Кровавая вода Африки

Из толпы к вождю быстро подошёл, даже подбежал невысокий седой мужчина. Он счастливо улыбался во весь рот, зубы его сияли на чёрном лице, руки поправляли праздничную одежду, видимо, непривычную ему. Он встал рядом с вождём, поглядывая на него, поглядывая на окружающих. Было видно, что он очень гордится своим барабаном, над которым работал так долго, и очень гордится своим мастерством. Вождь опять стал что-то говорить своим людям, видимо что-то приятное, потому что жители улыбались.

А потом из-за дерева вышли два воина в раскрашенных масках и стали приближаться к вождю и барабанному мастеру, и вождь, не переставая говорить, стал поглядывать на них, косясь глазом. Воины шли медленно. Они несли вдвоём ещё одну маску, а в руках у них были длинные ножи. Жители на площади словно бы впали в оцепенение, и по мере продвижения воинов, это оцепенение нарастало, ширилось, улыбки на губах жителей уже давно погасли, и теперь на их лицах читался животный ужас, и этого не замечал только барабанный мастер, стоящий к воинам спиной. Но скоро и он обернулся, обернулся и обомлел.

Воины подошли к мастеру и протянули ему маску. Мастер отпрянул, затряс головой и то ли замычал, то ли заскулил, широко и бессильно раскрывая толстогубый рот. Вождь Драаго хищно осклабился и шагнул в сторону, освобождая воинам место. И вот один воин размахнулся и всадил нож в живот мастера, и мистеру Трелони показалось, что он услышал, как глухо стукнул нож о позвоночник. Мастер упал на колени, потом завалился на бок. Он лежал на земле и держался за нож, торчащий из его живота. Второй воин нагнулся, надел на мастера маску, потом вместе с другим воином он подтащил несчастного к новому барабану и там своим ножом перерезал ему горло. И тогда в оглушающей тишине маленькой площади все услышали предсмертные хрипы жертвы.

Толпа, как один человек, возбуждённо застонала. Деревенский барабанщик, положив на землю старый барабан, бросился к новому, встал на валун и благоговейно ударил по барабану палкой, потом ещё, и ещё, и скоро он уже бил в новый барабан, и лицо его с закрытыми глазами играло, менялось следом за ритмом, а толпа ликовала, ревела и выла, над толпой висел глухой гул, а у барабана лежал его мастер в луже крови, но на него уже никто не смотрел.

Поздно вечером, когда англичане сидели у костра, в лагерь пришёл Йаро и сказал, что они должны ждать решения колдуна – идти им или не идти в северные горы.

– Зачем вождь убил мастера? – спросил дон Родригу у Йаро.

Йаро поднял брови и раскрыл светлые ладони.

– Чтобы мастер никогда и некому не сделал больше такого большого барабана, – ответил он и склонил голову набок.

Потом он оценивающе посмотрел на капитана и произнёс:

– Наш вождь только кажется сильным и могучим… На самом деле он – баба. Это многие понимают, многие наши мужчины не хотят, чтобы он был нашим вождём… Но они боятся мести колдуна. Если бы белые люди убили вождя, наши мужчины были бы только рады. И тогда бы они отвели чужестранцев в северные горы.

Когда португалец перевёл эти слова, у костра все онемели, не зная, что ответить на такое откровенное предложение. Капитан сидел и смотрел на Йаро, потом сказал первое, что пришло в голову:

– Это так просто не решается… Мне надо хорошо обдумать ваше предложение.

И, наверное, чтобы как-то сгладить неловкость мистер Трелони поспешил сказать:

– А главной жене вождя эта жертва, кажется, не понравилась… Все видели её лицо? Хотя остальные были счастливы, что зарезали не их.

Дон Родригу перевёл. Йаро что-то пробормотал в ответ и быстро ушёл.

– Что он сказал? – спросил у португальца капитан.

Дон Родригу на капитана поднял пустые глаза и ответил:

– Он сказал, что барабанный мастер был отцом главной жены вождя…

Спать джентльмены в этот вечер легли поздно.

