…и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви

Пуля бесшумно вылетает из ствола винтовки с глушителем. Банка звякает и, дернувшись, вновь замирает, в ней – дырка навылет.

Участники «команды поиска» смотрят по сторонам и никак не сообразят, откуда прилетела пуля.

Наш герой продолжает целится и поражает мишень еще и еще раз. Железная банка продолжает звякать, обнаруживая в себе новые отверстия. Надобность встречи с демонами отпала. Поверженный мир лежит у ног стрелка. Мир и гармония, кажется, опять воцаряются в мире.

Миру мир!

Наслаждение победой длится до момента утреннего пробуждения. Снайпер просыпается, и сознание опять поднимает голову над водой, чтобы сделать тот первый губительный вздох, который запустит механизм явления, что условно называется «жизнь».

И наши демоны опять атакуют во всеоружии, потому что дырки в железной банке затягиваются. А если и не затягиваются, то «команда поиска» ставит новые банки, и соревнования стрелков—снайперов продолжаются.

Нет окончательных побед и абсолютных поражений. Show must go on. Настанет время волшебства, и потенциал «пред—сна» снова окажется в нашем полном распоряжении. Персональных демонов побеждают.

***

Человек интуитивно понимает, что пока он спит, мир не останавливается и продолжает идти дальше. Хотя, признаем, что наука не подтвердила этот факт окончательно.

Не будем пускаться в метафизические спекуляции. Поток наших мыслей не остановим, но некоторые люди остановили у себя работу мыслемешалки. Читатель не встретит таких персонажей на страницах нашего повествования. Здесь не рассказывается о существах «высшего порядка», или считающих себя таковыми. Роман повествует об «обычных людях», которые верят в то, что владеют «авторскими правами» на свои мысли.

– Let it be, let it be, – пели Beatles. – Да будет так.

– Умение думать – хорошо, а не думать – еще лучше, – говорят на Востоке, но кто знает, кто видел, что там творится на Востоке? За морем телушка – полушка, да перевоз дорог. За забором – трава зеленее.

Человек иногда видит вещий сон, сон в руку. Сон снится, караван идет, творчество – творится.

В ночной тишине звучат наши поздние песнопения. Какая разница, что в это время слушатели тоже спят. Автор един в двух лицах. Тостующий и тостуемый пьют до дна.

«Безумству храбрых поем мы песню!»[5 - Максим Горький. «Песня о соколе».]

«Как себя не нахвалишь, как оплеванный сидишь».

«А тем, кто ложится спать, спокойного сна».

При желании добавляют и третье лицо – критика, и даже четвертого – интерпретатора. И так далее, без остановки и до бесконечности.

– Люди – капельки воды. Время подняло волны, морские брызги разлетелись в стороны, – говорит мудрец. – Лес рубят, щепки летят.

– Отчего люди не летают так, как птицы? – спрашивает Катерина в пьесе Островского «Гроза».

– Я не волшебник, я только учусь, – отвечает герой кинофильма «Золушка» 1947 года.

«Центр» посылает сигнал на дно океана, чтобы герой поднялся «на глубину атаки» и снайперски отработал по собственным демонам.

Так и говорят:

– Задержи дыхание, ровная мушка, плавный спуск. Целься! Огонь!

И потом:

– Рядовой Петров стрельбу закончил.

Фамилия «снайпера» может быть любой. Море приютило столько же капель, сколько пустыня – песчинок. Впрочем, песчинки и капли никто не считал. Многое приходится принимать на веру.

Иванов, Петров, Сидоров… Далее – везде…

Обретение имени

Дейл Карнеги писал, что самое главное слово для человека – его собственное имя. Карнеги рассказал об этом в книжке про то, как перестать беспокоиться, обрести друзей и начать жить.

Избавление от беспокойства, обретение друзей – не обязательные предметы, а «факультативные». В школе за них двоек не ставят. Некоторые люди обходятся без друзей, и живут с беспокойством.

Кто способен избежать беспокойства!

Иногда беспокойство и страх играют положительную роль, стимулируя движение и действия.

Однако, в других обстоятельствах страх парализует. Одно и то же «лекарство» лечит и от смерти, и от жизни. «Польза» или «вред» – это вопрос меры.

«Правильная мера» – понятие растяжимое. Гибкость достигается трудом. Это очевидно. Попытайтесь сесть в продольный или поперечный шпагат, чтобы убедиться «на все сто». Сразу не получится: чтобы сесть в шпагат, нужны месяцы упорных тренировок. Практика – критерий истины. Слова хуже бумаги: все скажут, все стерпят, все переврут.

Однако, кое-что остается неизменным. Человеку по-прежнему приятно слышать свое имя. Нас позвали, и мы уже не помним, что «ищите истину вне слов»:

– Мысль изреченная – есть ложь.

Свое имя, обычно, нравится. Иногда, как в анекдоте про Гиви, или, например, Петра.

– Гиви—Петр, тебе помидоры нравятся?

– Кушать – да, а так – нет.

Некоторые люди наслаждаются звучанием своего имени. Иногда имя меняют. Правда, это происходит редко. Меняют и фамилии, что происходит еще реже. В конечном счете, от судьбы не убежишь.

– Чем больше изменений, тем больше все остается по-прежнему,[6 - Plus ca change, plus c’est la meme chose.] – говорит французская пословица.

Пушкин спросил:

– Что в имени тебе моем?

И так далее по тексту.

Пушкин писал своему романтическому увлечению, полячке Каролине Сабаньской: «Что в имени тебе моем? / Оно умрет, как шум печальный / Волны, плеснувшей в берег дальний, / Как звук ночной в лесу глухом».

Каролина долго не отвечала Пушкину взаимностью, – в течение 10 лет, а он «все ждал, надеялся и верил»[7 - Владимир Маркин. Песня «Колокола». «А ты опять сегодня не пришла, / А я так ждал, надеялся и верил, / Что зазвонят опять колокола-а / И ты войдешь в распахнутые двери».]. Вот пример настойчивости и терпения в достижении цели!

На очередном приеме у Сабаньской поэт встретил Наталью Гончарову. Дальнейшее – история.

При всем уважении к нашему «поэту номер один», Пушкин – не первый, кто спрашивал о значении имени.

Шекспир в «Ромео и Джульетта» утверждал: