Будет вечер, длинный, как вечность.
Ведь пока эти руки в тесте
И глаза от дыма слезятся,
Будет время стоять на месте,
Будем мы детьми оставаться.
Вечер в Крылатском
Бабочка
Я с веером печально танцевала,
Как бабочка с оторванным крылом.
Мои друзья привычно и устало,
Острили, оставаясь за столом,
Передавали вежливо солонки
И пели, в такт стаканами звеня…
Мое крыло из крашеной соломки
Мотало вдоль по комнате меня.
Я билась о зашторенные окна,
Над вазами срывая лепестки,
И танец, исковерканный, как окрик,
Свой странный ритм выстукивал в виски.
Ты до конца его длинноты выждал
И лишь тогда себе позволил встать,
Когда решил, что я сумею выжить,
Хоть неизвестно, буду ли летать.
Прощание
Я исчезаю без следа:
Июль и голубое платье.
Тебе останется проклятье
Запомнить это навсегда.
И видеть сотни раз во сне,
Как я бегу среди прохожих,
Как, обнимая непохожих.
Ты хочешь вырваться ко мне.
Больница
Каменный дом. Городская больница.
Голубоватые женские лица.
Солнце слепит сквозь двойное стекло,
Значит, мы живы: на свете светло.
Слышно уже, как за медные кольца
Дергает март за окном колокольца,
Видно, как этот негромкий трезвон
Голову кружит семейству ворон.
За медсестрой, очень юной и строгой,
Запах микстуры вплывает с порога,
Но посильнее, чем йод и эфир,
Пахнет за окнами мартовский мир.
Но голубей, чем халат медсестрицы,
Синее небо над нашей больницей.
Небесполезно ее ремесло!
Раньше нам так никогда не везло.
Пьеса разлуки