Судьбой приказано спастись

– Я тоже вижу то, что вы видите… – еле слышно прошептал он чуть смелее, подойдя на этот раз близко к ней. – Но был в моей жизни случай, после которого я очень опасаюсь…

– Такая ситуация мне очень знакома… – сказала она и вдруг, неожиданно для него, нежно коснулась его руки.

На это откровение Святослав не отдёрнул свою руку, а после паузы признался:

– Мы сегодня с друзьями много говорили… о вас. Они сказали, что вы… особая женщина.

– А вы тоже так думаете? – немного улыбнувшись, спросила она.

В ответ Святослав сказал, сделав перед решающими словами глубокий вдох:

– Мы с ними всегда одинаково думаем. Поэтому искренне прошу вас… ко мне… И будте как у себя дома…

Кузьма вместе с Юлией часто навещали бабу Наталью, которая всегда была очень рада молодым гостям. В дальнейшем они также очень часто будут приезжать сюда.

Весной в тайге состоялась их – Юлии и Кузьмы – свадьба. Знакомый священник Кирилла, специально доставленный по такому случаю в тайгу, провёл обряд венчания. На торжество были приглашены также Сан Саныч и его племянник – Всеволод. Молодые вместе с гостями побывали на том печальном месте, где когда-то случилась авиакатастрофа, чтобы возложить цветы на трагически памятном месте, а также под тем деревом, которое чудесным образом спасло Кузьму от гибели.

После этого памятного события, молодожёны вместе с родителями Кузьмы поехали на его родину – в Китай. Многочисленная родня Ку Шанюана и Юй Лоу были рады встретиться с ними, а особенно с вновь воскресшим Кузьмой, которого назвали везунчиком. Впоследствии он каждое лето навещал своих родных.

Обучение юридическому делу Кузьма совмещал параллельно с применением приобретённых знаний на практике, и первые успехи на этом поприще, благодаря, конечно же, поддержке и помощи Кирилла, не заставили себя долго ждать. Работая с таким наставником, Кузьма за счёт своей старательности и природной смекалке смог многое понять в адвокатской практике и его навыки стремительно развивались.

Чтобы у Кузьмы была возможность жить как в тайге, так и в Москве, Валентин и Святослав наведывались периодически в пещеру Никиты и доставали очередную часть сокровищ. В городе они обменивали их на деньги, которые отдавали Кириллу и Кузьме. На вопросы, откуда берутся эти деньги, они постоянно отнекивались шуткой, мол, Бог милостив и не жалеет на добрые дела свои накоплений. Лишь спустя годы Святослав откроет секрет клада, взяв обещание хранить его тайну и оказывать помощь любым людям без исключения. Кузьма и Кирилл поклялись помогать всем, независимо от места проживания и национальности.

О людях, оказавшихся в беде и нуждающихся в помощи, Кирилл и Кузьма узнавали из СМИ. Финансовая помощь всегда была анонимной, а передавались деньги в основном через доверенных лиц.

Об одном таком случае оказания помощи конкретному человеку хочется рассказать подробнее, так как он стал первым серьезным делом в личной юридической практике Кузьмы. Ещё с самого детства Святослав говорил Кузьме, что добро нужно помнить всегда. «Взаимопомощь не по долгу, а по сердцу – вот главное в межчеловеческих отношениях, Кузьма», – всегда говорил отец, и случай, о котором хочется рассказать, явился доказательством воплощения в жизнь учения отца, так как Кузьме представилась возможность сделать добро человеку, который когда-то оказался неравнодушен к его беде…

