Я спрячу тебя от полной луны

– Ирин, ты словно школьница, напившаяся в хлам и приползшая домой под утро после бурной вечеринки одноклассников, краснеющая под убийственными взглядами своих строгих родителей, – уже с мягкой улыбкой произнес Кирилл, – уж мне можешь поверить, я и не такое видал, и у меня нет желания выступать в роли разгневанного предка, но отшлепать тебя бы очень хотелось совершенно по другой причине… – и Кирилл многозначительно замолчал, одаривая Ирину таким откровенным взглядом, что ей хотелось куда-нибудь немедленно сгинуть, но не от стыда, а от вдруг поднявшейся, откуда-то снизу живота, внезапной волны ответной чувственности.

«Нет, только не это, – мгновенно пронеслось в голове, – она против, она не согласна, слишком рано… Ну зачем, этот красавец с рекламного постера так смотрит на нее… О эта млеющая от мужского взгляда женская природа, и она так легко готова сдаться.»

Она опустила глаза.

– И по какой-же, – прошептала она. Краска неумолимо, предательски уверенно заливала ее щеки. На лице Кирилла ровным счетом не проявилось ничего нового. Он даже не изменил позы.

– Я уже сказал тебе об этом ранее, у тебя очаровательная попка… но пить нужно все-таки меньше. Хотя я уверен, что к тебе это не относится, – закончил он, неожиданно резко вставая со стула.

– Ну, кажется, нам пора, – бросил он, собирая чашки со стола.

– Да, кажется, я действительно загостилась, – совершенно сконфуженная последним эпизодом пробормотала Ирина.

– Причем здесь загостилась, – Кирилл стоял напротив и опять, уже серьезно, глядел на нее, словно не замечая ее состояния.

– Время к вечеру, а я хотел бы еще искупаться в пруду рядом с моим домом. Чего ты так смотришь, приведи мне хотя бы один весомый аргумент для отказа поехать со мной. Сегодня суббота. Завтра к вечеру ты будешь дома, завтра уж точно не будет смысла тебя задерживать. Мне тоже на работу в понедельник. Кстати… – он оценивающе глянул на Ирину, – тебе совсем не нужно переодеваться, натягивать на себя прокуренные в вашем бедламе тряпки, ты выглядишь просто обворожительно, совсем гламурненько в моем костюмчике, особенно с этими волосами в естественном беспорядке.-

И он окончательно смутил Ирину, небрежным жестом еще больше взъерошив ее волосы.

Музыка «Европы плюс» поднимала и так вполне бодрое настроение. Ирина, откинув все сомнения и вопросы ровно в момент приглашения поехать к Кириллу в гости, с удовольствием подставляла лицо потокам теплого воздуха врывающегося в открытые окна летящего по шоссе «Мерседеса». Ветер трепал ее светлые волосы, путая и отбрасывая их назад. Ирина смеялась очередному рассказу Кирилла, и ей было так легко и весело. Пусть потом будет больно и грустно, пусть одиночество, еще более страшной тяжестью, давит и съедает поедом душу, зато сейчас она летит рядом с, несомненно, интересным ей человеком, вот так беззаботно болтая с ним, словно зная его уже сто лет, а может больше, словно их пути уже пересекались… где-то там… в пространстве веков…

«Мерседес» съехал с основной дороги и, проехав немного по узкой асфальтированной дороге, проложенной в густом смешанном лесу, миновав блок-пост на въезде в коттеджный поселок, аккуратно двинулся мимо спрятанных среди несрубленных сосен немногочисленных домиков, подъезжая к высокому забору. Ирина сразу отметила наличие камер наблюдения на воротах. Кирилл щелкнул автоматическим ключом, и, довольно внушительные ворота, отъехали в сторону, освобождая въезд. Они еще какое-то время двигались по дороге между таким же густым и совсем неухоженным лесом. Ирина даже и не знала, что сказать, она лишь удивленно глянула на Кирилла.

– Я просто люблю одиночество и дикий лес, – последовал незамедлительный ответ на ее немой вопрос и опять ничего не изменилось в лице Кирилла, как-будто это было такое элементарное желание, для такого абсолютно городского жителя, да еще и активного участника кипящей жизни ночного мегаполиса, – поэтому в этом коттеджном поселке купил несколько участков и сохранил вокруг дома нетронутым лес.-

– И ты совсем не боишься? – Ирине стало даже не по себе, настолько долго они ехали уже по владениям Кирилла, в совершенном одиночестве среди густого леса.

