Без памяти. Роман-размышление о женском счастье

Что это? Что это значит? Кому и за что Стас угрожает?

– Это ты пойдешь за решетку? За что?

– Я. Некогда объяснять. Я сам не очень-то понимаю. Тут – он указал на конверт, – все, что ты соизволила мне рассказать. Ты должна знать больше.

– Я не хочу туда!.. Не могу! – Лера чуть не плакала от беспомощности.

– Вот, – он протянул ей связку ключей. – Моя машина припаркована с другой стороны. Ты можешь выйти через заднюю дверь. Езжай ко мне, там пусто, но все же… Помнишь где я живу?

Взгляд Леры выражал такое отчаяние, что ответа не требовалось.

– Кутузовский проспект, д 7 кв. 38. Найдешь?

– Найду.

К воротам домовой парковки подъехала милицейская машина.

– Все, беги, – он поцеловал ее в лоб, как школьницу. – И да, это твое, – протянул ей тетрадь. – Я буду говорить, что не видел тебя.

– Спасибо.

Только выйдя на улицу Лера поняла, что не знает, к какой машине идти.

…Ключ от Nissan. Уже хорошо. Только бы был автомат…

Она нажала кнопку. Отозвался Ниссан Мурано. Руль слева, ручная коробка передач.

…Ять. И что делать? Сидеть в машине?

Лера никогда не водила коробку. Когда-то давно, когда он сдавала на права, она училась ездить на шестерке. Этот опыт ей крайне не понравился и, получив права, она всегда брала себе автомат. И ее первая машина – праворульная японка, и вторая такая же и нынешняя микра были с автоматическими коробками передач. Да и на отдыхе, когда они со Стасом брали машину на прокат, она всегда просила автомат, чтобы иметь возможность подменить его за рулем, если что.

Сейчас же выбора не было – не в прокате.

А если меня остановят? Я же забыла сумку! Ни прав, ни документов! А документы на машину?

Она завела двигатель и залезла в бардачок. Там как по заказу лежали: документы на машину, доверенность на ее имя, права – дубликат, выданный три с лишним года назад…

Не помню я, чтобы его получала… Но я, похоже, много чего не помню… Выходит те права, что остались в сумке, не действительны уже три года? И я ни разу об этом не узнала? Ни разу никто не пробил по базе? Что совсем ничего не нарушила за три года? Выходит, нет.

В бардачке также лежали деньги, аккуратной стопочкой, прихваченной зажимом, купюры разных мастей.

…Какой предусмотрительный…

Лера взяла стопку, повертела, но считать не стала – не ее дело. А вот зажим показался ей знакомым. На нем была арфа или литера V, стилизованная под нее.

…Красивая вещица. Если бы я решила подарить ювелирное изделие мужчине, подарила бы именно это.

В студии зажегся яркий свет. Даже через плотные шторы Лера могла видеть, как по комнате явно ходили люди. Пора было ехать.

Лера собралась с духом, включила заднюю передачу и тронулась.

Хорошо еще руль с гидроусилителем, и не нужно использовать силу и бешено крутить баранку.

Она выехала со стоянки и двинулась в сторону центра.

Вечерние пробки уже рассасывались, но движение было по-прежнему оживленным. У нее заняло 20 минут доехать от Ленинского проспекта до Кутузовского. Третье кольцо как обычно двигалось плотным потоком.

Уже припарковавшись у дома номер 7, Лера сообразила, что ни разу за всю поездку даже не подумала о коробке передач, при этом явно переключала их… Не приходя в сознание…

Дом был сталинский, с высокими потолками и общим монументальным видом. Клумбы у подъездов ухоженные и цветущие. В таких подъездах обычно сидят не суровые вооруженные охранники, а любопытные и все знающие старушки – вахтерши.

А если меня не пустят?

Этих – а если? – сегодня Лера не могла себе позволить. Лера буквально чувствовала, как ее несет с горки вниз и она уже не может остановиться, развернуться и вернуть все назад. Придется доехать до низу. Фактически выбора то у нее не было – не сидеть же в машине. К тому же уже хотелось в туалет. Езда по московским дорогам всегда вызывала у нее это желание.

Лера решила оставить в бардачке все, что там нашла.

Там лежало, там пусть и лежит.

Заглушила мотор и стала разглядывать связку ключей, соображая, на каком этаже должна быть квартира 38. Дом пятиэтажный, следовательно, этаж пятый, второго подъезда.

Она решила, что лучше всего идти уверенным шагом как к себе домой, чтобы избежать всяких вопросов – Да Вы к кому, да зачем? Она вдруг поняла, что даже фамилии Димы не знает, а посмотреть ее на документах как-то не догадалась.

Встряхнула головой, поправила волосы, натянула улыбку и пошла…

– Добрый вечер, – нужно быть вежливой с консьержкой. В ее стеклянно-гипсокартовновой будочке старушка словно жила. Там были цветы, чайник, телевизор и старая продавленная тахта.

– А, Лерочка, добрый вечер. Давно вернулись? – старушка смотрела на Леру без удивления, но с вполне искорененной радостью, словно действительно по ней соскучилась. – Дима говорил, вы уезжали. Давненько вас не видели. Мы уж с Маргаритой Федоровной думали, не случилось ли чего. Ведь как вы уехали, Дима начал вещички перевозить. Говорят, купил где-то дом. А сюда исправно каждое утро заходит, проверяет почту, но вроде как уже не живет. Не ночует это точно… А… ключи у вас вижу есть… Значит, звонить не надо. Дима на всякий случай тут оставил свои контакты, если вдруг вы приедете, а его предупредить не сможете… А чего вы удивляетесь? Он всегда обо всем заранее думает, очень предусмотрительный.

Лера почувствовала, что лицо ее действительно имеет очень удивленное выражение. Попыталась вернуть на него легкую улыбку.

– Это точно. Сама его таким считаю. Спасибо, Ольга Паллна. – Лера умудрилась рассмотреть имя на бейдже – Воробьева Ольга Павловна. – Я пойду. Устала с дороги.

– Иди, иди, милая. Чемоданы то кто потащит?

– Да я налегке. Чемоданы потом приедут.

– А.. Ну ладно, а то лифт грузовой третий день не работает. Лифтер наш, Василий Федорович, в запое. Уж жена его и кодировала, и в центры всякие отправляла. Он месяцок походит трезвым, а потом опять. А ведь какой мужик был. Все бабы в округе Ленке завидовали…

Лера знать не знала, о ком говорила вахтерша и очень обрадовалась, когда лифт, наконец, пришел. На сегодня хватит ей собственных историй, до чужих дела не было.

– Спокойной ночи Вам, Ольга Павловна.

– И тебе, отдохнуть, Лерочка.

Двери закрылись, и Лера поняла, что не помнит ни этого лифта, ни этого подъезда, но Ольга Павловна словно персонаж ее снов, как собирательный образ всех вахтерш.

Квартира 38 находилась прямо напротив лифта. Тяжелая дверь, явно металлическая, была обтянута снаружи черным мягким дерматином. Циферки выглядели очень причудливо, словно были выкованы вручную.