Это произошло в Москве в один из летних дней. Святослав, Ку Шанюан и Валентин Николаевич шли в направлении железнодорожного вокзала, на ходу о чём-то оживленно беседуя. Вслед за ними – Кузьма и Юй Лоу. Все вместе они собирались отправиться в очередной раз в тайгу. Кузьма, прервав разговор с мамой, внезапно остановился. В нём сработал инстинкт обитателя тайги, какой бывает у зверей – нюхом почуять что-то знакомое. Обернувшись назад, он устремил взгляд на скамейку у дерева и увидел сидящую на ней пожилую пару с понуро ссутуленными плечами: мужчине было лет около семидесяти, а женщине примерно шестьдесят. Напротив них сидел мальчик лет пятнадцати в старой инвалидной коляске. Кузьма, напряженно всматриваясь в спину пожилого мужчины, тихо сказал маме: «Я где-то его видел… Я вспомнил запах одного дома, где было много людей, и его – он тогда тоже вначале сидел спиной ко мне». Произнеся это, Кузьма медленно направился к скамейке. Встав перед пожилым мужчиной, Кузьма улыбнулся и радостно поприветствовал того: «Иннокентий Виссарионович, здравствуйте!». Пожилой мужчина, услышав такое уважительное обращение к себе, даже привстал от удивления, молча глядя на Кузьму.

Возникшую паузу вскоре прервал вопрос Кузьмы: «Помнишь того китайца, который медведем рычал тогда у тебя в гостях?» В ответ пожилой мужчина, всмотревшись внимательней в его лицо, ответил: «Я тебя сразу не узнал… А как ты заговорил, то сразу не поверил своим глазам, и засомневался: а вдруг не ты это, отчего даже потерял дар речи. Ты прости, уж, меня старика за это. Ведь ты единственный, кто меня впервые в жизни назвал по имени и отчеству». Он крепко пожал Кузьме руку и обнял его. Кузьма радостно воскликнул: «Иннокентий Виссарионович, а ведь я не один здесь. Подождите, не уходите – я сейчас всем о вас скажу, и они подойдут к вам», – и быстро направился обратно. Валентин Николаевич и Святослав, некоторое время назад с интересом наблюдавшие издалека за странной встречей Кузьмы с неким пожилым мужчиной, были уже возле него.

– Здравствуй, Одессит! – радостно воскликнул Валентин.

– Здравствуй, Николаич! – с уважением ответил Иннокентий Виссарионович.

– Ну, как тебе эта встреча? – обратился Валентин к Святославу, указывая на Иннокентия Виссарионовича.

– Иннокентий, как я рад этой встрече. Мне сын много о тебе говорил. Тогда в камере ему без тебя было бы, ох, как туго… – с благодарностью высказался Святослав и пожал Одесситу руку.

– Спасибо, что парня в камере оберегал, – в свою очередь поблагодарил его Валентин.

– Да чего там, – отмахиваясь, скромно ответил Иннокентий Виссарионович. – Он мне почему-то тогда сразу понравился своим эдаким необычным поведением, я бы сказал – особой смелостью.

– Это когда в камере он у тебя из рук мой портрет нагло выдернул? – спросил Святослав, засмеявшись.

– Ну, как сказать… – смутившись, согласился Иннокентий.

– Он мне ещё говорил, что тот дядя, которого звали почему-то часто «Одессит», сначала, когда я выдернул у него газету, стал злым, – говорит, – а потом сразу стал очень добрый и сразу меня вкусно накормил и повторял очень часто, мол: «Как говорят у нас в Одессе!». Когда он упомянул эту твою коронную фразу, я сразу догадался о ком идёт речь. И вот тогда-то я и сказал Кузьме, что этого «Одессита» зовут Иннокентий Виссарионович.

Говоря между собой о Кузьме, они посмотрели в его сторону и увидели интересную сцену: Кузьма увлечённо разговаривал с мальчиком, сидящим в ивалидной коляске, словно со своим давним другом. Святослав вспомнил, как много лет назад в тайге Кузьма так же быстро вошёл в контакт с медвежонком. Он стоял и, глядя на них, улыбался. Ему было приятно, что Кузьма сразу сумел найти общий язык и с мальчиком, который, наверное, ему понравился.

Сопровождающая Иннокентия Виссарионовича женщина, которая старалась до этого момента не мешать мужскому разговору, осмелилась, наконец, подойти к мужчинам.

– Это моя сестра Лариса, а мальчика Сёмой зовут, – представил своих родных Иннокентий Виссарионович.

– Семён, значит. Видно математиком станет. Вижу, у него все тетради формулами исписаны, – с гордостью сказал Валентин.

– Может, стал бы, но, видимо, не суждено… – начала Лариса.