Кирилл улыбнулся.

– Нет, здесь несколько поясов охранной сигнализации, повсюду натыканы датчики и полно камер, которые выводятся на мониторы в будке охранников блок-поста, мы его проезжали и конечно все дублируется в ближайшем местном отделении милиции. Вот мы и приехали.-

Ирина не поверила глазам. Она даже не скрывала своего восхищения, высунувшись из окна машины, с восторгом осматривая то, что предстало ее глазам. Лес, наконец, расступался, и дорога выводила на берег пруда, вокруг которого кольцом лежал песчаный пляж, а за пляжем, прорезанный дорожками из цветного камня, расположился необыкновенно ухоженный цветник, поражая обилием цветов, кустов плетистых роз и клематисов, но в неимоверное возбуждение привел Ирину просто сказочный дом. Цокольный этаж, облицованный натуральным камнем, утопал в зелени ухоженного рукотворного парка за цветником, первый этаж, полностью деревянный, открытой площадкой нависал ажурным строением на сваях, прямо над спокойной гладью пруда, искрящегося в лучах солнца уже клонящегося к закату. Последний этаж весь сплошь из стекла, наполненный воздухом, висел почти призрачной конструкцией над этим великолепием под чуть скошенной крышей, покрытой красной черепицей.

– Но ты явно не леший, хоть и любишь дикий лес, – восторженно выкрикнула Ирина.

– Почему, – явно довольный произведенным эффектом скромно поинтересовался Кирилл.

– Потому-что этот дом может принадлежать только современному сибариту, но никак не одичавшему лесному чудаку.-

– Как знать, – улыбнулся ей Кирилл, объезжая пруд и дом и, останавливаясь у выложенного тем же, что и цоколь камнем, невысокого крыльца. Ирина, не медля, выскочила из машины. Перед крыльцом лежал продолжением уже виденного парка ухоженный участок с аккуратно подстриженными кустиками различных растений, маленькими пирамидальными елочками и туями, и опять – обилием цветов, большими горшками с которыми, было даже заставлено все крыльцо.

– Не говори только, что ты сам создаешь это великолепие, – кивнула Ирина в сторону сада.

– Нет, конечно, нет, – засмеялся Кирилл, – я всего лишь его придумываю, а помогает мне одна семейная пара. Они пенсионеры и живут здесь, в этом же коттеджном поселке постоянно. Мы проезжали их дом. Ну что, пойдем в мое жилище. Я уже и проголодался, – протянул ей руку Кирилл. Он протащил ее за руку по длинному коридору первого этажа мимо дверей в какие-то комнаты.

– Кирилл, тут нет комнаты синей бороды, – между прочим, поинтересовалась Ирина.

– Нет, – засмеялся Кирилл, – я тебе обязательно покажу каждую, если у тебя появится желание ночевать отдельно, – и он прямо и вполне серьезно глянул ей в глаза, а Ирина вдруг прижалась к его руке и горячо прошептала, – не появится, однозначно, я лучше на коврике, но с тобой. Я безумно боюсь спать одна в комнате в частном доме, я верю в садовых гномиков и лично встречалась с барабашками, и эта встреча навсегда отбила желание еще раз пересекаться с ними.-

Это позабавило обоих и вызвало опять же громкий смех Кирилла. Вот также Ирина, вцепившись в руку Кирилла, под его грохочущий смех и влетела в огромную кухню.

– Кирилл Евгеньевич, а я уже думала звонить вам, не случилось чего? —

Ирина от неожиданности тормознулась у входа, мгновенно отцепляясь от Кирилла.

Довольно миловидная пожилая женщина, худенькая с аккуратно подстриженными и уложенными в идеальной прическе седыми волосами сама осеклась, развернувшись от плиты и, видя рядом с Кириллом, Ирину. Ей не удалось скрыть моментально проявившегося на лице удивления. Она нервно отряхнула свой идеальный, без единого пятнышка, красный в белый горошек фартук.

– А вот и моя несравненная домоправительница, Зинаида Андреевна, – представил ничуть не смущенный Кирилл женщину Ирине.

– Извините, Зинаида Андреевна, сегодня так сложились обстоятельства, немножко подзадержался, а Сергей Иванович? —

– Он в гараже, будет минут через пять, да вот он уже, – Зинаида Андреевна выглянула в окно кухни. Ирина увидела, как мимо окна проехала белая машина и услышала, как шум мотора затих, где-то в районе крыльца.

