Псы войны: дневники Шеннона

– Спасибо, сэр Джеймс. Я завтра пришлю мои наработки. И Вы зря так переживаете из-за Зангаро. Хуже, чем было там уже не будет…

– Вы меня очень обнадёжили, мистер Гуль. До встречи!

– Покойного вечера. Сэр Джеймс!

Повесив трубку, Мэнсон подумал вслух:

– Напыщенный дурак! – Затем зажёг гаванскую сигару и стал ждать Мартина Торпа. Его протеже понадобился час, чтобы добраться из уютного кафе в Кенсингтонском парке до "Мэн-Кон-Хауз". Рабочий день заканчивался. Клерки и брокеры, с трудом досидев до заветных пяти тридцати, хлынули из своих офисов в Сити в предместья, где располагались их особняки и квартиры. Для того, чтобы достичь штаб-квартиры "МэнКона" Мартин был ехать в обратном направлении, пробиваясь сквозь вереницы едущих навстречу машин, что потребовало значительного времени. Это был симпатичный, юношески стройный, с аккуратно подстриженными волнистыми темными волосами и синими глазами молодой. Он более походил на капитана спортивной команды привилегированного частного колледжа, чем на протеже одного из акул горной индустрии. Благодаря тому, что Торп обладал уникальной способностью держать в голове курс акций многочисленных горнорудных компаний и мастерски манипулировать ими, его очень ценил шеф "Мэн-Кона". Секретарши прозвали его "хитрецом", а бизнесмены, из-под носа которых внезапно уплывали пакеты акций и чьи фирмы неожиданно попадали под чужой контроль, называли его совсем не таким безобидным прозвищем. В свои двадцать девять лет он был полон честолюбивых планов и горел желанием их осуществить любой ценой. "Мэн-Кон" служил ему трамплином для дальнейшей карьеры, а сэр Джеймс Мэнсон тем человеком, который обеспечил бы связи в Сити. Его преданность Мэнсону определялась высокой зарплатой и сознанием того, что он сидит на выгодном месте, откуда легко будет при случае приметить "крупный кусок", как он выражался. В случае с Зангаро его ожидало пять миллионов фунтов, ради которых он был готов на всё.

В полдень 13 июля Мартин покинул свой офис на девятом этаже "Мэн-Кон Хауз". Для этого у него была уважительная причина: утром ему позвонил сэр Джеймс и распорядился подготовить новый проспект эмиссии для "Бормак Трейдинг Компани Лимитед". Эта компания возникла в 1904 году для добычи каучука на Северном Борнео. После первой мировой войны она процветала и даже удвоила свой капитал, но вторая мировая война нанесла непоправимый удар по бизнесу. Пару месяцев назад Торп приобрел 30% акций компании по два шиллинга за фунт и передал их в трастовое управление Цвинглибанку. В начале мая представитель банка был выдвинут кандидатом в состав Совета директоров "Бормака". Мистер Гарольд Робертс был человеком полезным. Родившись шестьдесят три года тому назад от отца-британца и матери-швейцарки, он, после безвременной кончины отца, вырос в Швейцарии и сохранил двойное гражданство. С ранних лет поступив на службу в швейцарский банк, он двадцать лет проработал в Цюрихе. Сразу после войны его послали в Лондон. Последующие двадцать два года он работал на родине отца и в возрасте шестидесяти лет ушёл на пенсию с поста управляющего. Он планировал провести остаток дней в Британии, получая пенсию во франках. При этом он сохранил близкие связи со своими прежними коллегами и с большой охотой принимал участие в деликатных операциях, как от имени своих прежних хозяев, так и по просьбе других швейцарских банков. Очередного поручения подобного рода было представление интересов Цвиглибанка.

В мае мистер Робертс направил совету директоров "Бормак" рекомендательное письмо ЦвинглиБанка и доверенность, из которых следовало, что он является агентом банка в Лондоне. Между секретарем совета и мистером Робертсом состоялись две встречи. На вторую явился председатель, майор Лютон, младший брат давно покойного помощника сэра Иена Мак-Калистера на Дальнем Востоке. Он убедил его созвать очередное заседание Совета директоров. В начале мая оно состоялось в конторе секретаря, в Сити. Помимо стряпчего и майора Лютона, на заседание в Лондон согласился прибыть еще один член Совета директоров. Хотя для кворума было достаточно присутствия двух директоров, трое представляли собой убедительное большинство. Главный аргумент, предопределивший исход этого заседания, был чрезвычайно прост: если группа бизнесменов решила приобрести крупный пакет акций, нет смысла препятствовать их намерению влить свежий капитал в компанию и оживить ее деятельность. Подобные действия могут только благотворно связаться на цене акций, а все трое директоров был их владельцами. Резолюция была предложена, поддержана и принята. Мистер Робертс был включен в Совет директоров, как представитель интересов ЦвинглиБанка. В общей эйфории новых инвестиций никто не потрудился изменить устав компании, где утверждалось, что двое директоров составляют кворум при принятии решений правлением, хотя теперь в нём было уже не пять, а шесть директоров. Естественно, что львиная доля новой эмиссии оказалась под контролем Мартина Торпа. Теперь он при посредстве своего протеже и его агентов мог руководить работой компании. Сэр Джеймс истратил на эту операция 160000 фунтов стерлингов и завладел 796000 акциями "Бормака" из 1.5 миллионов. В последний момент Мэнсон вдруг решил, что отдать посторонним лицам почти половину своей добычи будет неправильно, поэтому Мартин был в срочном порядке отправился на встречу с майором Лютоном. На ней должен был присутствовать и мистер Робертс.

