживших добротворцев и злодеятелей.

Развернувшись к бесконечным дюнам покрывающим полосу на горизонте, они двинулись навстречу неизвестному. Змей Василиск и птица Сирина неторопливо летели по их следу.