– А почему с таким упадническим настроением говоришь,– удивился Святослав.

Иннокентий начал было просить сестру не говорить ничего больше, дав понять, что это их участь в жизни и надо с ней смириться. Но Святославу наводящими тактичными вопросами всё же удалось вывести Ларису на откровенный разговор, из которого стало ясно, что произошло в их семье.

История была крайне печальной. Когда Иннокентия освободили из мест заключения и он возвращался к сестре, его ждало разочарование. Он узнал, что её обманули с обменом квартиры, и в итоге она осталась без жилья, а вещи и некоторую мебель потихоньку продавала за бесценок, чтобы не остаться без еды. По приезде Иннокентий решил обратиться в письме за помощью к дальнему родственнику – бизнесмену, с просьбой помочь им временно. Так как номера его телефона они не знали, то,не дождавшись ответа, приехали к нему сами. Выслушав их – своих гостей-родственников – он посадил их в свою машину, отвёз на вокзал, дал каждому по сто рублей и, сказав на прощание: «Надеюсь, на билеты хватит? Я вам не благотворительная организация», уехал, даже не оглянувшись.

Выслушав это, Валентин резко спросил:

– Иннокентий, где эти его триста рублей?

– Они у меня в кармане, – ответила женщина озадаченно.

– Дай, я на них погляжу, – попросил Валентин.

Вытащив скомканные купюры и слегка пригладив их рукой, она доверчиво протянула их Валентину. Тот небрежно взял триста рублей в руки, повертел в руках и быстро порвал их в мелкие клочья.

Глядя на это, брат и сестра не успели даже что-либо вымолвить, как Валентин тут же сурово сказал:

– Забудь про эти бумажки и про того жалкого бизнесмена тоже забудь!

За всем этим внимательно наблюдали Ку Шанюан и Юй Лоу, стоявшие до этого молча в сторонке. Не выдержав, Юй Лоу подошла к мальчику-инвалиду и прошептала:

– Я ведь тоже, как говорят в России, по специальности математичка. Нам есть о чём с тобой поговорить, – сказала она и вежливо попросила у мальчика разрешения взглянуть на записи в его тетради.

Валентин же, подойдя совсем близко к Иннокентию Виссарионовичу и открыто глядя в глаза своему солагернику по зоне, где вместе они провели более десяти лет, произнёс:

– Будете жить все вместе в квартире моего брата. Он погиб, а квартира пустует. Всю бумажную волокиту сделает этот парень Кузьма со своим товарищем Кириллом. Так что, не всё потеряно в жизни. Благодари бога, что Кузьма, а точнее Ку Цзыма «учуял» вас и не прошёл мимо. Видимо, судьба…

После этого он обнял Иннокентия Виссарионовича, который стоял, еле сдерживая слёзы и радуясь такой неожиданной для его семьи встрече. Валентин, понимая его состояние проговорил:

– Удача находит всегда тех, кто почти ни во что не верит уже. А сейчас, давайте, собирайте свои монатки и вперёд – жизнь только начинается… Выше голову, Одессит.

Святослав, свистнув, позвал микроавтобус, в котором всем удалось удобно разместиться. Автобус уже собрался тронуться с места, как Святослав, сидящий на переднем сидении, обратил внимание на одного пешехода – мужчину средних лет, бредущего с опущенной головой через дорогу прямо перед автобусом. Он остановился, наклонился и медленно зашнуровал ботинок, затем так же медленно выпрямился, оглядываясь по сторонам; потом опять нагнулся и, завязав шнурок на другом ботинке, всё с той же неизменной неторопливостью в действиях принял вертикальное положение и стал внимательно всматриваться в толпу.

– Вот так явление средь бела дня! Валя, смотри – Бор Борыч загородил нам всей своей широкой грудью дорогу, – неожиданно воскликнул Святослав, а Валентин, улыбнувшись ему, протянул:

– Опять, наверное, своим орлиным глазом ищет себе жертву, – и вежливо попросил к водителя:

– Уважаемый, повремени пока с дорогой на пару минут. В нашем полку, кажется, ещё, наверное, прибыло. За вынужденную стоянку платим на твоё усмотрение.