Социальная сеть мертвых

День рождения на экране сменился окном из быстро едущего автомобиля. За окном пылал красивейший закат рубинового Солнца неестественного размера с половину неба над безбрежным бирюзовым морем. Из магнитолы плакал Джорж Майкл, сетуя на то, что никогда больше не сможет танцевать. А за рулем сидел молодой блондин с шикарной улыбкой и влюбленными зелеными глазами.

– Папа, – с трепетом прошептал Владимир Сергеевич. – Это поездка на море, когда меня и Светки еще не было. Они часто про нее рассказывали нам.

– И мне тоже, – добавила Юля.

– Как же я счастлива, – произнесла бабушка из динамиков.

– Как же счастлив я, – ответил дедушка и завыл: – i never gonna dance again!

– Сейчас Светка приедет, – сказал Владимир Сергеевич. – Давай телек выключим и сюрприз ей сделаем. У нас фужеры где-то свадебные остались. А в баре коньяк стоит уже третий год. Неси, напьемся сегодня.

Юля переключила канал и пошла накрывать на стол, доставая из холодильника фрукты и нарезки. Через несколько минут в дверь позвонили.

– Что у вас тут происходит, черт возьми? – прямо с порога спросила Светлана Сергеевна, увидев заплаканные лица родственников.

–Ты сейчас сама все увидишь, – чуть ли не в унисон ответили родственники. – Раздевайся, вот тапочки. Проходи в гостиную.

– Теть Свет, – сказала Юля, нажимая кнопку на пульте. – Только не пугайся.

На экране появилось изображение незнакомой квартиры. Бабушка, напевая что-то себе под нос, вошла в ванную комнату и щелкнула выключателем. Впереди появилось зеркало, где отражалась молодая красивая брюнетка в черном нижнем белье с кружевами.

– Что это? – недоумевая, спросила Светлана Сергеевна. – Это мама? Молодая какая! Красивая!

Мама в этот момент чуть подвела глаза и облизнула помаду на губах.

– Малышка, ты там скоро? – раздался мужской голос откуда-то.

– Иду, мой тигр! – ответила Ирина Степановна и направилась в спальню. Там всеобщему взору предстал молодой мужчина, совсем не похожий на дедушку. Мужчина держал в зубах розу, а в руках бокалы с игристым. Это все что на нем было из одежды.

– Твою мать! – громко прошептала Юля и выключила канал.

– Твою мать, что это было? – завопила Светлана Сергеевна. – Кассета с маминой порнухой?

– Светик, мы сами не ожидали, – попытался успокоить сестру Владимир Сергеевич. – До этого тут был Юлькин день рождения и поездка на море.

– Так! Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

– Юльчик, разливай коньячок. На трезвую голову разве такое объяснишь? – ответил брат. – Светик, тут такое дело…

Социальная сеть мёртвых 2

Когда умерла Ирина Степановна – мама Владимира Сергеевича и по совместительству бабушка Юлии Владимировны, они обратились в инновационную компанию за экспериментальной услугой химического рая. Если вкратце, часть мозга усопшей поместили в питательный раствор, содержащий положительные гормоны и подключили к сенсорам медиаконвертера, преобразующего электрические импульсы нейронов в изображении и звук. Медиаконвертер подключили к телевизору, где на определенном канале семья наблюдала вечный гиперсон своей мамы и бабушки. К сожалению, связь была только односторонней, а сам объект вообще не догадывался, что уже умер.

Было довольно забавно наблюдать за снами бабушки. Большинство из них были милыми воспоминаниями, приправленными воображением доброй и любящей женщины, но были и очень горячие сны, содержащие, то ли воспоминания бурной молодости, то ли интимные фантазии. Эти сны Юлия быстро переключала, краснея. А когда рассказывала друзьям о чуде химического рая, предварительно подглядывала в текущий сон бабушки, а уж потом показывала его остальным, если события не выходили за рамки приличий.

Сначала, практически во всех снах бабушка являлась молодой женщиной или юной девушкой. Очень редко Ирина Степановна видела себя зрелой женщиной или старой бабушкой. Но со временем этих снов становилось все больше. Словно она старела во сне.

– Давно не видели маму, – сказал Владимир Сергеевич, усаживая свою сестру и зятя за стол. – Юль, включи канал бабушки, пожалуйста.

– Сейчас, я должна посмотреть, что она делает, – ответила дочь и полезла в телефон. – Она конечно давно не занимается чем-то интимным, но на всякий случай.

Родня уселась за стол, на котором их ждал торт с надписью «С днем Рождения, Юлия!», бутылка вина и много разной закуски. Юлия Владимировна убедилась в отсутствии крамолы в снах бабушки и вывела на экран. Перед гостями появилось изображение потолка комнаты, в которой в последнее время находилась лежачая бабушка. Ракурс съемки был именно с кровати, а само изображение почти не двигалось.