Майор Лютон, ветеран многих войн, представлял собой тип респектабельного джентльмена, который никогда не принимал решение сразу. Он должен был всё обдумать и взвесить. Это было связано не столько с материальными расчётами, сколько со старомодным желанием выглядеть достойно и благородно. Мартин считал, что ретроградам, подобным майору, не место в бизнесе и с большими усилиями скрывал это. В свою очередь, Лютон отнёсся к предложениям мистера Торпа с таким неприкрытым снобизмом, что чуть не сорвал переговоры. Однако, мистер Робертс смог сгладить эту неприязнь поколений и перевёл встречу на деловой лад. В ходе разговора, выяснилось, что Торп тоже является акционером "Бормака" и владеет 1000 акций, которые для него приобрёл его валлийский дядя. Майор Лютон согласился утвердить проект новой эмиссии, только после того, как получит чёткие гарантии, что он сохранит свой пост в Совете директоров. Переговоры об этом уже близились к концу, когда позвонила мисс Кук. Извинившись перед партнёрами, Мартин немедленно поехал к шефу. Срочный вызов озадачил его. "Неужели это из-за тысячи акций "Бормака"? Кто об этом может знать?",– думал он, протискиваясь на своём "ровере" сквозь встречный поток машин.

Когда настороженный Торп вошел в кабинет, Мэнсон уже решил, что должен делать. Он дружески улыбнулся своему любимчику:

– Мартин, Эндин облажался. Для того, чтобы всем остаться в выигрыше есть одно дело, которое по требует полной секретности. Его нужно выполнить срочно, и на это может уйти полночи.

Не в традициях сэра Джеймса было поинтересоваться занят сегодня вечером Торп или нет. Мартин был готов к этому – высокий оклад обязывал.

– О'кей, сэр Джеймс. У меня нет ничего неотложного, – в его голосе почувствовалось облегчение.

Мэнсон посмотрел в окно. Начали загораться окна средних этажей. На уровне крыш света было еще достаточно, чтобы ориентироваться, но не для того, чтобы читать. Сэр Джеймс щелкнул выключателем настольной лампы, и в этот момент вошла мисс Кук, положила перед ним на стол требуемые отчеты и отступила к стене.

– Мисс Кук, заварите нам крепкий кофе и никого сюда не пускайте. Нас здесь нет.

– Да, сэр Джеймс.

Мисс Кук беззвучно вошла в кабинет и занесла кофе. Как только она удалилась, Мэнсон вкратце обрисовал ситуацию в Зангаро и пересказал разговор с Гулем.

– Мартин, – хрипло прошептал магнат. – Изучи эти бумаги. Нам надо придумать, как войти в контакт с новым правительством Зангаро, минуя Форин Офис.

– Как скажете, сэр,– Торп наклонился к столу и стал просматривать документы, отбирая самые важные из них.

– Сэр Джеймс, с Вашего позволения я возьму эти бумаги и пойду к себе, так будет удобнее работать.

– Хорошо, мой мальчик, иди. Я, пожалуй, поеду в клуб, встречусь с нашими членами правления из банды Макмиллана, – он впервые за этот день попытался пошутить.

Выйдя через заднюю дверь, Мартин не скрывал своей улыбки: он был рад проколу Эндина. С его точки зрения, непредсказуемое поведение Шеннона, ему было на руку. В случае удачного хода событий Саймон был бы главным доверенным шефа в Зангаро, а он, Мартин, был бы на подхвате. Теперь всё приходилось начинать сначала. Торп прекрасно знал своего шефа: Мэнсон не бросит проект до тех пор, пока он будет сулить ему барыши. Пока подробности о содержимом Хрустальных Гор знали всего несколько человек, одним из которых был он сам, этим надо было пользоваться. Спускаясь по лестнице в свой офис, Мартин уже составил свой план действий и мог его доложить шефу прямо сейчас. Сразу сделать этого он не хотел и предпочёл повременить: слишком толковый и расторопный помощник вызывает естественные опасения у такого бизнесмена каким был Мэнсон. Конечно, Мартин останется бы в игре, но не играть ключевую роль не будет, а он хотел большего…

