Дебютантка поневоле, или Как (не) выйти замуж за дракона

Пусть Роберта серьезно ранили, но это не помешало ему оседлать трех лошадей, пока нянюшка трясущимися руками складывала наши вещи, а я растерянно смотрела на свои собственные руки, с которых недавно одно за другим слетали заклинания…

Мы покинули дом через час и отправились в Дикие Земли, потому что Роберт был уверен, что маги обязательно вернутся. Будут приходить снова и снова, чтобы довершить начатое, и не факт, что он сумеет меня защитить.

Поэтому они с нянюшкой выбрали бежать и спрятать меня подальше от врагов. И сделали они это хорошо.

Шесть лет мы прожили у старшего брата нянюшки, обитавшего затворником в доме неподалеку от столицы Диких Земель.

Как и у нянюшки, с личной жизнью у дяди Генри не сложилось, но он с радостью нас принял и уже скоро стал относиться ко мне чуть ли не как к своей дочери.

Генри Леваль был известным не только в Диких Землях, но далеко за переделами ученым. Из-под его пера вышло с дюжину книг и несколько десятков научных трактатов. Его интересовали всевозможные процессы – как магические, так и физические, – и в своих работах он делился размышлениями и наблюдениями о природе вещей.

Иногда дядя Генри неохотно отправлялся в столичную академию, куда его приглашали читать курсы по Высшей Магии и Теории Мироздания. Но куда охотнее он проводил время в своей лаборатории или же за письменным столом, а заодно обучал меня всему, что знал сам.

В школу я не ходила, так как все решили, что это слишком опасно, поэтому я тоже жила затворницей. Но домашнее обучение у меня было отменным; подозреваю, лучшим в Диких Землях.

К тому же у дяди Генри имелась великолепная библиотека. Из нее я прочла много всего и даже пару книг по экономике.

В них говорилось о том, что как в магии, так и в экономике невозможно из ничего получить нечто стоящее, причем в огромных количествах.

Следовательно, если в одном месте прибывало, то в другом обязательно убудет, и меня не оставляло ощущение, что убудет оно как раз в карманах купивших те самые акции.

Все это смахивало на гигантскую аферу, в которой было интересно разобраться. Но не сейчас.

Сперва меня ждали более приземленные дела.

– Какой еще насильник?! – выдавил из себя дядя, но по его побледневшему лицу стало ясно, что он прекрасно догадывался, о ком идет речь. – О чем ты говоришь, Лирьен? Сейчас же отправляйся в свою комнату и не морочь мне голову!

Но я не собиралась уходить, как и щадить его или же Армана Деклара, раз тот не думал щадить меня.

– Этой ночью ваш приемный сын заявился в мою комнату и попытался меня изнасиловать. Скорее всего, у него на шее был некий артефакт, с помощью которого Арман лишил меня магии, после чего он накинулся…

Тут дверь за спиной у дяди распахнулась, и в кабинет влетела тетя с перекошенным лицом. Выглядела она бледной, даже с синеватым оттенком, ее губы и руки тряслись.

– Ты!.. – воскликнула она, ткнув в мою сторону пальцем. – Негодяйка, что ты сделала с моим сыном?! Как посмела?! Шарль, это просто невозможно! – повернулась к своему мужу. – Твоя племянница… Эта мерзкая девка накинулась на Армана, когда тот пришел пожелать ей спокойной ночи, и разодрала ему ногтями все горло!

– Гм… – растерянно произнес дядя, явно не ожидавший такого поворота.

– Как Арман поедет на прием к императрице, если он не может произнести ни слова?! Это катастрофа, Шарль!.. Я уже посылала за доктором, но тот ничего не смог сделать!

Я сдавленно усмехнулась.

– О да, ваш сын отлично пожелал мне спокойной ночи! Так же, как и я ему. Хотя Арману еще мало досталось за то, что он собирался со мной сделать!

– Закрой рот, мерзкая лгунья! – набросилась на меня тетя. – Шарль, ты должен немедленно ее наказать. Я не потерплю подобного обращения в нашем же доме!

Я уставилась на дядю с интересом, размышляя, как он это провернет.

– Гм… – вновь отозвался тот. – Как ты посмела наброситься на моего пасын…

– Твоего сына, Шарль! – поправила тетя.

– На моего сына, Лирьен?! Такое поведение неприемлемо!

