Земные приключения неземного мальчика

– Святой? Пусть будет святой. Какая разница. Только не надо так, дядя. Перед вами всего лишь дети. Не надо перед ними малодушничать. Это плохой пример им. Встаньте! И устыдитесь мыслей своих, с какими вы пришли сюда. Пусть вся грязь вашего тела и мозга навсегда уйдёт от вас также, как ушло от вас это чудовище.

– Я понял… Я всё понял… – забормотал спасённый. И зажав затылок кистями, согнулся пополам ещё ниже, к песку. Плечи его ещё неудержимо тряслись.

Ноздри у молодого кри раздувались, как у загнанного оленя. С каким удовольствием он влепил бы этому трусу пулю в лоб, да не мог. И вовсе не потому, что рядом был сын Великого Маниту. Уж больно жалким был его враг. И получил сполна, был наказан сильнее, чем пуля. Теперь мараться об такого стыдно. Бабой бы ему родиться, а не мужчиной. Даже умереть достойно не мог.

Гордый юноша с досадой сжимал карабин и не скрывал презрения. Его зрачки с ненавистью сверлили поверженного противника. Он был ему врагом, врагом и оставался. Индейцы не умели прощать обидчиков.

Спиной своей бандит почуял это презрение, затравленно поднялся, ёжась от взгляда, готового его испепелить. Но сразу же смекнул, что главный здесь отнюдь не краснокожий, играющий карабином, а светленький, лучезарный мальчик, под нимбом святого.

– Не бойтесь, – успокоил его Отоми, – Он не тронет вас. Скажите лучше, где второй?

Тот неуверенно кивнул назад.

– Кажется, там за холмом.

– Тогда вперёд, прохлаждаться некогда. Ведите нас! – скомандовал Отоми.

Незадачливый конкистадор торопливо зашагал вглубь острова, туда, где темнел лес на пологих склонах. Друзья поспешили за ним. Отоми забрал у Димки энергетический пояс и потуже застегнул на себе. Прибавившийся человек не позволял больше пользоваться им, ибо прибор был рассчитан только на трёх членов экипажа.

Идти в авангарде бандиту было очень неуютно. Его смущал карабин краснокожего, тогда как у него не было даже ножа. Такое неравенство прямо-таки лишало его воли. Ему было бы гораздо лучше, если бы карабин взял беленький мальчишка, такой славный, свободный, независимый ни от кого мальчуган. Он был надёжным, он вселял большое уважение, ибо был не таким как все. Возле него можно было ощутить себя человеком. О бегстве он и не помышлял. Скрываться от парня, у которого в повиновении сама природа было бы просто нелепостью. Это всё равно, что бежать от своей судьбы, а от неё разве убежишь? Лишь при нем можно было заиметь шанс остаться в живых. В данный момент он как в заколдованном круге, всюду враждебная лесная стихия, да ещё с доисторическими ящерами в придачу, вполне реальные индейцы, неизвестно откуда взявшиеся. От них не убережешься, если они начнут попадаться на каждом шагу. Не опоздать бы с дружками. Наверняка не из его одного сотворил хозяин леса приманку для хищников.

Второй кладоискатель тоже был в плачевной ситуации. Он также был привязан к жертвенному столбу. Но несколько посвободнее, на длинной, почти двухметровой верёвке за одну ногу, что позволяло ему перемещаться вокруг столба. Руки его были скручены за спиной. Это лишало его возможности освободиться самому, во сто крат увеличивая чувство обречённости того, что он попросту отдан на съедение шакалам. Увы, участь его была ещё страшнее, чем он предполагал. Из-за кустов прямо ему под ноги выкатились три медвежонка. Почуяв человека, испуганно присели, сбились в кучу, но услышав позади треск сучьев, под тяжестью приближающейся матери, они осмелели, все трое кинулись на пленника и с ожесточением начали грызть его сапоги. Тот онемел от страха. Медвежата узнали его запах! Стало быть, сюда идёт мать, та самая раненая медведица, в которую он стрелял! Теперь ему несдобровать, вот она расплата за содеянное. Раненый зверь спуску не даст, близка его погибель!!! И кричать бесполезно. Не испугается его крика медведица, а только распалится жаждой мести, удесятерит свою ярость.