Реклама, призывающая обывателей пользоваться услугами банков, весьма разнообразна: она присутствует в солидных журналах и легкомысленных комиксах, радиотелевизионных передачах и на постерах, газетах и громадных плакатах, расставленных вдоль дорог. Она подаётся в расчёте на вкус, интеллект и образ жизни клиента, преследуя только одну цель – продать свою услугу. Однако, ни одна статья не указывает на ещё одно свойство банковских операций: все приходы и уходы клиента по счёту фиксируются с точностью до минуты по времени и сантима по сумме. Имея доступ к счёту, можно получить весьма обширную информацию о клиенте и его контактах, особенно в тех случаях, когда за спиной стоит кто-нибудь из столпов лондонского Сити. Банки декларируют конфиденциальность данных своих клиентов, но это не так. Высшие менеджеры довольно часто передают данные о своих клиентах в обмен на аналогичные услуги. В случае, если их делишки всплывают на поверхность, виноватым всегда оказывается безвестный стрелочник: кассир, операционист или секретарь. Торп это хорошо знал и строил свой план на отслеживании финансовых операций Шеннона-Брауна

Тем временем, глава "Мэн-Кона" проводил инструктаж мисс Кук:

– … Я еду в "Букерс" на встречу. Прошу Вас оставаться в офисе до тех пор, пока мистер Торп не выполнит свою работу. Как только, он её закончит сразу сообщите мне: я дам Вам дальнейшие указания. Да, и закажите на завтра разговор с Уарри. Связь с Африкой ни к чёрту, но я срочно должен переговорить с мистером Эндином. Лучше всего в первой половине дня…

– Да, сэр Джеймс.

– Я предупрежу охрану о вашей задержке.

– Не стоит, сэр Джеймс. Они прекрасно знают меня.

– Да? Отлично!

Покинув "Мэн-Кон-Хауз", Мэнсон сел в свой "роллс-ройс" и приказал шофёру ехать в "Букерс", клуб, в котором собирались ветераны консервативной партии. Здесь его уже ждали два члена правления "Мэн-Кона", заинтригованные вниманием главы корпорации. Сэр Джеймс не рассчитывал, что эта встреча даст какие-то ощутимые результаты, но могла быть полезной для дальнейшей игры вокруг Зангаро. Только после долгих манёвров удалось привлечь внимание респектабельных джентльменов к африканской теме. Когда он вскользь упомянул о нестабильности в Западной Африке и вскользь упомянул о перевороте, в разговор встрял мистер Ригли, занимавший одно время важный пост в Кабинете министров Её Величества:

– Послушайте, сэр Джеймс, – прямо заявил он. – Что Вы так печётесь о каком-то острове с макаками. Гана, Аден потеряны, Занзибар, Танзания – тоже. Красные террористы в Родезии… Империя рушиться. Никто здесь даже не взглянет в сторону какой-то бывшей колонии третьеразрядной державы. Какое нам дело до этого! Лучше бы поддержали нас на выборах!

– Не обращайте на него внимание, сэр Джеймс, – сказал ему коллега. – Семья Ригли имеет серьёзные интересы в Родезии. Ну и он расстроен тем, что Ян Смит объявил её республикой…

– Понятно! Так что Вы думаете о наших перспективах в Западной Африке?

– Честно говоря, ничего, но могу Вам подыскать кого-либо.

– Спасибо, не надо! Он возьмёт денег и расскажет какую-нибудь туфту, – Мэнсон брезгливо поёжился.

– Вы не поняли меня, сэр Джеймс! Я дам Вам человека в МИ-6. Он профессионал в своём деле и весьма надёжен.

– Какой-нибудь Джеймс Бонд? – усмехнулся Мэнсон, прикладываясь к бокалу виски.

– Ну что-то вроде этого…

– Извините, сэр, Вас срочно требуют к телефону, – к столику подошёл стюард.

– Моё почтение, сэр, – Мэнсон встал и вышел в фойе. Его недопитый виски остался стоять на столике. Это был звонок от мисс Кук, которая сообщилак о завершении работы. Мэнсон попросил её соединить с Мартином и дал ему новые указания. Направляясь в гардеробную комнату, он попросил швейцара извиниться перед друзьями за срочный отъезд.

– В "Савой"! – приказал он шофёру. Там его уже ожидал Мартин Торп. Он расположился в самом дальнем углу Американского Бара. Едва Мэнсон появился в дверях, ему навстречу сорвался главный бармен:

– Привет, Джеймс! Рад видеть тебя в наших стенах. Давненько Вы к нам не заходили. Что будете пить?

– Здравствуй, Джо! Сделай-ка, "мунвок".

– "Лунную прогулку"? Как? Ты стал трезвенником?

– Убедил. "Бленхейм"!

– Вот это – другое дело! Что новенького в недрах земли? – шутливо спросил бармен, поигрывая шейкером.

– Извини, Джо, меня ждут, – Мэнсон кивнул на примостившегося в уголке бара Торпа.

– Ты что, стал встречаться с мальчиками? У меня здесь это не принято, – только Джо Гилмор мог позволить себе так пошутить.

– В каком-то смысле, да, – в тон ему ответил Мэнсон.

Перед Торпом лежала тонкая картонная папка. Без лишних слов Мартин пододвинул её боссу. Внутри лежало всего три или четыре листа бумаги, исписанных убористым почерком.

– Что это, Мартин? – спросил глава "Мэн-Кона", который привык к тому, что ему подают машинописные документы.