****

Когда мистер Трелони и доктор Легг утром вылезли из палатки, они увидели, что все жители деревни опять столпились возле своих хижин и, собираясь кучками, переговариваются между собой, а над всей деревней словно бы повисла, разрастаясь и угрожающе сгущаясь с каждой минутой, тягостная атмосфера.

– В деревне сегодня ночью кто-то умер, – объяснил дон Родригу.

– Ну, и конечно, во всём виноваты приезжие, – воскликнул доктор с сарказмом в голосе и скривился.

– Нет, этого никто не говорит… Пока не говорит, – ответил португалец, он был серьёзен и даже насторожен. – Сейчас будет «опрос покойного».

– Что будет? – спросил удивлённый мистер Трелони.

– Родственники умершего считают, что он умер не своей смертью, – принялся объяснять португалец. – И, чтобы найти злодея, который навёл порчу на их близкого, они пригласили своего, очень уважаемого здесь, колдуна… Здешний колдун – он не из этих мест, а всем известно: чем дальше место рождения колдуна, тем сила его крепче.

– А может несчастный туземец умер от страха? – перебил португальца доктор. – Я бы на его месте после вчерашнего точно отдал концы…

Тут мистер Трелони задёргал доктора за рукав.

– Смотрите, доктор, смотрите, – зашептал он. – Когда вы ещё такое увидите?

Доктор обернулся в ту сторону, куда глядели все жители деревни и откуда уже какое-то время доносился мерный звук барабана.

По направлению к деревне медленно брела процессия, впереди которой шёл маленький, очень чернокожий человечек, почти полностью погребённый под шкурой крокодила. На его голове, подобно грандиозной остроконечной шапке, возвышалась крокодилья морда, на плечах лежали передние лапы крокодила, а задние лапы, как и всё крокодилье тело и длинный-предлинный хвост волочились за человечком по земле, вздымая пыль. Человечек бил в маленький барабан с резким, пронзительным звуком. За этим колдуном двое рослых африканцев несли на плечах покойного, который лежал на носилках, сделанных из жердей, обвитых ветками и травой.

Приблизившись к собравшимся, колдун перестал бить колотушкой в барабан и стал медленно, нараспев, временами понижая голос почти до шёпота, произносить что-то… «Заклинания», – подумал мистер Трелони, и ему вдруг стало не по себе. Он впился взглядом в лицо колдуна, и в свете наступающего дня очень хорошо его рассмотрел.

Колдун был старый, очень старый, от старости чёрная кожа его местами приобрела сероватый оттенок, но она не висела на нём, нет, она словно была натянута на сухонькие ручки и ножки колдуна, который, между тем, производил впечатление физически очень сильного человека, и вся фигура его излучала ощущение силы и мощи, а взгляд яростных, мутных и каких-то красноватых глаз потрясал… «Очень могущественный колдун», – подумал сквайр и покосился на доктора.

Доктор Легг стоял, исподлобья глядя на происходящее, весь как-то покривившись всем телом, он не ухмылялся, как всегда, только потому, что рот его от брезгливости был перекошен на сторону.

– Доктор, перестаньте так кривиться, – зашептал мистер Трелони. – Колдун может вас увидеть

Доктор растянул губы в стороны и, подняв брови, часто-часто заморгал невинными глазами. Мистер Трелони наступил ему на ногу. Доктор придушенно ойкнул, отпрянул и выпрямился.

А колдун, кончив произносить заклинания, вдруг запел пронзительным голосом, и все присутствующие хором подхватили его похоронную песню невозможно печальными голосами. У сквайра на глазах почему-то выступили слёзы, хотя умершего он совсем не знал и даже не видел ни разу, и он двинулся вместе со всеми за процессией, которая пошла по деревне.

– Вы куда это? – зашипел на сквайра доктор, ухватив его за руку.

– Я только посмотреть, – пробормотал мистер Трелони, рассеянно оглядываясь на доктора. – На минуточку.

