Псы войны: дневники Шеннона

– Насколько я понимаю, вы сами требовали конфиденциальности. Я не так хорошо владею машинописью, чтобы быстро набрать этот текст, а передавать его машинисткам опасно. Даже мисс Кук. Это единственный экземпляр.

– Понятно, – Мэнсон закрыл папку. – Я прочту его в машине. Спасибо, Мартин до завтра! Мистер Гилмор, счёт! – Мэнсон встал, бросил на столик смятую пятифунтовую купюру и направился к выходу из бара.

Глядя на него, Мартин Торп широко улыбался.

– Хитрая сволочь,– прошипел он себе под нос, – но я тоже не вчера родился…

Торп дождался пока бармен принесёт счёт, рассчитался по нему и вышел из "Савоя". Этот длинный июльский день в Лондоне заканчивался мелким моросящим дождём. Сидя на заднем сиденье своего "роллс-ройса", летящего по западному шоссе, сэр Джеймс Мэнсон рассеяно перебирал исписанные листки доклада. Убористый почерк Мартина было легко читать. Его выводы и предложения были точны и всесторонне выверены. И всё же что-то в них главу "Мэн-Кона" настораживало. Пытаясь собраться с мыслями, магнат вновь и вновь перечитывал короткий доклад. Торп предлагал продолжить игру вокруг Хрустальной Горы, выводя на сцену новые фигуры. При этом он предполагал, что Шеннону и новым руководителям Зангаро кое-что известно о планах "Мэн-Кона". Поэтому он предлагал изучить все связи наёмников, уделив особенное внимание их весенним контактам. Он справедливо полагал, что значительная часть контрагентов Шеннона побоится конфликтовать с могущественным магнатом и за некоторое вознаграждение даст всю информацию о нём. Во-вторых, Торп предлагал отследить финансовые операции наёмников и подкупить их партнёров, создав, таким образом, непреодолимые финансовые трудности у нового режима. В-третьих, предлагалось сформировать правительство Зангаро в изгнании, выдвинув нового претендента на власть, и объявить путчистов не легитимной властью. Тем временем, компания "Бормак" официально вступит в переговоры с новыми властями и в обмен на решение вышеозначенных проблем получит требуемую концессию. По мнению составителя, реализация этого сценария была возможна только при выполнении двух условий полной поддержке Форин Офиса и устранении Шеннона на заключительном этапе.

Поскольку история с платиной во всех деталях была известна только сэр Джеймсу, мистеру Эндину и самому Мартину, он предлагал не вовлекать в проект новых игроков. При этом босс продолжал руководить операцией из-за кулис, обеспечивая её финансовую и политическую поддержку, а Саймон должен был заняться формированием оппозиции и проведением розыскных операций. Поскольку Мартин Торп никоим образом не был вовлечён в подготовку переворота, он предлагал себя в качестве главного представителя "Бормак" на переговорах в Зангаро. Для того, чтобы занять официальный пост в этой компании, он предлагал произвести ещё одну эмиссию её акций, и часть их продать непосредственно "Мэн-Кону". Это позволит включить Торпа в Совет Директоров "Бормака", не вызвав подозрений у акционеров и менеджеров "Мэнсон Консолидатед". Проспект эмиссии был приложен в отдельном конверте: как оказалось, именно сегодня, этот вопрос обсуждался сегодня на встрече майора Лютона и Гарольда Робертса.

– Шустрый малый, – задумавшись пробормотал Мэнсон.

– Вы что-то хотели, сэр, – шофёр сбросил скорость, услышав шефа.

– Нет, нет. Поезжай дальше, – Мэнсон с безразличием смотрел как сквозь пелену дождя мелькают освещённые окна домов какого-то городка.

Заметив направление взгляда хозяина, шофер посчитал нужным сообщить:

– Нортгроув, сэр. Уже подъезжаем.

Как и в Лондоне, в Глостере моросил мелкий дождь.

