Прямые солнечные лучи – 2. Свободное падение

– Соскучился по тебе.

– Да. И я. – Звучит обреченно, и она добавляет с большим энтузиазмом:

– Рада встрече.

– Надо тебя в соцсетях добавить.

– Да, найди меня. Моя фамилия Ищенко.

– Милана Ищенко… а отчество?

– Зачем? Викторовна.

– Милана Викторовна Ищенко. Очень приятно. А я просто Денис. Не дорос еще…

Парень явно собирается шутливо-церемонно пожать Лане руку, но, сказав последнюю фразу, резко передумывает и тянется за банкой пива. Дернувшаяся было рука Ланы ложится обратно на стол.

– Какая самокритика. Странно для тебя.

– Да я… с работой не ладится особо. Ну, с поисками.

– А кем ты хочешь устроиться?

– С незаконченным высшим в общем не разбежишься. На самом деле я не люблю перетруждаться. Но деньги не помешают. От отца я на этой неделе ничего не дождался.

«Мало того, – продолжает Денис про себя, – он должен был зайти сегодня, предупредил аж два дня назад, и я специально никуда не пошел, прибрал дома – о, пепельницу, кстати, не вытряхнул, – а он и не позвонил. Хорошо хоть время теперь не пропадет».

В последние месяцы уединение стало его напрягать. Лезли мерзкие, назойливые, прорастающие из любой почвы, как сорняк, мысли о собственной никчемности. Все больше друзей получали хорошую должность, заводили выгодные знакомства, переезжали в столицу (как Олег, старый приятель, с которым они столько раз пили в клубе, курили кальян и встречались с девушками пара на пару). Денис же, как и несколько лет назад, мог похвастаться только «своей квартирой», за которую даже сам не платил. В том, что он жил один, его заслуги не было: мать уехала из страны, когда сын был подростком, а отец перебрался к своей пассии. Да и отдельное от родителей жилье в возрасте Дениса было не такой редкостью – это в девятнадцать все считали его баловнем судьбы.

«Ладно. По крайней мере, я хорош собой. У меня нет проблем с девушками». Это был последний козырь. То, чем он себя успокаивал, когда больше было нечем. Секс и – если имелись деньги – алкоголь немного помогали в его ситуации: они занимали время.

В этот раз ему везет – на пиво наскреб, а вино для Ланы случайно уже было в холодильнике. Кажется, кто-то принес. Может, опять эта Оля.

Лана смотрит на Дениса и размышляет. Нет, совершенно не о том, как он «хорош собой» – в этом она отдает себе отчет – и только. Вероятно, если бы он даже расплылся в талии, перестал стричься и бриться, то остался бы для нее притягательным – не потому что она слепа, просто его образ в ее голове сформировался еще пять лет назад.

А думает она, не предложить ли ему помощь. Может, ему нечего есть? Вдруг он и эту бутылку вина (и банку пива, о`кей) купил на последние деньги, надеясь на скорый перевод от отца? И взять неоткуда – неприятно, но всякие же бывают ситуации… С другой стороны, что она ему должна? Он ей друг, родственник, бойфренд? Он сделал для нее что-то хорошее?..

«Нет, я не буду ничего ему предлагать, – решила Лана и испытала легкое сожаление. – Мне есть на что тратиться. Квартира, например. Я же все-таки когда-то собираюсь это сделать…». Мысли о будущем, не подкрепленные действиями, ее успокаивали.

– Ты разорился на вино? – спрашивает она в итоге – излишне заботливым и участливым тоном, самой не нравится.

– Ой, ерунда. Будут деньги. И работа будет. Посмотрю вон объявления сегодня. А, не, не сегодня, сегодня ты со мной. За нас. – Они чокаются своими бутылкой и банкой (а раньше он вроде не любил тосты).

Рука Ланы немного дрожит, на сердце становится тепло и сладко, будто разлили горячую патоку. Ах, нет, не над всем она властна. Но разве это не чудесно? Разве обязательно всегда все контролировать?.. Нет. Все обязано быть… быть…

Дальше она додумать не успевает (да и незачем): Денис через стол тянется поцеловать ее, при этом чуть не опрокидывает бутылку. Успевает поймать, усмехается. Его губы наконец встречаются с губами Ланы.

Радость и приятное предвкушение. Мимолетная смутная досада – эмоции могли быть и сильнее… ну да ладно, она давно перестала понимать… Можно раскусить эту карамель и насладиться яркостью вкуса потом, наедине с собой.

Денис поднимается с табуретки и тащит Лану из-за стола – теперь она роняет банку из-под пива, которая оказывается пустой и с бесполезным гулким звуком скатывается на пол. Когда он все выпил – пока она рассуждала, стоит ли давать ему деньги? Сама она отпила глотка три-четыре, но уже не до того.

Дальше все предсказуемо, однако Денис ведет себя напористее, чем в прошлый раз – в его порывистых движениях и фразах ощущаются властность и агрессия. Фразах, да, он что-то говорит. Банальное, но вроде лестное, хоть и грубоватое. Лана, как ни странно, все пропускает мимо ушей.

Его слова не имеют значения. То, с какой силой он сжимает ее запястья, наваливаясь на нее всем телом, тоже. Имеет ли значение он сам?..

…о да. В спокойной, кажущейся устойчивой эйфории Лана в этом не сомневается. Он – вот этот парень из плоти и крови, который лежит рядом с ней обнаженный, слегка прикрывшись одеялом, и мерно дышит во сне (какие же у него длинные темные ресницы, какая удивительно гладкая кожа) – играет в ее жизни огромную роль. Но это больше и сложнее, чем межполовые отношения.

Так было и тогда, только она не могла этого осознать и выразить и тупо страдала. Полное фиаско. Неужто бессмысленное самопожирание – все, на что она способна? Она ничего не понимает, ничего больше не знает, она совершенно беспомощна.

Печально, но Денис не расслабляется с ней. Во сне его лицо стало еще более напряженным, губы сжались крепче и выглядят тоньше обычного. Он как будто непрестанно борется с внутренними демонами – упорствует, зная, что все равно проиграет.

Если не судить поверхностно (ссора с отцом, исключение из института, армия, безделье и безденежье) – что на самом деле произошло за пять лет с тем легкомысленным мальчиком, властелином мира? На самом деле, наверное, почти ничего, и именно в этом проблема. Такие, как он, не меняются и в сорок, чего не скажешь о мире вокруг них.

Конечно, возможен другой сценарий. Самый простой – внезапно залетевшая девушка, свадьба, семья, необходимость работать, а по выходным – по старой памяти – пиво с дружками и обсуждение ужасов супружеской жизни. Потому что дружки тоже будут пузатыми семьянинами, живущими в стиле «дом – работа – дом» и не любящими при этом ни дом, ни работу. Гармония.

Но все это не для Дениса. Лана не может представить его сорокалетним. Ему всегда будет девятнадцать. Он словно законсервировался в этом возрасте, в этой квартире. А ей, когда она будет приезжать к нему, всегда будет двадцать. И каждый раз небо будет обрушиваться ей на голову. Но стоит ей покинуть этот дом, он исчезнет… для нее.

Если так, то отлично. Красивая теория. Но сознание играет не по ее правилам. Оно постоянно подкидывает ей его образ. Оно отказывается воспринимать что-то, кроме него. Какой бред. У нее полная жизнь, у нее, у нее…