Королевской поступью. Первый шаг императрицы

Мне оставалось лишь пожать плечами, откуда взялось такое название, не знала.

– Послушайте, графиня. Вам надо оформить патенты на ваши вещицы. Умывальник, новый плуг и на этих милых крошек, – указал он на перья.

Ага, значит, патентное право развито и здесь.

– Вы поможете мне? Признаюсь, в документах я полный профан.

Жадовский рассмеялся:

– О, женщины. Изобрести столько вещей и потеряться в бумажках. В этом все вы. Даже не сомневайтесь. Сам всё сделаю. В конце концов, должен же я заботиться о своей ученице.

– Благодарю вас, – улыбнулась я ему.

– Как с вами интересно. Даже уезжать не хочется, – вздохнул Василий Андреевич.

– Так оставайтесь.

– Не могу. Государь отпустил только на месяц, не более. Надо обучать цесаревича и его брата. Остаётся лишь надеяться, что вас скоро вернут в столицу. У меня ещё не было такой неординарной ученицы. Искренне жаль будет прервать наши занятия. И кстати, о магии. Я принёс прелюбопытную книжицу по ритуалам. Вот ей сейчас и займёмся.

Мы изучали талмуд до позднего вечера, прервавшись лишь на ужин. Уставшая, поднялась к себе в спальню и застала Варю, перебирающую мой гардероб.

– Спать пора. Чего ты решила вещи разбирать?

– Зашла подготовить вам платье на завтра. Да только смотрю, половина уже не годится. Заказать бы обновок вам, госпожа.

– Погоди. Мы привезли кучу нарядов. Зачем мне ещё?

– Так эти, – кивнула она на платья, лежащие на диване, – уже не оденешь.

– Почему?

Варя посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

– Госпожа, они грязные.

– А постирать?

Глаза девушки, и без того большие, полезли из орбит:

– Совсем вы от жизни оторвались со своим колдовством. Кто же такие вещи стирает? Чай не рубашка или портки. Когда платье поизносилось, отпарывают все украшения и его распускают.

– А дальше?

– Ткань стирают, наряд можно новый пошить, а можно слугам отдать. Кому как по душе.

Я с первого дня жила здесь, опекаемая горничными и лакеями, о такой вещи, как стирка, не задумывалась. Наряды мне покупали регулярно и даже в голову не пришло, куда они деваются потом. И пусть денег мне хватало, только выбрасывать их на ветер я не привыкла.

– Вот что, распарывай платья, постирай ткань. Шить умеешь?

– Конечно, госпожа.

– Тогда пошьём новые.

– Как прикажете, – поклонилась девушка.

– Это же надо, – ворчала я, – два раза надела и выкидывать. А где ты стираешь?

– На речке, – махнула рукой Варя.

– А сушишь?

– Там же рядышком, на мостках.

– Понятно.Кажется, я нашла себе занятие на ближайшие дни.

Утром после очередного целительского сеанса с Тихомиром, отыскала Никиту.

– Друг мой, отыщи мне бечёвку, длинную и крепкую. Но сначала отдай её Маше, пусть постирает.

Управляющий даже не стал спрашивать зачем, отчаялся понять мою бурную фантазию.

К обеду верёвка высохла, и Никита принёс её мне:

– Что делать прикажете?

Мы вышли во двор, я побродила немного вокруг и отыскала отличное место, где можно сушить бельё. Между двумя сараями оказалась замечательная площадка, а к стенам легко будет прибить бечёвку.

– Вот здесь. Натяни верёвку между сараями, – показала на каком расстоянии, – да заборчик сделай, чтобы никакая скотина не шлялась.

– Дак не ходит здесь дворня, – пожал плечами Никита.

– Э-мм, я, вообще-то, имела в виду коров и лошадей.

– Сделаю, – управляющий покраснел, – не извольте беспокоиться. И палочка ваша деревянная готова. Принести?

– Давай. Ко мне в кабинет. Инструмент возьми, чтобы к ней перо приделать.

Через несколько минут Никита поднёс мне искусно вырезанную ручку, украшенную резьбой.

– Красиво как, – залюбовалась я, – ты настоящий мастер.

– Да так, – махнул тот рукой, – балуюсь.

Никита осторожно взял перо, приладил его к ручке. Держалось оно не очень хорошо, немного ёрзало. Его бы сверху ещё чем-то прикрутить. Но писать, даже таким, было удобней, чем гусиным пером.

– Спасибо, – я повертела ручку в руках, – придётся идти к Никодиму, чтобы попрочней сделал.

– Я могу сходить, – вызвался Никита.