Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

– Это решение мистера Джексона.

– Он не смеет запретить мне это!!!

– Остров – частная собственность.

– Да. Моя частная собственность! – вспоминаю вдруг я. – Он подарил мне его в честь рождения сына.

«Господи, я совершенно об этом забыла!..»

– Согласно подписанным Вами бумагам, Вы отказались от всех подарков мистера Джексона, в том числе и от «Эдема». Остров больше Вам не принадлежит.

«Какая же Дэвид сволочь!», – осознаю я в тихом шоке.

– Я хочу проститься с сыном. Я имею на это право!

– Согласно постановлению суда, у Вас нет никаких прав на ребенка.

– Ребенка больше нет в живых! О каких правах и постановлениях Вы мне здесь толкуете?! – резко повышаю я голос, срываясь на крик.

– Миссис Джексон, успокойтесь.

– Как я могу успокоиться?! Вы в своем уме?! – принимаюсь снова кричать я. – Я хочу видеть сына!!! – упрямо повторяю я.

– Уверены?

– А Вы как думаете?! О чем мы вообще разговариваем?

– Миссис Джексон, а Вы когда-нибудь видели тела жертв авиакатастроф, да к тому же еще и… утопленников? Не думаю, что Вы выдержите это зрелище. Тем более в Вашем… положении…

У меня перехватывает дыхание от ужаса осознания его слов. Какое-то время я молчу, пытаясь отдышаться.

– Если бы Вы не начали преследовать мистера Джексона, да еще и угрожать, ему не пришлось бы увозить ребенка из страны, и Ваш сын был бы жив, – бесстрастно продолжает он.

– Что?! – задыхаюсь я от возмущения. – Это я, оказывается, ему угрожала?! Как это у вас, адвокатов, лихо получается! Давайте меня еще в смерти ребенка обвините!

– Как бы не пришлось еще и в смерти бывшего мужа обвинение предъявить… – хмыкает вдруг он.

– Что? Вы в своем вообще уме?!

– Вы в курсе, что мистер Джексон в критическом состоянии? – перебивает он меня.

– Мне его пожалеть?! – продолжаю возмущенно я. – Подождите, – доходит вдруг до меня. – Похороны завтра на острове, а Дэвид в больнице?

– А я разве сказал, что он в больнице? Он на острове. У него предынфарктное состояние. Он не станет с Вами разговаривать.

– К чему тогда такая спешка с похоронами?

– На острове нет морга, как Вы сами понимаете.

Мне снова становится дурно. Я молчу какое-то время, пытаясь унять дрожь и отогнать тошноту.

– Еще раз примите мои соболезнования. Всего доброго, – кладет он трубку.

Schiller – Forever with Kim Sanders – YouTube

Backstreet Boys – Show Me The Meaning Of Being Lonely – YouTube

Как я прожила неделю дальше, помню смутно. Мирослава была рядом и всячески меня поддерживала.

А потом я получила по почте конверт без обратного адреса, в котором была фотография… надгробного камня. На нем было выбито имя сына и годы жизни. На обороте фото почерком Дэвида было написано: «Если бы не твоя дурость и упертость, ОН был бы жив. Живи теперь с этим».

После этого я очнулась уже в больнице и провела там еще пару месяцев на сохранении. Каким чудом я не потеряла ребенка, не понимаю до сих пор.

Потом Мира забрала меня снова к себе.

Я пребывала в каком-то полусне-полуяви и из-за постоянного приема успокоительных в том числе. Голова работала плохо, отключаясь иногда совсем.

– Алис, как жить-то дальше планируешь? – смотрит на меня с тревогой Мирослава.

– Не знаю.

– Рожать уже скоро.

– Не хочу в Америке рожать, – решаю вдруг я. – Да и оставаться здесь тоже не хочу.

– Почему?

– Не моя это страна, как оказалось. Да и больше меня здесь ничего… вернее, НИКТО… не держит, – наворачиваются снова слезы на глаза при воспоминании о сыне.

– Я скоро возвращаюсь в Италию. Хочешь, поехали со мной. Поживешь пока у нас с Гвидо, пока малыш не родится. Да и вообще, оставайся, сколько хочешь.

Marc Lavoine, Cristina Marocco – J’ai tout oubliе – YouTube

– Нет, спасибо, Мира. Надоело за чужими спинами всю жизнь прятаться, – решаю вдруг я. – Пора самой научиться как-то справляться по жизни. Научиться жить наконец-то! Тем более скоро снова станет для кого, – грустно улыбаюсь я. – Хоть что-то держит в этом мире… – кладу я руку себе на живот.

– И что ты этим хочешь сказать? Вернешься в Россию?

– Нет, конечно. Туда я не вернусь уже никогда.

– Никогда не говори никогда.

– Нет, Мира. Не вернусь!

– Даже в Сочи? – смотрит она на меня, прищурившись.

– Даже туда.

– И что будешь делать?