Русские богатыри в поисках «Ноева Ковчега»

– А для меня, так это полнейшая бессмыслица, – сказал Серёга. – Столько вопросов появилось, на которые нет ответов, а если находишь ответы в других рассказах, то вопросов становиться не меньше, а больше. Интерпретаций столько, что и не понять, чья версия правдивая. Если читать детские истории создаётся впечатление о глобальном переписывании друг у друга с умышленным искажением текста. Есть истории, которые даже близко не подходят к описаниям того времени. Схожи только имена, гора, да гроб. Как будто в них скрыта какая-то тайна. У меня сложилось впечатление, что кто-то специально поощряет писателей искажать текст. По-моему, нет такого текста, который бы так не искажали. Возьмём для примера «Мифы древней Греции». Так там, в отличие от «Былин», пытаются собрать все воедино, подкрепляя историческими фактами. А здесь? Наоборот, пытаются скрыть, спрятать, запутать.

– Ну, разошёлся, – прервал я Серёгину речь. – Вот привязался. Разве плохо. Можно всё и не читать. Прочитал перед уроком часть текста больше и не надо, остальное можно и додумать самому, если спросят. Это же какая экономия времени. Всё равно уже точно никто не может сказать, с чего всё началось. Правда же, Надежда Николаевна? Вы ведь не могли прочитать все варианты?

Надежда Николаевна рассмеялась.

– Ну, знаете ли вы. Рассмешили. Вы оба в чём-то правы. Всё, что сейчас пишут, действительно не прочитать. Поэтому вам надо отыскать и почитать первоисточник, на который опираются остальные авторы. А оценку я буду ставить за то, насколько близок ваш рассказ, окажется к оригиналу, а не за то, что вы нафантазируете. За фантазии отдельно оценку поставлю.

– И, что это за тексты такие, и кто их автор? – спросил Серёга.

– Есть писатели которые первыми собрали и опубликовали «Былины». Их вы будете изучать в следующих классах. Ещё больше информации о русском фольклоре можно получить в вузе. А пока будет достаточно тех текстов, которые публикуются для вашего возраста.

– А всё-таки, почему в некоторых местах текст не поддаётся логике? – Продолжил допытываться Серёга. – Взять Святогора. С ним вроде всё понятно. Были высокие люди. Святая гора, вроде тоже сойдёт. Но гроб?

– Опять ты со своим гробом, – встрял в разговор я.

Серёга, не отвлекаясь на мой сарказм продолжил:

– Что вообще делал гроб на горе? Кому и зачем понадобилось тащить его на гору, или там строить? А самое главное таких огромных размеров. Чтобы в нём уместился Святогор? У меня сложилось впечатление, что он был специально сделан Ильёй Муромцем для расправы с Святогором.

– Трудно сейчас разобраться в том, что было на самом деле, – сказала Надежда Николаевна, убираясь на столе. – Собиратели фольклора записывали всё с уст людей, хранивших в своей памяти десятки, а то и сотни стихов. Эти стихи переходили от одного хранителя к другому, меняясь от времени, что-то добавлялось, а что-то удалялось. Кое-какие изменения зависели и от социального статуса рассказчика. Бедные добавляли свои фантазии, те, кто был побогаче, свои. Ещё цензура. Всё, что издавалось тогда проходило цензоров. Они и диктовали условия писателям. Многое удалялось, переписывалось, редактировалось. Если автор пытался оспаривать, то его просто переставали печатать. Ну а если писатель начинал бороться за свои произведения, то ему вообще приходилось худо. Его жизнь становилась невыносимой. У него устраивали обыски, изымали рукописи, запрещали печататься в любых изданиях. Для примера советую посмотреть документальный фильм про собирателя сказок Афанасьева. А когда былинами заинтересовались всерьёз, то было уже трудно разобраться, к какому временному периоду они относились. Ты Сергей ошибаешься на счёт того, что никто не пытается найти истину. Поверь есть люди вроде тебя. Ну а теперь спать. Время позднее. В Киев приезжаем рано утром…

Киев встретил нас солнечной и тёплой погодой. Поразила чистота на привокзальной площади. Территория у вокзала в нашем городе, по отношению к Киевскому, напоминала блошиный рынок в районе городской свалки.

