Киевская Русь. Волк

– Не буду, князь, на том клянусь.

– Вот и ладно, теперь иди, в путь собирайся, – и князь хлопнул дружинника по плечу дружески да провел из избы, прощаясь.

Волк сразу к своим дружинникам направился, чтоб дать указания на сборы. Сотня его с веселой быстротой стала коней готовить да награбленное добро в мешки складывать, ведь скоро в Киев вернутся к женам своим, матерям и невестам. А что еще могло душу воина согреть, как не мысли о доме родном?

Отбыли на следующий же день. Волк, как князь и советовал, кинул в обоз свой девку местную, что в первый день ему привели хазары знатные, да и справлял с ней нужду свою все первые дни дороги, а потом дружинникам своим отдал на развлечение. А Белая Вежа вздохнула с облегчением: наконец-то лютый их покинул.

Глава 13

Много люда киевского на улицы высыпало встречать прославленного сотника княжеского, что с победой из далеких степей возвратился. Знали все, что именно он кагана хазарского убил, он князя от стрелы смертельной спас, собой закрыв, да что ворота Саркела открыл, несмотря на ранение. Кричал ему люд приветливо, шапки в воздух кидал. Девки киевские под ноги коня боевого лепестки цветов бросали да улыбками сверкали. Волк в ответ тоже улыбался, да глаза холодными оставались. Невзлюбил он Киев и не рад был этому граду.

Вечером княгиня Ольга столы в хоромах княжеских накрыла да позвала Волка почетным гостем быть. Сидел он рядом с княгиней да медовую попивал. На все вопросы Ольги отвечал. Знал, что она в Киеве главная, а он и не против был. Его дело ратное, а остальным пусть другие занимаются.

После пира княгиня сама до ворот сотника проводила да поблагодарила лично, что жизнь Святославу спас. И как мать великого князя Киевского решила дружинника по-своему одарить. Приказала она для него терем просторный поставить около двора княжеского. Волк хотел было отказаться, мол, ему привычней со своими жить, да княгиня посмотрела на него строго да молвила:

– Ты сотник княжеский, человек важный в Киеве! Тебя князь сюда прислал, чтобы ты болгар да византийцев приструнил. Да не станут они уважать того, кто при княжьем дворе как вой простой живет.

Волку ничего не оставалось, как согласиться. С княгиней Ольгой не поспоришь.

А Киев до утра возвращение витязей русских праздновал. И когда успокоился, в этот же день к делам обычным преступил. На улочках торговля бойкая закипела да скоморохи забегали.

Радомир же поутру к начальнику своему подошел.

– Отпусти меня в град, Ярослав, надобно мне.

Волк удивленно посмотрел на товарища.

– Мог и не спрашиваться. Ты десятник мой да друг верный. Сам себе знаешь обязанности.

– Хоть и друг, но ты сотник, не положено без спроса у тебя двор княжий покидать.

– Ну, раз спроситься решил, тогда и сказывай, чего в Киеве надобно. Нам князь приказал смирно сидеть да на девок не заглядываться.

– А я не к девкам. Я… – запнулся Радомир, – к Миле пойду.

– Ты ее еще помнишь?! Уже два годка с тех пор прошло, – удивился сотник.

– Я все это время помнил да полотно, ею вышитое, подле груди держал! –сказал гордо Радомир и ткань расшитую из-под рубахи достал.

– А если она тебя забыла? Может же и такое быть, – хотел Волк предупредить друга своего от разочарования, если девка его уже и позабыла вовсе.

– Знаю, вот и хочу быстрее проверить.

– Тогда иди к своей Ладе. До завтрашнего утра не жду!

Расцвел Радомир весь, поблагодарил друга за понимание да выбежал из терема сотника. Ярослав ему вслед посмотрел да подивился. Ишь, помнит девку свою! А сам он давно все позабыл за делами ратными.

***

Радомир подбежал к терему, где Мила жила. Сердце его звонко билось. Вот и забор, подле которого они с ней миловались, вот и окно горницы ее, куда он камушки бросал, вызывая девицу на гуляния. Хорошо ему было от тех воспоминаний! Все это время образ ее держал в сердце молодецком. И носик вздернутый, и косы русые да веснушки на щеках розовых.

Думал уже молодец снова камушек бросить в оконце девичье, чтобы выглянула она на улицу. Но остановился. Чай, он десятником уже стал прославленным, и негоже ему как тать себя вести. Пойдет прямо в ворота ко входу главному, поклонится ее отцу да матушке и попросит в женки Ладу свою, что обещалась ждать молодца.

Так и сделал. Прошел через двор весь челяди на диво да постучал в двери терема.

Отперла служанка, на гостя незваного посмотрев удивленно.

– Чего тебе надобно, дружинник?

– К Миле свататься пришел, жених я ее, Радомир, – гордо ответил молодец.

Служанка как-то испуганно на него глянула.

– Погоди здесь, – и закрыла двери перед самым его носом.

Не по душе пришелся Радомиру такой прием. Но он ждать остался. И через некоторое время дверь снова отворилась. На крыльцо вышел отец Милы, витязь помнил его еще по первым свиданиям.

– Приветствуя тебя, Радомир, – сказал глава семьи и голову слегка наклонил. Дружинник тоже голову склонил в знак уважения.

– И я тебя приветствую, Ефим Тимофеевич, купец славный. Я за своей Милой пришел.

– Знаю-знаю, сказала Машка мне, коя дверь тебе открыла. Да только ты зря пришел. Не выйдет к тебе Мила.

– Почему? – грозно спросил дружинник. – Ты не пускаешь?

– Да я пускаю, только засватана она уже. Вот и не выйдет.

Молодец отшатнулся, побледнев.

– Быть того не может. Как засватана? Она же мне обещалась!

– Да то когда было? Чай, два годика уже прошло. Но ты не серчай, молодец. С девками так всегда бывает.

– И когда засватали ее?

– Да вот уже как четыре месяца. Скоро свадьбу справлять будем.

– Кто жених?

Купец Ефим не хотел на то отвечать, боялся, что Радомир мстить станет.

– Не бойся, не причиню ему вреда. Говори, кто. Просто знать хочу, на кого променяла.

– Сын местного боярина, Емеля Фомин. Но смотри, обещался не мстить.

– Как обещано, так и сделаю. Говоришь, четыре месяца уже? Это значит, что она с ним давно свиделась. Неужто не говорила про меня?

– Говорила, да потом позабыла. Ты лучше иди, молодец, к себе да забудь про девку ветреную. Чужая она теперь невеста.