Жизнь здесь и сейчас. Хорошая новость: будущего нет 2.0

Hath been before, how are our brains beguil’d…

O, that record could with a backward look,

Even of five hundred courses of the sun…

Уж если нет на свете новизны,

А есть лишь повторение былого…

Пусть наша память, пробежавши вспять

Пятьсот кругов, что солнце очертило[16 - Перевод С. Я. Маршака]…

Однако, Александр Финкель в своем переводе Шекспира опять придумывает» Луну:

Когда и впрямь старо все под луной,
А сущее обычно и привычно…

Что это значит?

В действительности все не так, как на самом деле. Нет границ для полета фантазии, и если факты расходятся с теорией, тем хуже для фактов.

Любой знак и символ можно интерпретировать по-разному. Воля и изначальный замысел автора мало что значат. Рукописи не горят, а текст живет своей собственной жизнью. Особенно при переводе с одного языка на другой. Это тем более так, если пытаться интерпретировать такой сложный и малопонятный язык, как язык природы.

Однако когда полет по внутренним приборам[17 - По материалам Википедии: Полёт по приборам выполняется в условиях, при которых местонахождение, пространственное положение и параметры воздушного суда определяются по показаниям пилотажно-навигационных приборов и систем. Большинство рейсов коммерческой авиации осуществляется по приборам. Противоположными по смыслу являются передвижения в воздухе по правилам визуальных полетов: когда пилот ориентируется в основном на то, что видит своими глазами.] фантазии неожиданно натыкается на гору реальности, то ощущения человека начинают более или менее виртуозно играть на широкой гамме условно отрицательных эмоций, две из которых – печаль и уныние, вошли в short list в номинации «главные грехи» христианства.

Иначе говоря, давно затаскана сентенция о том, что события, явления, поступки других людей – это просто события, явления и поступки других людей. Хорошими или плохими они становятся в воображении каждого конкретного человека. «Что немцу хорошо…» И наоборот… Люди отличаемся от животных помимо всего прочего еще и тем, что склонны терзаться проблемами, существующими исключительно в воображении. Животные лишены этого… дара Пандоры, и поэтому «братьям нашим меньшим» не свойственны неврозы, невротические реакции и токсичные отношения созависимости.

Хотите избавиться от этого дара? Не фантазируйте! Иногда сигара – это просто сигара,[18 - Авторство фразы приписывают Фрейду. Стоит напомнить о вреде курения. Фрейд много курил, и на склоне лет мучился раком гортани. Сигару лучше использовать исключительно в виде гипотетического примера, а не реального объекта.] и ничего больше.

Нескончаемая череда авторов, пересказывающих примерно одни и те же мысли на разный лад, напоминает нам о том, что более старое сменят просто старое, и в этом состоит новизна. Инновации и нововведения следуют логистическому принципу LIFO (Last in First Out): коробки с товаром, поступившие на склад раньше всех и уже давно лежащие на стеллажах долговременного хранения, должны первыми отправляться в открытое море встречи с реальностью. Свежий товар должен в достаточной мере состариться, чтобы стать «новинкой» и «хитом» рынка.

С неизбежностью встает вопрос:

«Если „всё уже украдено до нас“, и всё уже было, – зачем пытаться сделать что-то новое? Ведь, всё равно окажется, что это не более, чем „хорошо забытое старое“?»

Отвечая вопросом на вопрос (не из-за отсутствия вежливости, а в полемических целях) спросим себя: «А зачем дети крутят калейдоскоп и подсматривают в узкую наблюдательную щёлку?»

Состав разноцветных стеклышек не меняется. Меняются только узоры… Да и то, наверное, иногда повторяются. Впрочем, дар забвения помогает человеку видеть новое в хорошо подзабытом, и ещё – воспринимать процесс вращения как прогресс.

Ради чего вращается калейдоскоп? Ради какой цели?

Некоторые говорят, что «у самурая нет цели, только путь». Представив себя товарищем создателя калейдоскопа (ов), человек забавляется процессом вращения трубочки со стеклышками. Некоторые делают серьёзное лицо, и говорят, что это – дело всей жизни. Вращателю представляется, что это – творчество, а стекляшкам мерещится, что они видят свет в конце туннеля. Самое интересное, что он там есть. Не будь этого света, наблюдатель не смог бы получать эстетического удовольствия от созерцания складывающихся узоров бытия.

Согласно преданию, когда королева—мать спросила Людовика XV, почему он любит всех женщин без разбора, король ответил: «В темноте все кошки серы».

Создатель калейдоскопов позаботился о том, чтобы свет помог нам даже в сером цвете разобрать не менее пятидесяти оттенков.

Одним словом, все при деле.

Идет снег, и каждая снежинка на своем месте.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ (К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ), ИЛИ ОПЯТЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ…

Когда что-то происходит «опять», то это минимум два раза. Может быть и больше, но два – это минимум. Если «два», то получается, что «повторение – мать учения». А «один» – это когда «первый раз не считается».

Получается, что «два» важнее «одного». Возможно, потому что «два» нам более понятно. Пространство единицы для нас практически непостижимо. Где-то в мистическом пространстве от небытия «нуля» до бытия «единицы» появляется точка, то есть простейшая форма, которую, тем не менее, мы не в силах определить, то есть измерить. Ведь, точка на геометрической схеме есть, а размеров у этой точки нет.

Каков размер точки?

