Псы войны: дневники Шеннона

Отец Гийом невинно улыбнулся.

– Вы мне ничего не должны, сын мой. Это мой долг – помогать страждущим. Однако, если Вас не затруднит я приму в качестве пожертвования на ремонт нашей миссии.

Священник изъяснялся так витиевато, что Шеннон в конце концов не выдержал:

– Сколько же?

– Любую сумму свыше тысячи франков. Желательно долларами.

Шеннон пожал плечами и протянул двести пятьдесят долларов. Он решил, что стоит привлечь слуг господних на свою сторону.

Отец Гийом старательно пересчитал деньги, улыбнулся и протянул их брату Марку. Монах аккуратно убрал банкноты в шкаф, закрыл его и откуда-то достал два мешка.

– Возьмите, может Вам пригодится? – смущённо произнёс он. Лангаротти открыл один из них и достал кусок палатки. Во втором мешке находились все причитающиеся к ней причиндалы: колья, растяжки.

Тем временем отец Гийом вместе с папашей Вильком куда-то исчезли.

– Откуда это? – спросил Шеннон

Брат Марк воздел руки к небу:

– Милостью Божией!

– А всё-таки откуда?

– Принесли прихожане. Эти ТТ были у агентов секретной полиции, а автомат, видимо, бросил кто-то из дезертиров…

– Хорошо бы найти их владельцев.

– Всё в руках божьих, брат мой во Христе.

Завернув "калашников" в кусок брезента и подхватив мешок с боеприпасами, Лангаротти стал пробираться к выходу. Шеннон распихал ТТ и глушители по карманам понёс палатку. Они медленно шли по гулкому коридору. У входа наёмников уже ожидал пан Борлик.

– Тебя подбросить, папаша Вильк?

– Нет, у меня ещё есть дела в этом районе, – важно произнёс поляк. – Вы остались довольны сделкой?

– Да, спасибо, папаша Вильк, – тепло сказал Шеннон. – Вы нам очень помогаете..

В ответ пан Борлик на полном серьёзе произнёс:

– Братья во Христе из миссии знают всё. Они очень могущественны, не пренебрегайте ими.

После того, как вещи были закинуты в "виллис", Шеннон протянул два ТТ корсиканцу:

– Возьми. Второй отдашь Курту.

– Но зачем?

– У Вас же нет личного оружия.

– Спасибо, шеф, – засмущался Лангаротти, стыривщий два "вальтера" с президентского склада. Он долго возился, пристраивая подарок шефа. В этот раз "виллис" завёлся сразу. Теперь они поехали в объезд. Жара поглотила Кларенс. Немногочисленные встречные машины, старые и битые, поднимали облака пыли на не асфальтированных улицах, по которым проезжал их "виллис". Немногочисленные пешеходы отворачивались или прикрывали лица платками.

– На этом маршруте не так трясёт, – заметил Лангаротти, когда они выбрались на Равнинную Дорогу рядом с бензозаправкой. Он кивнул в сторону отеля "Насьональ", на первом этаже которого находился самый популярный в Кларенсе кафе-шантан под названием "Слот". Он ещё не был открыт, но бар работал.

– Заедем, пропустим по маленькой, – предложил корсиканец.

– А как же наш багаж?

– Здесь сторожем работает бывший королевский стрелок. – Отличный малый. Знает ти языка. Жалко, что без одной ноги, а то взял бы в помощники нашему бравому Эллеону.

– Надо всё-таки подыскать горниста, – озабочено произнёс Шеннон.

Они уселись за стойку и заказали по двойной порции "J&B".

– С Вас две восемьсот, – произнёс женский голос за стойкой бара. Лангаротти небрежно кинул на стойку шесть пятисоток с изображением Кимбы и произнёс:

– Сдачи не надо…

– Откуда они у тебя? – спросил Шеннон.

– Заработал по случаю, – уклонился от прямого ответа корсиканец и немного приврал. – Дали сдачу при размене. Это последние…

– Хорошо, верю. А теперь расскажи о чём чем закончилась твоя торговля с папашей Вильком? – спросил он, когда они проезжали мимо церкви.

– Поляк сначала ломался, но потом уступил в цене. "Кольты" пойдут по пятнадцать тысяч за штуку.

– Как ты смог этого добиться?

– Очень просто. Я знаю. Что это за пистолеты…

– Откуда?

– От их прежнего хозяина лейтенанта О'Нила.

– Того, что нанимает ребят в Родезийскую лёгкую пехоту.

– Да. Так вот, он где-то за сто двадцать долларов раздобыл сорок старых "кольтов" образца одиннадцатого года и продал их папаше Вильку за семьсот.

– Выходит, что Борлику они обошлись не дорожи десяти кусков за ствол.

– Это если считать по официальному курсу, а так – ещё меньше! Ты бы видел его лицо, когда ему это сказал. Он покраснел, а потом согласился сдать их оптом за сто пятьдесят косых. Четыре новых "ремингтона" обойдутся нам ещё в сто восемьдесят. Это всё чего я смог добиться. Единственное условие, чтобы ему уплатили французскими франками или долларами.

– Значит выходит двести девяносто штук или пять тысяч восемьсот французских франков. Что же, цена для нас вполне приемлемая.

– Да, вполне. Когда мы сошлись на этой сумме Борлик пригласил меня к съездить монахам....

Слушая болтовню корсиканца, Шеннон допил виски. Вдруг он ощутил на себе взгляд чужих раскосых глаз. Он попытался его перехватить, но женщина, смотревшая в его сторону скрылась за портьерой. Лангаротти уловил жест шефа: