Волны и небо!

Это Тень. Мир теней.

Он заставляет пришедшего столкнуться с тем, что подавляется, с чем борется сознание его. Но не у всех тень темная. Она – никакая, а иногда даже светлая, если свет, отбрасывающий ее – черный.

И еще я знаю автора. Того, кто разделил себя на ночь и день и ведет жестокую войну с половиной себя, то есть просто с самим собой. Я знаком с этим человеком в моей реальности, я встретил здесь его двойника. И мне очень горько оттого, что я не могу им помочь.

Разве что…»

Я резко повернулся к ребятам. Громко и четко приказал:

– Антон, проснись! Тебе пора домой.

Виктор вздрогнул, выпрямился, окинул окружающее удивленным взглядом. Встретился со мной глазами и медленно кивнул. Секунду спустя его уже не было. Только тусклое мерцание воздуха рядом с Юрой.

И зеленая трава – там, где был купол Провала.

И я шел по ней к одинокому ссутулившемуся Юрию.

– Никто не виноват, – тихо сказал я, взяв его за плечи и глядя в глаза.

– И все-таки плачу я.

– Все получили то, что должны были получить. И заплатили за это.

– Только стоит ли цена покупки? – невесело усмехнулся он.

– Стоит. Мы стали другими. И нам всем выпал шанс разобраться, кем мы должны быть.

– Ты прав. Я это уже понимаю.

– Я вижу и рад. Теперь у меня с этим миром действительно все. Прощай.

– Прощай, – как эхо отозвался он.

И мир погас.

Пероекресток

Реальность и сны

    Настоящее

Сны пройдут, и снова будет день
Сны – это только сны
Жизнь – это только жизнь.
Школа пути, или путь школы?
Какая мне разница
Я иду.

Я не буду рассказывать все по порядку. Это неинтересно. Придет время, и придут слова.

Я врываюсь в реальность. Мир снов разбивается в пыль. В свистящее облако хрустальных осколков.

И сквозь них. И не поранясь ими

В ярчайший огонь Настоящего.

В ЖИЗНЬ!!!

Раз, два, три, четыре, пять – Я иду тебя искать

Если ты не спряталась, Я не виноват

Мы идем по ночному городу. И моя рука обнимает твои плечи. А твои волосы шелковисто касаются моей щеки, когда я наклоняюсь к тебе, чтобы сказать на ушко очередное «Люблю»…

Еще раньше

Ты сидишь рядом. Рассказываешь о своих проблемах. Потом ты ненадолго замолкаешь, прокручивая в голове невеселые мысли.

Я собираюсь с силами. Так тяжело сказать три слова. Слова, повторенные мысленно тысячи раз.

Я смотрю на часы. Без пятнадцати двенадцать. «Вот подожду еще минуту… Хотя, какая разница…»

– А вот как поступить, если в обоих случаях выходит очень некрасиво? – тихо спрашиваю я.

– Как? – так же тихо отзываешься ты, и, повернувшись, внимательно, с еще неясной тревогой смотришь в глаза.

– Наташа, я хочу тебе сказать… Ты, наверное, обидишься…

– Не обижусь…

– Я люблю тебя…

Как тихо и слабо звучит мой голос, а ты чуть отводишь взгляд и еще тише:

– Я это чувствовала… Я никому не могла сказать того… что говорила тебе… Бедный мой Олежка, как я тебя нагрузила… – и тихонько трогаешь мое предплечье. И я знаю как тепла и ласкова твоя ладонь.

– Ничего, все нормально, – я отворачиваюсь и говорю теперь в пространство перед собой, как всегда во время наших разговоров. – Это твоя жизнь. Я понимаю… Я твой друг… для тебя это нужнее, чем любовник… Просто… я хотел, чтобы ты знала – есть человек, который тебя любит… Такую, какая ты есть… И который ничего не просит и не ждет взамен…

– Спасибо, Олежек, – тихо и тепло отзываешься ты и опять трогаешь меня за руку.

– Это тебе спасибо… За то, что ты есть.

– Может, лучше бы не было, – с прорвавшейся горечью.

– Ты ошибаешься, Ната… Ты ошибаешься.

Еще раньше

Сон.