Русские богатыри в поисках «Ноева Ковчега»

– Что вы им сказали? – Спросил Надежду Николаевну Серёга.

– Что сказала? Аа, я сказала, что за нами гонится бывший муж со своим приятелем. Хочет забрать моих детей и увезти в Россию.

– А, что это за люди, которые бежали за нами? И, что им от нас надо?

Похоже Серёгу, как и меня, всю дорогу мучали такие же вопросы.

– И зачем нам надо убегать?

Надежда Николаевна оглянулась. Преследователей не было видно. Она с быстрого шага, напоминающего полу-бег, перешла на обычный. Отпустила наши руки, и мы теперь не тащились за ней, а шли рядом. Ещё раз свернула в переулок.

«Запутывает следы, – подумал я. – Видно всё серьёзно, раз так приходиться петлять».

– А за тем, что это плохие люди и нам надо держаться от них как можно подальше. И лучше было бы больше не попадаться им на глаза.

Потом мы сели в трамвай. Затем в троллейбус.

– Куда мы едем? – поинтересовался я у Надежды Николаевны.

– К одному моему старому знакомому. Там мы решим, как вас отправить обратно домой. О чём вы только думали? И как вообще в такое не спокойное время, вам пришло в голову отправиться именно сюда?

Отчитывала нас Надежда Николаевна долго. Она подкрепляла каждый, самой же заданный нам вопрос страшными историями о том, что могло бы с нами случиться. Мы уже вышли из троллейбуса, а она всё не успокаивалась.

«Напомнила мне мою маму. Она может несколько дней приводить в примеры, леденящие душу истории. И самое интересное, что эти её истории, на моей памяти, ни разу не повторились. У Серёги не так. Его родители проще ко всему относятся и не переживают за Серёгу так, как переживает за меня моя мама. Они вечно в разъездах. Постоянно их нет дома. Не жизнь, а малина. У меня, так вечно все дома. Но Серёга почему-то не очень-то и рад постоянному отсутствию обоих родителей.

Мы шли рядом с Надеждой Николаевной, продолжая молча её слушать. Потом она остановилась, и мы встали. Посмотрела на нас внимательно.

«Похоже, успокоилась», – подумал я.

– Я, кажется, начинаю понимать причину вашего легкомысленного поведения. Вам понадобился первоисточник, о котором вы расспрашивали меня в поезде. Так?

Мы в знак согласия закивали.

– Вы считаете, что первоисточные рукописи – вот так просто, где попало валяются. Или падают с полок под ноги в тот момент, когда вы заходите в хранилище.

Теперь отрицая, мы покрутили головами из стороны в сторону.

– Ничего подобного. Многие годами сидят в библиотеках и хранилищах. Читают документы, письма, чтобы найти нужную информацию, или способ выйти на человека, владеющего ей. Есть люди, которые всю свою жизнь этим поискам посвящают. Некоторые, состарившись умирают, но так и не находят предмета своих поисков. А вы вдруг решили, что, приехав в древний город и зайдя в старинную библиотеку, сразу найдёте всю нужную информацию.

Мы закивали.

– Нам сюда, – сказала Надежда Николаевна, показывая на дорогу, поворачивающую направо. – А в интернете поискать не пробовали?

Мы вновь закивали. Но Надежда Николаевна на нас не смотрела.

– Неет, конечно же. Зачем он вам нужен? Вам ведь, как всем нормальным, надо сразу в Киев.

«Похоже, не отошла», – глядя себе под ноги, думал я.

– Простите, Надежда Николаевна, – перебил её Серёга. – Вы только что сказали хранилище, а разве это не секретная библиотека церкви.

– На счёт секретной, не уверена. О ней здесь почти каждый знает. Раньше может и была библиотекой, а теперь это хранилище старинных книг. Любой желающий, получив пропуск, может в неё войти. Раньше в ней много чего можно было найти, а сейчас оно наполовину разграблено и опустошено. Теперь всё продаётся и покупается. Нынче всякий может куда захочет и где захочет войти, а договорившись с ценой вынести всё что угодно. А вы откуда про неё узнали и где взяли адрес?

– В интернете купили, – ответил Серёга.

– Час от часу не легче, – возмутилась Надежда Николаевна. – И много заплатили?

Серёга вздохнул и кивнул один раз головой.

– Но, похоже, сегодня день открытых дверей. Пропуск у нас никто не спрашивал, – решил я внести свою лепту в оправдательный процесс. – Во всяком случае, когда мы туда входили нас никто не остановил. Ни у калитки, ни в хранилище.

– Всё пришли, – сказала Надежда Николаевна, прервав моё повествование.

Совсем старый друг и тайна находки «Ковчега»

Мы уже достаточно долго шли по частному сектору. По обеим сторонам грунтовой дороги стояли одноэтажные дома. Изредка попадались двухэтажные. Каждый участок ограждён забором, и все заборы на моё удивление были разными ничем не похожие друг на друга. Сколько заборов мы мимо ни прошли, не попалось ни одного одинакового. Рассматривая заборы и дома, я пришёл к выводу о несостоятельности проживающих здесь жителей. А у забора, к которому мы подошли, был уж совсем удручающий вид: «Видать его давно никто не ремонтировал и даже не красил. Возможно, здесь живёт совсем бедный, старый друг нашей учительницы».

Калитка закрывалась просто. Сверху на штакетины накидывалась наполовину сгнившая верёвочная петля.

Надежда Николаевна сняла петлю. Открыла калитку. Сначала прошла сама, а потом позвала нас.

Двор был в заброшенном состоянии. Всё в округе заросло травой с сорняками. Местами в траве виднелись чьи-то древние обглоданные кости. Полусухие деревья стояли почти без листьев. Сам дом от старости перекосило на один бок. Это один из тех старинных домов, называемых мазанками. В некоторых местах глина, заменяющая штукатурку, отвалилась, образовав дыры, в которых виднелись переплетённые друг с другом ветки. Солома, покрывающая крышу, почернела. Возле двери стояла собачья будка. Она по своей старости, не уступала дому. Рядом с будкой алюминиевая миска, заполненная до краёв, ещё невесть, когда, приготовленной кашей.

«Возможно, когда-то давно мимо этих мест с ордой проходил Чингисхан, – смекнул я. – Он то и пожалел бедное животное, вывалив в миску остаток недоеденного плова, но похоже не успел».

Цепь, не привязанная ни к чему с одной стороны, и уходящая внутрь будки другой, легонько дёрнулась.

«Похоже, есть ещё живые, – подумал я, подходя ближе к Надежде Николаевне. – Вдруг кто выскочит».

Но из будки так никто и не вылез.

Надежда Николаевна постучала. В доме было тихо. Потом ещё раз постучала. Где-то в глубине дышащего на ладан строения послышался скрип кровати, затем кряхтение и следом шарканье шагов.

– Кто? – спросил нас с той стороны двери хрипловатый голос.

– Это я Надя.

– Какая ещё Надя.

– Та самая. Бывшая ваша ученица. Сулимова. Помните?

Раздался звук открывающейся щеколды. Дверь открылась.

«Ндааа, совсем старый друг, и не просто старый, а древний, – подумал я. – Чем-то похож на дом. Или уже часть дома».

– Здравствуй, Наденька, давненько, давненько не виделись. Выглядишь хорошо.

Кх, кх, – прокашлял совсем старый друг.