борозда все легче…
Болезни – в прошлом. А вот здесь
к вам новый друг
спешит навстречу.
Тут – знак богатства… И рука
чужая дышит осторожно,
согретая моим враньем.
Мы улыбаемся и шутим,
прекрасно зная про обман
моих гаданий неумелых.
Но что-то, видно, поважнее
есть в этой тайне сокровенной,
когда на линии чужие
ложится теплая ладонь.
* * *
На седовласых киоскершах
поверх газетных пирамид,
монбланов глянцевых обложек —
божественный лучится нимб.
Духовный свет над головой
красивым дамам по плечу…
Бреду походкой выходною,
ларькам последнее плачу.
Мне эти женщины дороже
парадных городских примет,
здесь остановятся прохожий
и – неопознанный объект.
И в теплой ауре оттаяв,
я не кусаю удила, —
журнальчик для мужчин листаю,
состроив равнодушный взгляд.
Как часто из толповорота
я к этим женщинам иду —
и человеческое что-то
у них тихонечко краду.
* * *
По крышам старого квартала
весенний снег ползет устало,
и серый шифер, обнажаясь,
парит на солнце, подсыхая,
чуть искривленный и хмельной.
Я вновь в стране пятидесятых,
где толстостенные дома
свои болезни открывают —
потеки, трещины, лепнины
остатки все еще живые
и крыш залатанный пейзаж.
И почему-то мне нужней
и интересней эти стены,
в которых между рам видны