– Все ясно, – сказала им. – То есть это я на него накинулась?! А он, значит, пробрался под покровом ночи в комнату к незамужней девице, чтобы пожелать ей, то есть мне, спокойной ночи? Навалился на меня сверху, задрал мой подол, наверное, чтобы пожелать спокойной ночи мне еще и… там. Именно так вы решили все это обставить?!

Дядя Шарль молчал и жевал губы. Ижени Деклар смотрела на меня с ненавистью. Оба знали, что я была права и что Арман Деклар заслужил самого строгого наказания за мерзкое поведение, но вместо этого… наказали именно меня.

– Неделю! – заявила мне тетя Ижени. – Целую неделю тебе запрещено показываться нам на глаза. Будешь сидеть в комнате и размышлять о своем поведении! И вот еще, тебе стоит поменьше есть – только вода и хлеб, Лирьен! Заодно моли у Богов о прощении и не забудь извиниться перед моим сыном. Из-за тебя он пропустит сегодняшний прием.

Я усмехнулась на слова тети о молитве и прощении, и лицо Ижени Деклар исказила гримаса.

– Но это не отменяет того факта, что мы выезжаем через час, – хмуро заявил дядя. – Приказ императора! Лирьен, немедленно отправляйся в свою комнату, а по дороге заодно и подумай о своем безобразном поведении.

Повернувшись, я гордо вскинула голову и направилась к двери.

Мы выехали из дома Декларов ровно через час.

***

Шарль и Ижени Деклар. Прошлым вечером

– Нам все-таки надо было с ней помягче! Если император прознает, как мы ее приняли в нашем доме… А ведь у нас прямой приказ!

Произнеся это, Шарль Деклар принялся расхаживать по спальне, тогда как его жена, сидя возле туалетного столика, с равнодушным видом дожидалась, когда муж наконец-таки успокоится.

Но не дождалась.

– Шарль, дорогой, поверь, императору нет никакого дела до твоей племянницы, – произнесла Ижени. – Мы много раз с тобой это обсуждали, да ты и сам видел, что на письме из дворца стоит чья-то подпись из канцелярии, а вовсе не самого Грегори Соэвы.

– Но ведь письмо-то из дворца! – возразил он.

– Этому есть разумное объяснение. В твоей племяннице, как и в тебе, течет драконья кровь, – в голосе Ижени послышались завистливые нотки, – и о Лирьен вспомнили именно по этой причине. Ну что же, тем самым она станет пятьдесят первой или же сто двадцатой пятой ничего не значащей дебютанткой, затерявшейся в толпе себе подобных. Единственное, девчонка нам попалась с характером, но она все равно ничего не докажет.

Но Шарль Деклар переживал.

– Ты ведь сама этого хотела, Ижени! Именно ты настаивала на том, чтобы я объявил ее мертвой!

– Я лишь искренне желаю благополучия для нашей семьи, – мило улыбнулась она, – и всегда иду к цели любыми доступными мне способами. Мы с тобой прождали почти весь отведенный законом срок, Шарль, а это почти шесть лет. Но раз уж твоя племянница вздумала воскреснуть, то те деньги из дворца мы будем считать своей компенсацией за ожидание.

Потому что помимо письма им привезли еще и шкатулку, полную ассигнаций.

Правда, от той пачки уже почти ничего не осталось, хотя династия Соэва выделила эти деньги на то, чтобы, как гласило письмо, «юная леди Деклар ни в чем не нуждалась и провела Брачный Сезон вплоть до замужества наравне с остальными приглашенными дебютантками».

Но у Декларов скопилось слишком много долгов, и эти деньги оказались как нельзя кстати. Они задолжали всем вокруг – у них буквально заканчивалась еда, потому что больше никто не хотел давать им взаймы.

И все потому, что последний свой выигрыш в карточной игре, в которой Шарль облапошил приезжего бедолагу, а заодно и то, что приходило от арендаторов давно заложенного поместья Ижени, они вложили в акции.

Выбрали самое щедрое из предложений и принялись терпеливо ожидать выплаты трехсот процентов годовых, прикинув, что это позволит им без каких-либо усилий поправить свои дела. Рассчитаться с многими долгами, заново нанять слуг, вернуть дому жилой вид, а заодно и помочь Арману окрутить богатую невесту.