У Серёги зазвонил смартфон. Серёга достал его из поясной сумки, нажал кнопку ответить:

– Да? – спросил Серёга, приложив телефон к уху. – Здравствуйте Татьяна Ивановна. – Да добрались. – Да рядом со мной.

Серёга посмотрел на меня и одними губами молча сообщил, что звонит моя мама.

Я уже и сам догадался.

– Не беспокойтесь, Татьяна Ивановна, всё будет хорошо, я за ним присмотрю, – ответил Серёга. – А хотите я ему трубку передам? – Да не переживайте, с нами ехала Надежда Николаевна. Поговорите с ней?

Но смартфон Серёга не передал, хотя Надежда Николаевна, протянув руку, ждала этого.

– Хорошо, – сказал Серёга. – Хорошо. Хорошо, Татьяна Ивановна. До свидания.

– Вам привет от Татьяны Ивановны, – сказал Серёга Надежде Николаевне. – Ещё она сказала, что придётся подождать родственников внутри вокзала, так как они застряли в пробке, образовавшейся из-за митинга.

Я смотрел на Серёгу и ничего не понимал.

– Вы с нами посидите? – спросил Серёга Надежду Николаевну.

Надежда Николаевна задержалась с ответом. Немного подумав, сказала:

– Раз все уже в курсе, что вы здесь, то скорее всего я провожу вас внутрь и там мы распрощаемся. И оставлю номер телефона для поддержания связи. И ещё, Сергей, смотри за другом и не позволяй ему втянуть вас в какую-нибудь авантюру.

Мне на какое-то мгновение даже стало обидно за себя. Во-первых, мама доверяла Серёге больше, чем мне. Во-вторых, Надежда Николаевна доверяет ему больше, чем мне, раз оставляет нас одних в чужом городе. А они даже и не подозревают, кто зачинщик данного мероприятия. В-третьих, непонятно, когда Серёга успел втянуть во всё это моих родственников. Пока я всё обдумывал, то не услышал, как Надежда Николаевна попрощалась с нами, и только в последний момент увидел, как исчезает её чемодан на колёсиках, в двери вокзала.

«Что, в конце концов, происходит? – хотел спросить я у Серёги.

Но он, опередив меня, спросил первый:

– Что это ты за второй рюкзак таскаешь с собой? В том, что за спиной у тебя, я помню, были продукты. А в руке, что?

Я посмотрел на правую руку и уставился на рюкзак с таким видом, как будто первый раз его вижу. И тут я вспомнил:

– Ах, этот? Это парашют моего брата!

– И на кой чёрт ты его взял.

– Я подумал, что в таких приключениях как наше, он может пригодиться.

– И где, позволь спросить, мы его применим?

– Вон в фильмах, чего только не случается с героями, отправившимися в далёкое приключение.

– И чем нам двоим, поможет один парашют? И я же чётко сказал по-быстрому сюда и обратно. Всё. Дома попутешествуем. И фильмов таких тебе надо поменьше смотреть. А если ты его, где потеряешь? Брат тогда тебя прибьёт. Дай его лучше мне. Сейчас в библиотеку, поищем рукописи и обратно домой.

И Серёга забрал у меня парашют.

«Возможно, он прибьёт меня, если вернётся раньше нас с соревнований и увидит, что парашюта нет. Он на него несколько лет собирал деньги. И ещё ни разу не прыгал. О чём я только думал, когда брал. Ох, прав Серёга, хана мне».

– Ну и чего снова застыл?

Серёга, осматривая улицу, стоял возле окна.

– Горизонт чист, – сказал он, направляясь к выходу, – выдвигаемся.

– А как же родственники? – спросил я его.

Серёга остановился в дверном проходе.

– Какие родственники? – опешил он.

– Мои. Которые должны за нами приехать.

Серёга ещё немного постоял, потом достал свой смартфон и, смотря в него, сказал:

– Родственников не будет.

И Серёга вышел из вокзала.

Обдумывать его слова было некогда. В окно, в которое некоторое время назад смотрел Серёга, я увидел его уже на другой стороне улицы. Он всё также продолжал смотреть в свой смартфон.

«Так и под машину можно угодить».

Я побежал догонять Серёгу.