– Я поприветствую и переговорю с Сергеем Ивановичем. Там с воротами какие-то проблемы. Побудь здесь, – улыбнулся он Ирине и вышел. Ирина смотрела на еще несколько растерянную Зинаиду Андреевну, не зная как быть дальше. Она хотела что-то сказать, но лишь растерянно сжала губы в какой-то виноватой полуулыбке.

– Ирочка, – наконец вышла из оцепенения домоправительница, беря на правах ранее присутствующего человека на территории кухни бразды управления ситуацией в свои руки, давая Ирине, уже совершенно потерявшейся в мучительном, мысленном поиске выхода из затянувшегося растерянного молчания, возможность выдохнуть с облегчением. -Давайте я покажу вам, куда чего прибрала. Кирилл Евгеньевич днем предупредил, что приедет на пару дней, правда не предупредил, что у него ожидаются гости, я тут кое-что приготовила. Только разогреть.-

Она открыла холодильник, показывая его наполнение Ирине. Объяснила предназначение каждой кастрюльки с ее содержимым, томящейся в духовом шкафу, наконец, приоткрыла прикрытую чистым полотенцем свежеиспеченную клубничную шарлотку.

Ирина вполне серьезно выслушала все ее советы по использованию каждого блюда.

– Вот кажется и все, – наконец закончила Зинаида Андреевна, – побегу я… – Она быстро сняла свой фартук в горошек и аккуратно повесила его на крючок за холодильником, как-то несколько замешкалась словно что-то проверяя в своей сумочке, прошла через кухню и вдруг у дверей решилась: – Ирочка, вы явно не из этих… ну… сами понимаете, – развернувшись и поглядывая на Ирину начала, явно смущаясь, она. Ирина удивленно, но внимательно смотрела на нее.

– Это конечно не мое дело, – наконец, словно окончательно для себя все решив, быстро заговорила Зинаида Андреевна.

– Вы понимаете, Кирилл Евгеньевич, он не водил до вас сюда никого, нет, вы не знаете… больше шести лет, как построил этот дом. Я не знаю всех подробностей, но он, как это лучше сказать, он как подранок, он такой… яркий, умный, он этих племянников опекает, без ума от них, но он все время здесь один, ну вы понимаете, о чем я, и вы… за столько лет… я очень удивлена, может я зря это все, но он очень добрый человек. Он охрану всего поселка взял на себя, а нас особенно зимой часто грабили, он внимательный, я знаю мы часто говорили с ним…. В общем будьте милосердны, не делайте ему больно… Извините, если что, – и, окончательно смущенная, Зинаида Андреевна, развернувшись быстро пошла по коридору к выходу.

Ирина, как-то не очень поняв, о чем собственно речь, еще какое-то время смотрела в опустевший коридор.

«И как это все понимать? – крутилось в ее голове, – а может это еще что-то похуже синей бороды, если он не привозил сюда женщин, в квартире только племянники, и что нужно этому абсолютно здоровому мужику, по крайней на первый взгляд, от нее. Она не сторонник сексуальных экспериментов и не любитель всяких экстремальных отклонений в этой сфере.»

И от этих мыслей становилось как-то совсем не по себе.

– Всё, я дома, – восторженно выкрикнул появившийся, наконец, на кухне Кирилл, стягивая с себя белую легкую рубашку, бросая ее на один из ажурных плетеных кухонных стульев с округлой удобной спинкой и оставаясь в шортах.

«Ну, ну,» – пронеслось мгновенно в голове, и Ирина, пользуясь отвлеченным вниманием Кирилла на хозяйское изучение своей загородной кухни, с никак не исчезающим, а словно назло Ирине все более обостряющимся интересом, уже с полным удовлетворением – «да, да», – пришлось мысленно констатировать этот факт, любовалась, именно так, любовалась его идеальным, загорелым телом…

