Путешествие в галактику Летта

Шатаясь и обливаясь потом, с трудом держась за стену, я в очередной раз заглянул в отсек с ценным грузом. Маленькие капсулы в пакетах почему-то вдруг навели мой расстроенный высокой температурой мозг на мысль, что это может быть действительно лекарством. Даже если это яд, лучше умереть быстро и легко, чем лежать в таком бесчувственном виде, как Санька. Пакет скользил в моих потных непослушных руках, никак не поддавался. Он, словно предлагал мне подумать прежде, чем делать такой безрассудный шаг. Я отнёс пакет в кубрик, вскрыл-таки его и принял одну капсулу. Долго неподвижно лежал на полке, прислушиваясь к своим ощущениям. Может, затошнит или заколет в сердце или начнутся внезапные боли во всем теле…

Глава 9

Проснулся я от того, что Санька жутко хрипел. Я подскочил и стал его поить. Из уха у него текла желтая жидкость. Язвы были уже и на шее и на лице. Я не сразу включился, что надо посмотреть, а как мои дела. А мои дела были прекрасны! Я здоров! Температуры как не бывало, язык нормальный, язвочки стали заживать, новых не появилось.

– Сашка, нашёл! Родненький, нашел! – кричал я вне себя от радости. – Есть! Лекарство есть!

Капсула сверкнула капелькой росы на моей ладони. Глотай, Санька, глотай! Сухой, потрескавшийся язык отказывался сделать такое сложное сейчас движение, протолкнуть лекарство. Я усадил товарища повыше, влил ему немного воды, и попробовал еще раз. На этот раз удачно. Мне пришлось насильно открыть другу рот и тщательно его осмотреть, чтобы убедиться, что капсулу он действительно проглотил. Теперь оставалось только ждать. Я повернул Саньку на бок, положил под голову мою куртку и вышел ненадолго. Господь, помоги ему выздороветь! Не оставляй меня одного! Санька был совсем плох…

Я знал, что отчаяние – большой грех и старался надеяться на лучшее. Аппетит ко мне вернулся, и я встретил его с распростёртыми объятиями. Поел и картофельного пюре, и лепешку, и клубнику, и мороженое. Я заглянул в кубрик, убедился, что Санька жив и вышел подышать.

Снаружи была уже ночь. Совсем такая как у нас. И совсем не такая… Россыпь бесчисленных звезд, такие яркие, разноцветные переливы галактических вихрей, тёплый дурашливый ветер. Не слышно треска невидимых кузнечиков, песен цикад, тонкого душевного соловья. Совсем другие звуки осторожно вступают в ночную тишину и рвут ее тонкое едва приметное волокно.

Отходить от звездолёта далеко я не решился. Огромными фантастическими монстрами стояли теперь космические “тарелки” . Кто мог за ними притаиться – я не знал.

Я посидел около Шурки, побродил по отсекам. Грустинки навязчивыми мушками лезли в глаза и в рот, мешали составлять план на завтра, мыслить спокойно и рационально. Сколько времени мы уже здесь? По нашим подсчётам 3 дня, а по меркам этой космической параллели? Сколько времени прошло у нас на планете? В одном фантастическом фильме я видел, что космонавты провели в полёте пару лет, а на Земле их семьи уже состарились и умерли. Что, если мама уже совсем бабушка, а дедушки вообще больше нет?! А Олеся давно вышла замуж…

Я тряхнул головой, отгоняя липкие опасные мысли, и стал готовить рюкзак к дальнему путешествию. Телефоны давно разрядились, фонарики работали отлично, еду я взял сколько смог. Вот только вопрос: сколько она может храниться без холодильника? На это ответит время и практика. Что будем есть потом – понятия не имею. Запас воды набрал в термос и бутылку. Больше наливать было некуда. Мало, конечно. И без сомнения, надо взять с собой всё какое унесем лекарство. Оно нам может еще понадобиться. Ну вот собственно и всё. Можно было отдыхать до рассвета перед долгой неизведанной дорогой.