Клубками повиснув на нём, медвежата терзали ему ноги, весьма ощутимо кусали сквозь голенища, а он не мог пошевелиться, сбросить их, боялся привлечь более сильного гнева. Из двух зол всегда выбирают меньшее.

Медведица наконец объявилась собственной персоной.

И впрямь та самая, в которую он имел неосторожность стрелять. Она шла на задних лапах, обнажая шерсть в засохших струйках крови, а что ещё может быть точнее этого факта?

Расчухав, кого треплют малыши, мамаша сперва застыла, как вкопанная, совсем растерявшись от того, что ей так неожиданно представилась возможность расправиться со своим обидчиком. Затем хищно сверкнув в немом оскале зубами, медленно двинулась к противнику. Она понимала, что жертва поймана в капкан, что ей никуда не деться.

Пленник обезумел от страха, от сознания того, что наступили последние минуты его жизни. Он в панике заметался вокруг столба, сбрасывая о себя медвежат, пиная их и спотыкаясь об них. Громкий, душераздирающий крик нарушил тишину леса.

Маленький отряд пробрала дрожь. Все испуганно заозирались, ища опасность. Отоми же припустил бегом с пригорка, куда они только что взобрались. Где-то совсем рядом опять нуждались в помощи. Так и есть. Впереди белел жертвенный столб, с мечущимся пленником, возле которого уже заварилась потасовка. Медвежата насели на него, с явным, справедливым желанием наказать обидчика за страдания раненой матери, и та сама уже спешила к ним с тем же желанием.

Сообразив, что уже не успеет, Отоми применил другой маневр. Он громко хлопнул в ладоши. Могучий гром прокатился по верхушкам деревьев. Огненная дуга молнии вонзилась в землю впереди инопланетянина. Им же рожденная, она сверкнула в просвете его вытянутых ладоней и исчезла, не задев его. Но она сделала своё дело: отвлекла медведицу. Та повернула голову на звук, и вспышку, и, конечно, её внимание сразу переключилось на Отоми. Этого мальчика она уже встречала недавно. Он совсем не пах человеком. Он пах чем-то нежным и притягательным, он благоухал, как лесной цветок от ветра и дождя, он пах самой природой. Чудесный образ мальчика прямо-таки врезался в её память. Это он избавил её от боли и мук, вернул ей счастливое существование и не спроста он объявился здесь опять. Значит, ему что-то нужно, а любое его желание она уже готова была выполнить неукоснительно.

Отоми остановился шагах в трёх от неё, не смея применить отпугивающий заряд. Ведь они старые знакомые, они расстались почти друзьями, значит, можно было договориться словами.

– Ну, ну, уходи, мохнатая, забирай потомство. Так надо.

При звуках речи мальчика, медведица поводила ушами, всё поняла, грузно упала на все четыре лапы и позвав малышей, степенно удалилась в чащобу.

Обречённый прямо-таки прирос к столбу лопатками, в последней надежде норовя укрыться от острых когтей за мощным остовом. Инстинкт самосохранения ещё заставлял его бороться, а разум уже подготовил его к смерти. Избавление было столь неожиданным; что бандит рухнул без чувств к основанию жертвенника. Отоми встревожился. Пленник растратил впустую столько энергии, что и впрямь мог умереть с минуты на минуту. Мальчик приблизил пальцы к его виску. Другой рукой торопливо залатал самую большую рану на бедре, из которой сочилась кровь. Всё-таки один из медвежат был двухлеткой, и сила его лап была довольно ощутимой, о чём свидетельствовали порванные штаны на коленях и множественные мелкие царапины. В основном пустяковые. И Отоми не стал заострять на них внимания. Так как первый спасённый был уже совсем рядом.