Никто не знает, притом, что все ее могут видеть. Просто «принцип неопределённости»[19 - Один из парадоксов квантовой физики. Присутствие экспериментатора влияет на результат эксперимента. Невозможно измерить заряд субатомной частицы и определить ее положение в пространстве. Измеряя одно, меняем другое. Измерение есть акт изменения системы. «Просто» наблюдение влияет на результат. Возможности действия безграничны. Более подробно см. в интернете материалы по так называемому «двухщелевому эксперименту».] в чистом виде! Прямо как в квантовой физике![20 - Почти с аптекарской достоверностью можно сказать, что точка равна мгновению. Мгновение также неизмеримо и «безразмерно», как и точка. Все неизмеримые величины равны по принципу подобия. Поэтому счастливые не наблюдают не только часов, но еще и становятся рассеянными. Время и пространство сливается для них в нераздельное «здесь и сейчас». Жаль, что подобное состояние накрывает человека только урывками. Видимо, потому, что если бы оно длилось постоянно, то люди пали жертвой хищников, для которых успех важнее радости.]

Человек (довольно) быстро примиряется с этим парадоксом. Возможно потому, что парадоксов вокруг нас, и в нас самих тоже, слишком много, а возможности внимания и осознания ограничены. Тем более, что в младших классах средней школы нам объясняют, что из таких «безразмерных» точек составляется прямая линия. Или, по крайней мере, – отрезок, который имеет вполне измеряемые параметры. Освоение школьной программы делает нас свидетелями того, как безразмерная форма приобретает определённость.

А дальше начинается обычная жизнь: со своими радостями и разочарованиями. Человек приступает к «производственно-хозяйственной» деятельности по превращению одних форм в другие. Купил кирпичи, построил дом; продал товар, купил новый; принял на работу сотрудника, направил его на тренинг. Взял «умную книжку», почитал, – и стал немного другим. Как говорят в таких случаях немцы: «Aus nichts wird nichst – из ничего ничего не бывает». Все верно, так и есть. За исключением той точки, что была в самом начале. Непонятно, откуда она взялась со своим явно ощущаемым присутствием и неявно понимаемым отсутствием материальных размеров.

Возможно мы могли бы снова и снова удивляться этому явлению: ноль превращается в неопределённость точки, а совокупность множества точек составляет «реальный мир», в котором мы живём. Однако, человек, как правило, легко «проскакивает» эти моменты появления формы и обретения размерности, потому что движется по жизни (довольно) быстро. Картинки окружающего мира мелькают за окном сознания все быстрее. За всем не уследишь!

Уследить бы за «ключевыми параметрами», KPI и пресловутой «dashboard» («панель измерительных приборов»). Ведь в самом начале трудовой деятельности нам сообщают, что «energy flows where attention goes» («энергия течет туда, куда направлено внимание»), и что «if you don’t measure it you cant’ manage it» («нельзя управлять тем, что не измеряешь»).

«Это называется менеджмент!» – говорят нам. И мы в это верим, потому что «это работает»!

Люди уверенно перемещаются по пространству между единицей и двойкой. Там проходит вся профессиональную жизнь. И не профессиональная – тоже. В бескрайних просторах между «один» и «два» зарождается «единство и борьба противоположностей». Мир расплетается на «хорошее» и «плохое», «высокое» и «низкое», «горячее» и «холодное», «выполнение квартальных планов по продажам» и… их перевыполнение.

Мир дуален, парадоксален и противоречив. Это звучит банально и даже немного затаскано. Однако это не лишает эти идеи функциональной целесообразности. Все же лучше знать «с кем» и «с чем» имеешь дело. Ведь в учебниках менеджмента пишут: «Корректное определение проблемы содержит 50% решения». Чаще всего так и получается. Редкий стакан наполнен больше, чем наполовину. 50% решений всегда за нами.

* * *

Пятьдесят лет – это два раза по 25. Появляются 50 вариантов, из которых 25 «за», и ещё 25 – «против». Чем больше вариантов, тем больше выбор. Чем больше выбор, тем больше мучений.

В учебнике Политэкономии коммунизма на излете Советского строя было написано, что капиталисты эксплуатируют трудящихся, чрезмерно расширяя ассортимент товаров и услуг.

Отчасти это так и есть. Специалисты маркетинга знают, что многие покупатели, столкнувшись с проблемой выбора, разворачиваются и уходят. Непросто решиться сделать выбор. Гораздо легче, когда за тебя решает кто-нибудь другой. Капиталисты, кажется, это тоже поняли. Уровень жизни и реальные доходы среднего класса «золотого миллиарда» за последние несколько лет неуклонно снижаются. Меньше выбора – меньше переживаний и меньше риска выбрать не то. Правда, появляются другие проблемы, но это уже – другая история.

Звучит немного запутано. Однако, на деле все проще. Размышления на абстрактные темы – прекрасный повод для долгих разговоров за рюмкой чая или чашкой чего покрепче.

– Читаю Гёте, и роятся мысли, – написал Лев Толстой в своём дневнике.

– С одной стороны…

– Однако, с другой стороны…

– А вот у меня был случай…

– А у меня была ситуация…

Наши разговоры за кухонным столом досужи, то есть свободны от дела. Они праздны и бездельны. В английском подобные разговоры называют, «war stories» («военные истории»). Мысль о том, что «жизнь есть борьба» пришла к нам тоже с Запада. А наш Пушкин устами Германа из «Пиковой дамы» во всеуслышание объявил о том, что «жизнь – игра».