Уходящий вечер заканчивался вполне мило, совсем в русле рамок и ограничений, выстроенных непрошибаемой стеной решения Ирины держаться хотя бы эмоционально подальше от такого близкого присутствия, несомненно, яркого источника мужской энергетики. После обильного и необыкновенно вкусного, заботливо приготовленного умелой рукой ужина, Ирина утащила Кирилла в сад, где тот, с нескрываемым удовольствием, бродя между кустиками и клумбами, по присыпанным белым песком, аккуратно и четко обозначенным дорожкам, очень обстоятельно, объяснял ей устройство альпийской горки с подробным описанием растущих на ней растений. Ирина с головой ушла в этот, всегда увлекающий ее мир природы, своим любопытством заставляя Кирилла все глубже и подробней описывать, казалось бы, совершенно банальные вещи в отношении ухода за этим прекрасным в своей рукотворной красоте мире флоры ограниченного пространства парка вокруг далеко неординарного дома Кирилла. Она даже не замечала, как именно этот, неподдельный искренней интерес ее, стремящейся познать максимально глубже соприкасающийся с ней предметный, принадлежащий всецело Кириллу мир, незаметно для нее, уничтожал мысленно настроенные баррикады, освобождая пространство для такого незримого, спокойного вторжения в ее уже чувственный мир, рождая эту необъяснимую, нелогичную в ее ситуации полнейшего запрета на снисхождение, до малейшего колебания в сторону, хотя бы на разрешение снова что-то почувствовать к мужчине, все четче проявляющую себя связь. Она слушала его объяснения, нарушая их неожиданно приходящими в голову вопросами, смеялась вместе с ним над его шутками, нюхала цветы и даже касалась листьев или ветвей карликовых деревьев и кустарников, растущих в маленьком парке, если их касался Кирилл и это проявление обычного, такого простого, человеческого в этом, на первый взгляд, надменном, полном напыщенной, непробиваемой недосягаемости, успешном красавце, все более затягивал ее в открывающиеся двери нового и такого любопытного бытия этого человека.

– Кирилл, я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что ты сам колешь дрова для камина, мастеришь себе полочки на кухне и ловишь рыбу с веранды своего дома в пруду, – наконец выдала Ирина после возвращения их к выложенному из каменных плит крыльцу дома.

– Нет, ты ошибаешься, – очень серьезно ответил Кирилл, – дрова я еще порублю, но рыбалка… скучновато. Я люблю путешествовать, знакомиться с новыми странами и людьми, на это уходит очень много времени. Ты знаешь, я жаден, да, да, – энергично закивал он в ответ на удивленный взгляд Ирины, – я неконтролируемо жаден на впечатления. Ты знаешь, я до сих пор не могу понять, откуда это у меня, скорей всего природное. Я вырос в Москве – обычная семья, мама – учительница, отец – мастер на заводе. Но у меня была удивительная тетушка. Родная сестра отца, она была обычным врачом. Она объездила весь бывший Союз, а потом все бывшие страны СЭВа. Я заслушивался ее рассказами. Нравы, обычаи, встречающиеся ей люди, события происходящие с ней в поездках, архитектура и пейзажи тех мест… В общем всё, что с ней происходило и всё, что она видела и о чем рассказывала мне, просто затягивало меня с головой, не давая спокойно жить. Знаешь, когда я приезжал в родной городок отца к бабушке, я часто в одиночестве садился на подоконник в ее небольшом доме, стоящем на самом краю рабочего поселка и смотрел на далекую, длинную, уходящую за горизонт лесопосадку, из-за которой слышался стук колес поездов, проезжающих там, по закрытой лесопосадкой железной дороге. Дорога вела дальше – к Уралу, в Сибирь, к Дальнему Востоку, а там океан… А там много необычных стран, а за океаном… Захватывало дух… Потом зачитывался Жуль Верном, не пропуская смотрел все выпуски передачи «Вокруг света», читая все что хоть как-то связано с географией. Я думаю, пожалуй, вот эта безумная тяга к путешествиям и заставила меня стать тем, кем я есть сейчас, заставила иметь возможность увидеть множество стран.-

– А, значит, эта тайная страсть сделал тебя одиноким, я ведь не ошибаюсь, у тебя нет семьи… – Ирина осеклась. Его глаза вдруг стали жесткими, мгновенно превращаясь в те узкие холодные щелочки, как в клубе, в момент грозящей опасности. Он молчал, разглядывая ее в эти щелочки, словно напряженно обдумывал опасную для него ситуацию.

– Прости, – опять покраснев, произнесла Ирина, – глупое женское любопытство, я правда не хочу вторгаться на твою территорию. —

– Пойдем в дом, – взгляд Кирилла стал мягче, – закат встречать прикольно на террасе, болтая ногами в теплой воде пруда.-