Глава 10

На следующий день мы никуда не пошли. Шурке стало много лучше, и он попросил еще день, чтобы окончательно восстановиться. Температура больше не поднималась, язвочки и гнойники стали проходить. Шурка кушал с большим аппетитом, а я благодарил Бога, что мой друг снова со мной, что у нас всё еще есть шанс вернуться домой.

Мы постирали свои вещи и голиком загорали на траве. Странная это была трава – вата синего цвета, очень мягкая и приятно пахнет чем-то знакомым. На соседние «тарелки» несколько раз садились красивые разноцветные птички. Очень хотелось сфотографировать, но телефоны сели. Пару раз за забором мелькали насекомые вроде бабочек. Но, похоже, на них кто-то охотился, спрятавшись в траве, так как они мгновенно исчезали в зелени.

На другое утро Санька объявил, что дольше тянуть нельзя, нужно отправляться в путь и, что он вполне здоров. И правда, разлёживаться было некогда. Нам собраться – только подпоясаться. Рюкзак на плечи и прощай, наш добрый звездолёт!

Кепки надежно защищали нас от «солнца». Пекло оно, кстати, прилично. Дорога, на которую мы вышли, уводила нас от стоянки космопорта в неизвестность. Мы шли молча, старались экономить силы. По сторонам дороги лежали поля с редкими рощицами. Никаких животных, огромных динозавров и птеродактилей, которых мы опасались больше всего, не встречалось. Чем дальше, тем спокойнее становилось на душе.

– Что, Cашка, как думаешь – сколько нам топать? – спросил меня Шурка. – Может эта планета необитаемая вовсе? Никого не видно. Может они нас того, бояться?

Я пожал плечами и упрямо шагал.

– Интереснее другое, – наконец откликнулся я. – Где мы будем ночевать? В роще, я так понял, тоже небезопасно. Деревья дерутся. На них не переночуешь. А палатки у нас нет. Вот такой, понимаешь, ребус.

Шурик почесал рыжую копну.

– Надо сделать так, – решительно сообщил он. – Сориентироваться прямо на той местности, куда успеем дойти. Если ландшафт не поменяется, то заночуем в поле у дороги. Спать будем по очереди. Согласен?

Я кивнул.

– Разумно.

Мы шагали до полудня. Потом решили полчаса отдохнуть в тени деревьев и покушать. Отдых нас взбодрил и дальнейшая дорога далась довольно неплохо. К вечеру набежала редкая тучка и покапал дождик. Дождь, как дождь. Хорошо, что не кислотный и не железный. И на том спасибо.

Стало смеркаться. Рощи вдалеке превращались в тёмные кляксы. Надо было подумать о ночлеге. Казалось, безопаснее идти всю ночь. Так мы хоть продвигаемся к цели. А тут, в темноте, сидеть или лежать будет просто страшно. Шурка крепился, делал вид, что ему нипочём. Он старался ободрить меня шуточками. Да и вообще, он был посмелее меня, городского.

– Не боись, волк тебя не утащит. Я ему в глаз фонариком как посвечу!

Посвети, посвети, а что еще от тебя остается.

– Может, костёр разведем? – глупо спросил я.

– Может. Только я с пеньками больше не связываюсь. Я своё отлетал, – отмахнулся Шурка. – Да и лишнее внимание привлекать не стоит.

Как только совсем стемнело, мы остановились. Жаль, что тут не было нашей замечательной грустной луны. Она бы и путь указала, и не так страшно было бы ночь коротать. Мы сели друг к другу спиной, одели на себя всё, что было в рюкзаке, и договорились о дежурстве. Первым отдыхал я. Неприятно, а да что там, жутко так спать! Я всеми силами уговаривал себя отключиться, ни о чем не думать, что семи смертям не бывать, а одной не миновать. Помогало плохо. Я лег около Шурки, свернувшись калачиком. Так было как-то уютнее. И, наконец, уснул.

