Далёкие и близкие

Две Светланы в это время общались с главным врачом. Сообщив Светлане Викторовне о сердечном приступе мужа, секретарь директора Светлана Петровна заехала за ней по дороге в больницу.

Светлана Викторовна времени тоже не теряла. Пока ехали, через зятя, не последнего человека в городе, получила разрешение переговорить с главным врачом. Он человек новый, не хотелось врываться к нему с улицы. Совсем другое дело – разговаривать по просьбе одного из руководителей города.

Алексей Иванович оказался из тех мужчин, возраст которых определить невозможно. Стройный, подтянутый, даже сухощавый. Аккуратная стрижка, никаких морщин, приветливая улыбка. Не врач, а модель из глянцевого журнала. Ясно, что полтинник уже есть, но точный возраст?.. Да это и не важно. Человек, который так ценит собственное здоровье, так же бережно относится к здоровью других, и это сейчас самое главное для жены.

Светлану Викторовну доктор успокоил, как мог. Пообещал взять пациента под личный контроль. А когда записывал имя-отчество будущего подопечного, остановился и поднял взгляд на посетительницу.

– Пётр Васильевич Дмитриев? Невероятно! А возраст? Лет пятьдесят шесть – пятьдесят восемь? Знал, что он живёт в этом городе, надеялся встретиться, но никак не ожидал, что так скоро и при таких обстоятельствах, – воскликнул доктор и поведал удивительную историю.

* * *

– Да, вы не удивляйтесь. Мы с вами не знакомы, а вот с мужем вашим очень были близки, когда в армии служили. Можно сказать, братья по крови. В учебке подружились, узнав, что из одного города.

Оба в армию не собирались, но срезались на вступительных экзаменах. Он на юридический в университет поступал, я – в медицинский. Это сейчас в десять мест заявления подавай, куда-нибудь возьмут. Не на бюджет, так за деньги. А тогда всё просто: пролетел – изволь бриться. Два года ох каких нелёгких испытаний для мальчиков из интеллигентных семей!

Короче, выручали мы друг друга не раз. Полгода до дембеля оставалось, и тут Афган.

Медициной я всю жизнь интересовался, хоть у меня все учителя в семье. Мог бы сам закосить и товарища научить, но это же позорище! Мы что, предатели или трусы? Наши отцы оба войну прошли, Родину от фашизма спасли, а мы сейчас, как последние подонки, за мамкину юбку спрячемся? Мы и не раздумывали с Петькой, сразу заявление написали.

Небось, не рассказывал, как чуть оба не погибли?

Мы связистами служили. Бывало, и под огнём провода тянули, без связи же войска слепыми становятся. Потому и душманы на наш пункт нападали. Страшно вспомнить те кровавые шесть месяцев. Сколько ребят погибло! Но нас судьба берегла. До последнего дня службы в Афгане.

Как-то взводу, изрядно потрёпанному в боях, предстоял перелёт на другую базу. Загрузились в две вертушки. Взлетели утром, пошли на низкой высоте. А над ущельем наш Ми-8 словил стингер от душманов. Пилоты – молодцы, совершили вынужденную посадку, никого не угробив, да духи притаились недалеко. Много их было. Начали обкладывать со всех сторон, чтобы пойти в атаку. С лётчиками и пятью бойцами мы заняли круговую оборону. Когда началась стрельба, договорились с Петькой, если кто из двоих живым выберется, тот мать товарища в беде не оставит.