– Что происходит? – спросила Светлана, сестра Владимира Сергеевича. – Сначала подумала, что картинка статична, но вижу и слышу, что бабушка дышит и моргает.

– Я не знаю, – ответила внучка. – Она все чаще и чаще так. Как будто заболела и умирает.

– Во сне? – спросил Владимир Сергеевич. – А может с мозгом что?

– Нет, с мозгом все в порядке, – ответила Юлия, демонстрируя показатели на своем смартфоне. – Все синапсы работают исправно, раствор регулярно обновляется, гормоны в норме.

– А что же тогда происходит? – не унимался отец. – Может, скучно ей там стало? Может любой человек, если долго спать, придет в такое состояние. Типа воображение иссякло, а память закончилась.

– Нам нужна консультация! – отрезала дочь. – Я звоню Крамеру.

***

– Ваш отец абсолютно прав, – подтвердил господин Крамер. Он приехал, в назначенный день, вошел в комнату со странной коробкой подмышкой. При этом все также загадочно улыбался, словно знал все наперед.

– Ей стало скучно? – повторил вопрос Владимир Сергеевич.

– Нужна небольшая лекция, – ответил Крамер, и начал лекцию. – К сожалению, мы не можем прогнозировать деятельность мозга умершего в длительной перспективе. Не можем из-за отсутствия данных по наблюдению, учитывая новизну технологий. Как вы помните, вы первые из первых. Тем не менее, мы получили уже достаточно информации, в том числе и из вашего источника, чтобы сделать определенные выводы. Нейронные связи при отсутствии рецепторики начинают перестраиваться. Качество сна со временем падает, так как исчерпаны ресурсы памяти и возможности воображения объекта. Но при этом гормоны продолжают действовать. Проще говоря, ваша бабушка чувствует себя отлично, но ей скучно. Это как запереть ребенка в ограниченную комнату с неограниченным набором игрушек. Играй – не хочу! Но, в конце концов, ему надоест сам процесс игры. Возникнет потребность выйти наружу или впустить кого-то другого в комнату. В случае с вашей бабушкой ситуация аналогична. Она заключена в своем воображении с игрушками, которые может создать ее же воображение. Нет новизны. Понятно объясняю?

– Понятно, – ответила Юлия Владимировна. – Не понятно, что с этим делать?

– Сходить к ней в гости! – ошарашил заявлением Крамер, с улыбкой наблюдая, как отвисают челюсти у слушателей. – Да, да! Я не оговорился. Надеваем очки виртуальной реальности и отправляемся в голову к Ирине Степановне! – Он достал из коробки две пары очков и протянул их внучке. Те послушно взяли, рассматривая внешний вид очков.

– Мы сможем пообщаться? – голос внучки задрожал.

– Хоть каждый день! Мы уже подключили все и настроили. Есть два стандартных интерфейса общения: через очки виртуальной реальности, в этом случае появляется полное погружение в сцены сна бабушки, и посредством вашего телевизора. В этом случае вы будете видеть и слышать ее, а она – вас.

– Заманчиво, – ответил Владимир Сергеевич. – Как мы будем видеть маму, это понятно. А как будет видеть она нас?

– В этом и заключалась вся проблема. Нам пришлось разработать и внедрить на уровне нейронов особый физический нейромедиатр, по сути еще один физический интерфейс, но теперь со стороны вашей мамы.

– Физический? Она же не в физическом мире?

– Совершенно верно. С ее стороны интерфейс будет тоже в двух вариантах: телевизор с вашим изображением и звуком, или проекция вашего тела прямо в пространстве сцены сна.

– А сколько это стоит? – спросил Владимир Сергеевич и поймал укоряющий взгляд дочери.

– Очень дорого, – ответил Крамер. – Перед тем, как объявить цифру, я хочу, чтобы вы познакомились с услугой поближе. Наденьте очки, – он сделал жест рукой. – Готовы? Подключаю интерфейс.

Владимир Сергеевич с дочерью оказались в своем же доме, но с другой обстановкой. Здесь было все как лет тридцать назад: выбеленный потолок, цветастые обои, хрустальная люстра, два голландских шкафа-стенки, старый ламповый телевизор, ковер на стене и протертый линолеум на полу. В центре комнаты стояла помолодевшая мама с букетом в руках и с лучезарной улыбкой.

– А я вас уже с утра здесь жду, – произнесла она звонким голосом, широко улыбаясь. Женщина раскинула руки и приняла сына и внучку в объятия. Так они простояли несколько минут: плакали, целовали друг друга и вновь обнимались, пока эту трогательную не прервал господин Крамер.

– Ирина Степановна, здравствуйте еще раз! – сказал агент и повернулся в угол комнаты, где стоял угловой диван. Пётр Леонидович, здравствуйте! – обратился он к молодому человеку, сидевшему на диване.