Территория. Обитель странников

Кира улыбнулась и продолжила, – а ты, ты никогда не чувствовал себя одиноким?

– Всегда… всю жизнь, и сидя в четырех стенах и с веселой компанией друзей. Раньше это чувство прямо разрывало меня, что-то горело внутри. Но позже, я старался держать в себе всю эту бурю недовольства что ли… Потом повзрослел, жизнь то не сказка, и в большем счете старался просто выжить в этом мире, найти свой уголок. Стал сдержанней, стал остывать, но иногда срывался и делал какие-нибудь, глупости.

– Какие? – полюбопытствовала Кира.

– Нуу… просто нервный срыв. Представь что перед тобой река, она бурная, холодная и широкая. Ты точно знаешь что утонешь, дойдя до середины. Ты можешь найти мост, а можешь поплыть. Что ты сделаешь?

– Знаешь, иногда так и хочется поплыть… – Кира снова погрузилась в мысли, смотря на бесконечную дорогу, вырываемую из покрова тьмы лучами фар и поедаемую вездеходом.

Путь в неизвестность, думала она, вот так и бродим мы одни во тьме. Кто-то ищет мосты через реку, слышит ее шум, видит ее, фотографируется на ее фоне. А кто-то погружается в нее, ощущает ее мощь, глотает ее воды, противопоставляет ей свои силы, борется, движется и скрывается под пеной волн…

– Ник. А как бы ты хотел жить? – спросила Кира, выйдя из-под гипноза дороги.

– Как человек, – недоумевая, ответил Ник.

– А как он должен жить, по-твоему?

– Осознанно. С целью. Не как животное. Не подумай что я мазохист, но безделье – вырождает в человеке всю его человечность. Я не говорю, что всех надо загнать в шахты и заставить вкалывать по двадцать четыре часа в сутки, но и превращать человека в домашнего кота тоже не следует. Это же умственная, в первую очередь деградация, которая в последующем приведет к тому, что останутся одни животные и потребительские инстинкты.

– Я поняла. Ты любишь свое дело?

– Да.

– Ага, ты занимаешься своим любимым делом, плюс работаешь на благо науки. Так получается, ты живешь, по-человечески.

– Знаешь, по сути, да, только не хватает основного – человеческих условий для работы. Когда не мерзнешь в полуразрушенном ангаре; когда не пытаешься реанимировать запчасть, которую давно уже пора отправить на свалку. Когда элементарно – инструмента нет! И оплату как сейчас, чтобы забыть про насущные проблемы.

– Значит, заниматься любимым делом не завися от финансовых обстоятельств?

– Как всегда, весь мой поток сознания – одной фразой, – ответил, Ник с улыбкой.

– Я читаю твои мысли, – сказала Кира, нарочно прищурив глаз, и сверля взглядом Ника.

Ника всегда забавляло, когда Кира валяла дурака.

– Кир, а сама что думаешь?

– Я вот думаю, как бы все было замечательно, если бы мы встретились не сейчас и не такими: потрепанными, остывшими и избитыми судьбой. А тогда, когда нам это нужно было больше всего на свете. Ну почему Ник, почему все приходит так поздно… – погрустнев, продолжила Кира, знаешь Ник, вот за это я тебя и люблю. За то, что можно поделиться с тобой мыслями, о которых другие стараются не думать.

– А встретила бы ты меня лет десять назад, точно не полюбила бы, а пять лет назад… ну может стали бы приятелями, но не больше. Все что мы пережили, все через что мы прошли и сделали нас теми, кто есть мы сейчас.

– Счастье несчастных, – констатировала Кира.

– Знаешь, а как по мне, это самые счастливые годы, за все время моей, уже взрослой, жизни. Меня все тут устраивает за исключением твоих подопечных и ужасного состоянии базы. Я впервые спокоен, за все эти годы. Я впервые занимаюсь любимой работой, вношу вклад в науку, путешествую по неизведанному миру как первооткрыватель, вокруг красивая, дикая природа, замечательный коллектив. Да, честно говоря, уже и не думал, что вот так буду ехать и вести интеллектуальную беседу с умной и красивой девушкой.

– Всегда – пожалуйста, – ответила Кира, без смущения, но с умной – ты погорячился. Откуда в тебе столько мудрости, я поражаюсь.

– Повзрослел, ответил Ник, кто-то взрослеет раньше, а кому-то как мне надо до тридцати по граблям ходить…

Послышался хлопок и из под капота повалил пар…

– Ну нет, только не сейчас, – Ник устало положил голову на руль.

– Что случилось, – Кира испуганно посмотрела на Ника.

– Посветишь? – сказал он, повернувшись лицом к Кире.

– Хорошо, – Кира достала фонарь из набедренного кармана комбинезона.

Ник поднял крышку капота, и клубы пара взвились вверх.

– Патрубок лопнул, док, считай, что это разрыв вены, надо наложить жгуты и остановить кровь.

– Окей, буду твоим ассистентом, – ответила она.

Ник открыл ящик с инструментами, отдал Кире весь необходимый инвентарь и на половину исчез под капотом. Время от времени он высовывал руку для смены инструмента.

– Жгут!

– Есть жгут.

– Хомут!

– Еще!

– Отвертка!

– Пассатижи!

– Чего?

– Ну, типа зажима там стоит.

– Ааа, вот, держи!

– Адреналин 2 кубика!!!

Кира машинально, начала было рыться в ящике, но поняла шутку и рассмеялась.

– Ты все там? Пульс есть?

– Жить будет, – проскрипел Ник, выбираясь из недр моторного отсека, но требуется госпитализация. Пойдем, замерзла, наверное. Мне-то не привыкать, каждую неделю что ни будь, отламывается.

– С тобой хоть куда, – радостно провозгласила Кира, взбираясь в кабину, умничка, любое корыто заведешь!

Двигатель вновь загудел, и вездеход продолжил движение.

Земля вновь скрывалась под колесами, и фары разрезали темноту, а вдали виднелись одинокие красные огни обители.