3. Hora veritatis

Близилась полночь, и леди Мэнсон уже давно поднялась в спальню, но сэр Джеймс Мэнсон всё ещё сидел в библиотеке с папкой Торпа в руках. Его беспокоила мысль об утечке информации о платине, проходящая красной линией через доклад.

– Откуда этот проклятый наёмник узнал о платине? – думал он. – Неужели Саймон проговорился? Не может быть? Если не он, то кто же?

Неожиданно дверь в библиотеку отворилась: на пороге стояла заплаканная Джули, любимая и единственная дочь магната. На ней была надета ночная сорочка и тёплые ночные тапки. Дочь магната была ростом чуть больше пяти футов, и держалась очень прямо. Темно-каштановые волосы ее были распущены, окупаясь до талии. Ее дерзкое круглое личико казалось ангельски невинным. Слёзы текли по её щекам, оставляя влажные следы:

– Папочка, ты не спишь?

– Нет, доченька. Ты плачешь? Кто тебя обидел?

– Папочка, ты только не сердись…

– Что ты, доченька? Как я могу на тебя сердиться? Проходи, садись, рассказывай. Не бойся, для тебя я сделаю всё, что ты захочешь! Что-то случилось с Тамерланом?

Мэнсон притянул дочь к себе, обняв её за плечи.

– Нет, папочка. Я влюбилась! – Джулия неловко обернулась, пытаясь заглянуть отцу в лицо. Мэнсон смутился, уловив в глазах дочери надежду.

– Он что тебя обидел! – Мэнсон выпрямился и, грозно нахмурив брови, поставил дочь прямо перед собой.

– Нет, нет, нет! Он хороший, он интересный и богатый! – затараторила Джулия, пытаясь улыбнуться. – Просто он работает на тебя. А ты его отправил далеко-далеко…

– Куда? – лицо магната выражало искренне удивление. Он перебирал в голове сотрудников "Мэн-Кона" и силился понять в кого влюблена его дочь.

– В Африку! Он там умрёт! Он сам сказал! – Джулия начала вновь хлюпать носом.

– Ну успокойся, успокойся! Я его сейчас вызову назад, – почти запричитал отец, вновь обнимая дочь. – Неужели моя дочь втюрилась в Эндина? Вот пройдоха! – его мозги искали простого объяснения.

– Не вернёшь! Он сказал, что поехал там умирать – почти выкрикнула лочь и отстранилась от отца.

Ничего не понимая, Мэнсон решился на прямой вопрос:

– Как его зовут?

– Карло! Карло Шеннон! Он наёмник! – звонко и отчётливо произнесла дочь. Магнату на мгновение показалось, что у него из-под ног ушёл пол: он так и рухнул в стоящее рядом кресло. Теперь уже за отца испугалась дочь. Она со всех ног бросилась к отцу. Ночные тапки соскользнули с её маленьких ног, зацепившись за ковер:

– Что с тобой, папочка? – она бросилась к нему. – Что случилось?

– Ничего дочка, пройдёт! А теперь подай мне мой бокал, садись в кресло и подробно расскажи мне обо всём…

Джулия села в кресло напротив, подтянув к подбородку свои босые ноги и стала без умолку говорить. Её бесхитростный рассказ со всеми деталями и подробностями занял минут двадцать. Она уделяла много внимания несущественным деталям, но всё же лишь умолчала о том, что рассказала своему возлюбленному об отцовских документах на столе в отцовском кабинете. Слушая лепет дочери, сэр Джеймс понимал, что молодая, неопытная девочка оказалась в лапах опытного, аморального наёмника, который использовал её для того, чтобы поближе подобраться к нему и разведать его планы. Когда Джулия замолкла он её спросил:

– Расскажи ещё раз, кто вас познакомил?

– Фрэд, дружок моей подруги Кэрри! Мы с ней учились на курсах манекенщиц. Фред и Карло зашли за нами на квартиру Кэрри рядом с Мэйда Вэйл. Оттуда мы направились в "Бейкер энд Оувен", что в Мэрилибоун…

– Достаточно. Кэрри всё ещё живёт там?