– А вас не отпущу одного, – сказал ему доктор решительно. – Пойдём вместе.

– Идите, господа, идите, с вами будет Жуан, – сказал им дон Родригу. – А я здесь подожду остальных, они скоро придут с охоты.

Доктор и мистер Трелони пошли догонять процессию, и через некоторое время они, вместе с Жуаном, который неотступно следовал за ними, почему-то оказались в её первых рядах: то ли туземцы их опасливо пропускали, то ли мистера Трелони неудержимо влекло вперёд, но скоро они уже шли сразу за двумя африканцами, несущими покойного.

Те, медленно переступая, обходили со своей скорбной ношей деревню и вдруг остановились, а потом забились всем телом, как в припадке. Колдун, перестав петь, оглянулся на них и подошёл ближе. Общее пение постепенно смолкло, наступила гробовая тишина, в которой слышалось только хриплое дыхание африканцев, бьющихся в конвульсиях с мёртвым телом на плечах.

Сквайр рванул в сторону, пробираясь поближе к происходящему, он старался просунуться вперёд, чтобы лучше всё видеть. Доктор Легг и Жуан бросились за ним, а африканцы-носильщики стали подпрыгивать и выгибаться в разные стороны и вдруг они пустились бежать вместе с мёртвым телом, которое тряслось и билось у них на плечах, рискуя выпасть из носилок. Они бежали, совершая огромные прыжки, словно их неудержимо влекло обоих в одном направлении, продолжая непроизвольно дёргаться, извиваться и взвизгивать, и на губах у них выступила пена, а тела их стали мокрыми, покрывшись скользким, блестящим потом, вокруг и запахло потом, резко и нестерпимо, а колдун бежал за ними, что-то угрожающе крича, и там, где он бежал, уже никто не смел бежать, все словно боялись наступить или на хвост шкуры крокодила, или на землю из-под ног колдуна.

Наконец, обежав почти всю деревню, африканцы-носильщики вдруг разом встали и, опустив с плеч свою страшную ношу, почти бросили её под ноги какому-то туземцу, а колдун поднял руку и указал на этого человека. Туземец задрожал и медленно, словно ноги его подломились, упал на колени, безвольно свесив голову на грудь и уронив руки. Из толпы выскочили люди, схватили туземца и, яростно крича, поволокли куда-то. Колдун последовал за ними, а за колдуном на почтительном расстоянии двинулась и вся возбуждённо орущая толпа. Джентльмены и Жуан пошли за всеми.

Туземца приволокли на берег озера и бросили у самой воды. Он лежал, не двигаясь и не пытаясь бежать, он только быстро и часто дышал, обводя окружающих затравленными глазами. Колдун стал расхаживать, поправляя волочащийся за собой крокодилий хвост, и свистеть жалобно, как подбитая птица или испуганный цыплёнок. Толпа смолкла в напряжении. Мистер Трелони, предчувствуя недоброе, больно, до хруста, стиснул свои руки и оглядывался по сторонам.

Вдруг все ахнули и отступили, все, кроме стоящего у воды колдуна, а вода в озере заколебалась, и на её поверхности показались крокодилы – сначала один, потом второй, а потом их стало много, очень много. Они ринулись к берегу. И вот самый быстрый из них, огромное чешуйчатое чудовище, вылез на берег, медленно раскрыл пасть и, словно бы даже лениво, схватив за ногу полумёртвого от страха туземца, потащил его в воду.

Туземец стал биться и кричать, его сородичи на берегу тоже стали кричать, но что было дальше, мистер Трелони уже не видел, потому что к ним подошёл капитан, и мистер Трелони сказал ему, почти закричал трясущимися губами:

– Капитан, пойдёмте отсюда!

Вечером у костра, конечно, стали говорить о колдунах, о похоронах и сегодняшнем происшествии. Жуан знал о колдунах почти всё, и дон Родригу стал неспешно, посматривая на своих слушателей умными глазами и изредка улыбаясь, переводить его слова: