Каналы в подвале, замковом сердце,
Молчали недвижимой гладью зеркал…
"Нет в доме чудовищ – монстр сгинул с владельцем", -
Нахально и звонко мальчишка сказал, – громко пропел Личи и с новым проигрышем перешел на бодрый гитарный бой.
– "Тут нечего делать, берем и уходим", –
Цинично и дерзко сказал командир.
И бросив в суму горсть добытых сокровищ,
Витраж в окне метким ударом разбил.
"Не надо, зачем же вы это творите?"
Но будто бы кто-нибудь слушал ее.
Ломать же не строить, а вы говорите…
Стоит ли жалости это старье?..
Под шум битых стекол услышать непросто,
Как что-то чуть слышно ползет в темноте,
И щупальцем гибким огромного роста
Метнется по полу к ним черная тень.
И командир лишь, успев обернуться,
Смог выхватить меч и бороться начать.
А девочка, чудом от пут увернувшись,
С испуганным криком пустилась бежать.
А парень сражался, рубил лапы монстра,
Но новыми путами замок кишел.
Все тело чудовища грозного роста
Сплошь состояло из щупалец тел.
Недолго сражение это продлилось,
Каленая сталь отлетела от них.
И щупальца монстра его заключили
В удушливо крепких объятьях своих.
Пути к отступлению были закрыты,
И девочка в страхе метнулась наверх, – Личи вновь заиграл мелодию с бодрым, почти вальсовым ритмом.
– Но жертву свою не оставив забытой,
Щупальца монстра тянулись за ней.
Она, оступившись, в перила вцепилась,
Пытаясь отбиться от щупалец злых,
Но ветхое дерево в прах обратилось,
И с девочкой вместе осыпалось вниз, – Личи замедлился и очень нежно заиграл проигрыш перебором. Об был длиннее, чем везде. Признаться, я прежде никогда не слышала легенду целиком. Неужели она заканчивается так?
Но, едва я успела так подумать, Личи начал петь новый куплет, небыстро, трепетно:
– Побеги сплелись одеялом упругим,
И мягкой подушкой раскрылся цветок.
Под ней заскользили тугие побеги,
Все ниже и глубже спуская ее.
Рассыпалось сотканное одеяло,
И девушка встала, не чувствуя ног…
На гибких побегах девчонка стояла,
Пред ней распускался красивый цветок, – пропел дракон и, после мягкого проигрыша, снова вернулся к бою.
– А стебель держал, все сильнее сжимая,
И пальцы отчаянно сжал командир,
Страшась такой смерти, не слыша, но зная,
Что хрустнут вот-вот его ребра в груди… – громким боем. А потом вновь нежным перебором.
– Но – робкое маленькой ручки касание,