Снилось что-то неприятное, неясное, как сырой туман. Хотелось скорее проснуться и, чтобы уже звали есть яичницу и пить чай. Сквозь сон я действительно услышал, как меня зовут, только почему-то шёпотом.

– Сашка, Сашка, да проснись же ты, садовая голова! – толкал меня Шурик.

Я уселся и тоже шепотом спросил:

– Уже час прошел что ли?

– Почти, – прерывающимся от волнения голосом, прошептал Шурка. – Тут кто-то ходит. Понимаешь? Я слышу шаги. И дышит. Дышит кто-то.

Ледяные мурашки побежали по моей бедной затёкшей спине, руки затряслись.

– Давай фонари включим, – заёрзал я.

– Давай!

Лучше бы мы их не включали, такой это был шок. Свет фонаря упал на зеленовато-бурую поверхность, которая медленно двигалась. Спустя мгновение стало ясно, что это некие слизнеподобные существа с тупыми безглазыми мордами. Передвигались они плавно, не спеша, щипали траву, шумно дышали. Они подошли к нам так близко, что можно было дотронуться рукой. Эти «коровы» не проявляли к нам никакого интереса. Но откуда они взялись в таком количестве и так внезапно. Округлые широкие спины были испачканы землей, и я подумал: «Уж не из-под земли ли они вышли?». Как вдруг почва под нами качнулась, и мы полетели кубарем в разные стороны. Толстая бурая змея выползла из норы, на которой мы имели глупость устроиться на ночлег, и стала расправляться, укорачиваться и трансформироваться. И вот уже перед нашим ошеломлённым взором – очередная жующая «корова».

– Нет, – выпалил Санька, вылезая из-под самой морды ближайшего монстра. – С меня хватит! Надо идти. Лучше днем поспим.

Как тут было спорить. Только вот куда идти в этой тьме. Фонарики «сажать» было жаль. Как потом без них. И я предложил пройти дальше и устроиться на ночлег там. Восстановить силы тоже как-то нужно. Сердце в груди бешено билось. Капли пота выступили на висках. Дрожь мешала сосредоточиться. Только бы пережить эту чёртову ночь!

Сколько мы не шли, найти в темноте хорошее место не получилось. В рощу было страшно заходить. Раз спустились, попали в какую-то жижу. Другой раз слышались неприятное шипение и свист. В общем, ночная жизнь кипела, а мы только успевали снимать сливки.

– Давай так, – наконец разозлился я. – Спать будем прямо тут, на дороге. Объясню – почему. Во-первых, единственное место, где мы никого не встретили, это дорога. Во-вторых, фонарики надо беречь. И в-третьих, так мы точно не отдохнём. Давай, снимай рюкзак и спи теперь ты.

Остаток ночи прошёл благополучнее. Санька угнездился, как мог, на твёрдой холодной дороге и задремал. А я вслушивался всеми силами в тишину, пытаясь определить, далеко ли находится птица, которая так странно поёт, и кто это там возится в кустах. Я подумал, что если мы так неоднократно будем ночевать, то скоро станем неплохо видеть в темноте и слышать как совы.

Через каждый час мы менялись, и такой отдых не приносил никакой пользы. Только уснешь – просыпайся. Но сидеть неподвижно в темноте целый час тоже было тяжко. Только с рассветом по окончании моего дежурства я не стал будить товарища, а осмотрев местность и найдя ее пустынной и безопасной, улёгся и заснул сам.

Глава 11

– Опять спит! Нет, сторожем тебя точно не возьмут! – смеялся, потягиваясь Санька. – Хорош дрыхнуть! Давай в путь! А то ночью опять с ума сходить будем.

Я очумело оглядывался вокруг, тёр воспаленные от бессонницы глаза.

– А я вовсе и не боялся, – продолжал будить меня Санька. – Это я так – за компанию, чтобы тебе неудобно не было.

Я кисло ухмыльнулся, мол, как же, заливай больше. Надо было где-то умыться. Питьевую воду тратить было жалко.

– О! Пруд! – подскочил я. – Нет, правда!