Волны и небо!

Ты пошла заказать кофе. Серега спросил:

– Эта Наташка – та самая твоя зазноба?

– Ага.

– И как она?

– Нифигово. Но тебе пробовать не советую. Морду начищу.

– Да ты прямо рабовладелец, – поддел его Генка.

– А вот это – мое дело. Ладно, пойду, клинья подобью на сегодняшний вечер.

Спустя полминуты он, приобняв тебя за плечи, что-то тихонько нашептывал на ушко.

И все восприняли это как должное. Серега, Генка, и Армен – с понимающими ухмылками. Рома – сделав вид, что ничего не произошло. Андрюшка встретился со мной удивленным взглядом, поджал губы и покачал головой.

А я… Я вежливо улыбался… И презирал себя за эту улыбку, за то предательство, с которого начал наше знакомство.

Сарагон

    27 звездня

Вот и закончены сборы. Дружина отдохнула от битвы с войсками Арниппы. Залечены раны, наточено оружие. Рыцарские мечи сверкают голубоватым огнем свежих заклинаний, наложенных леди Мелисой и ее сестрами.

А смерды и пленные построили катапульты и сколотили три десятка длинных штурмовых лестниц.

И даже мой учитель – старый седой отец Дунвар достал видавший виды дорожный посох и каждую ночь, стоя на балконе главной башни, простирал его к звездам, наполняя заклинаниями ветра и дождя, радуги и Луны, призывая в помощь светлые и серые силы.

Пройдет еще два дня, и они уйдут. Уйдут на запад, к горам Вангора. За которыми, на берегу Западного Океана, высится темная громада цитадели черного рыцаря Ротмара.

И опустеет замок Лорены. И останутся в нем только женщины, старики и детишки. Да еще я.

Я, летописец Сквор, одиноко сидящий в своей келье и ждущий вестей, чтобы нанести на пергаментные листы вязь иероглифов.

Смешно. Закорючка, похожая на домик – означает «Победа», а другая, с чуть другим наклоном – «Поражение». И другие значки. Маленькие черные значки на желтоватом пергаменте: «Смерть», «Боль», «Горе», «Счастье»… Что общего у этих значков с настоящими болью и счастьем? С любовью и смертью?

Ни-че-го.

Что общего у того, чем я занимаюсь, с настоящей жизнью?

Ни-че-го.

Нет, с меня хватит. У меня не достанет смелости взять в руки меч, но поехать вместе со всеми я могу, а значит должен.

Так тому и быть.

Наташа

    12 ноября

Вадим жил в новенькой девятиэтажке, выросшей в недавно отстроенном микрорайоне. У него была прилично обставленная двухкомнатная квартира на втором этаже. Я бывал там дважды и потому хорошо запомнил дорогу.

На этот раз я пришел к нему по заданию шефа. Тот вознамерился послать Вадьку в срочную командировку, вот и отправил меня сообщить ему эту приятную новость…

Черная железная дверь. Белая клавиша звонка. Я не люблю ходить в гости, боюсь принести неудобство хозяевам. Палец коснулся прохладного пластика. Я боюсь людей, боюсь общения, мне кажется, что я говорю тонким противным голосом с отвратительной дикцией – это не так, но старый комплекс напрочь засел в мозгах. За дверью проиграла мелодия турецкого марша. Так противно чувствовать себя слабым и несбыточно мечтать о силе и славе. Громыхание открываемого замка…

Ты.

– Здравствуй… Олег.

– Здравствуй… Наташа.

– Проходи. Извини, что я вот так…

А как ты? На тебе теплый розово-фиолетовый халат и домашние тапочки. Волосы мокрые от недавно принятой ванны.

– А Вадик? Он где?

– Вышел. Но он скоро придет, поставит машину и вернется.

– Тогда я подожду, если ты не против, – откуда у меня взялось столько отчаянной нахальной смелости, чтобы это сказать?

– Конечно. Я варю кофе. И пока ты его не выпьешь, все равно не отпущу.

Ты улыбнулась, и мы на мгновение встретились глазами. Радость, внимание и интерес. Ниточка…

Мы сидели на кухне. Говорили обо всем. Это было как полет, как игра в команде, как работа с идеальным напарником. Каждое твое слово моментально находило отклик, а мои мысли заставляли тебя удивленно улыбаться и обвинять меня в телепатии. Я ни о чем тебя не спрашивал. Ты тоже. Но через полчаса мы знали друг о друге больше, чем кто-то узнает за годы.

Потому что слова были ширмой. Ощущали мы гораздо глубже.

Я назвал Вадика хорошим, честным парнем. Но ты посмотрела на меня с такой иронией, что я стушевался и сказал, что, мол, у каждого есть недостатки.

И наоборот.

– Наташа, а вы с ним хорошие друзья?

– …Да, – и поймав мой пристальный взгляд. – Ну, мы уже три года, как… знакомы. И потом – он дает мне работу. Возит товар, которым я торгую. Да и вообще, он настоящий мужик. Их так мало осталось в жизни…

– Да, конечно, – я опять уткнулся в чашку.

– У тебя красивое кольцо, – ты кивнула на мой деревянный перстенек.

Я торопливо снял его и передал тебе.

– Это одно из ранних, я сделал его года четыре назад.

– Какая прелесть, – ты осторожно взяла в руки темно-янтарное резное колечко с вкрапленным кусочком малахита и еще раз повторила: – Какая прелесть!