– Да! Я могу ей позвонить. Она с радостью приедет к нам на вик-энд, – Джулия растерянно улыбалась, наблюдая за отцом. После долгого молчания Мэнсон медленно произнёс:

– Вот что дочка! Поживи-ка дома. Если хочешь, можешь пригласить эту свою подругу – Кэрри – в гости. И, главное, никому не рассказывай о Шенноне. Даже маме! – Он неожиданно повысил голос, но дочь только вяло закивала головой. – Обещаю, что я с ним разберусь…– последние слова магната прозвучали несколько зловеще, но перенервничавшая Джулия не обратила на это внимания. Сэр Джеймс встал, приобняв, поцеловал своего единственного ребёнка в лоб, и мягко произнёс:

– Иди спать, доченька. – Когда дверь за шаркавшей ночными тапками Джулии, он вновь отчётливо произнёс – Я с ним разберусь… – В этот раз голос его звучал звонко, как в молодости. Откровения дочери развеяли сомнения старого, опытного лиса, каковым себя считал сэр Джеймс. Главное. Что он выяснил для себя: никто из его команды не проболтался или стал играть свою игру. Допивая виски, он твёрдо решил, что завтра наймёт детектива. чтобы узнать, чем занимается его единственная дочь. Потом поднялся в спальню и крепко заснул…

Саймон Эндин проснулся поздно. Оставшуюся половину дня он провёл у себя в номере, ожидая звонка шефа. Изнывая от безделья, он постепенно опустошал бар, прокручивая всё, что знал о Шенноне, вспоминал разговоры с ним, встречи… Стоп! Его вдруг осенило:

– Апрельский день. "Трэмпс", заведение Джонни Гоулда! Шеннон был там вместе с Джулией Мэнсон. Неужели шеф ведёт собственную игру? Решил ни с кем не делиться и подставил собственную дочь? На него похоже… Но почему всё так сложно? Зачем тогда Боби, их бесполезный рейд в Кларенс? Если Саймон стал лишним, то Шеннон легко мог его убрать. Да и отвечал он что-то другое… Неужели? – тут Эндина прошиб пот: – Шеннон "кинул" самого Мэнсона! Каков молодец! – Он почти восхищался этим наёмником: он понимал толк в красивой игре. – Жаль я не в доле, – тоскливо подумал он. Звонок телефона прервал поток его мысли.

– Ну вот, вспомнили об мне, – произнёс он вслух. – Пора, сэр Джеймс, пора включать меня в дело.

Медленно он подошёл к телефону, но это был не сэр Джеймс, а портье, который сообщил, что мистера Эндина хочет видеть какая-то леди.

– Белая или чёрная, – съязвил спьяну Саймон. – Пусть поднимается ко мне, заплачу…

Портье не понял юмора:

– Леди – белая. Она будет вас ждать внизу сколько потребуется.

– Хорошо. Скоро спущусь, – Эндин повесил трубку и подумал о том, кто бы это мог быть: "В Уарри он первый раз, тёлок вроде не цеплял, с полицией не сталкивался. Может кто из банка? Очень мило с их стороны…"

Наскоро приняв душ, Эндин спустился в фойе, ломая голову о нежданном визите, и не был разочарован. Его встретила светловолосая женщина лет тридцати. Правда, если присмотреться повнимательнее, волосы у неё были не столько светлые, сколько выгоревшие. В условиях Африки она выглядела роскошно: славянские скулы придавали определённый шарм её смуглому от загара лицу, линялый джинсовый костюм только подчёркивал её соблазнительные формы. Лёгкий загар на лице придавал ей шарм. Она стеснительно прятала огрубевшие руки с короткими, но ухоженными ногтями. На ногах у неё были бабуши с загнутыми концами. Её заскорузлая пятка, которая иногда попадала в поле зрения Саймона, даже возбудила его.

– Чем обязан мадам? Вы из банка? Могу я Вам что-нибудь предложить? – От безделья и неопределённости Эндин был готов удариться во все тяжкие.