Коллекционер желаний

Наконец дверь окончательно решилась и отворилась полностью.

Никаких привиденческих трюков. В комнату вошла женщина. Вошла решительно и уже нисколько не таясь. Наверное, там, за полузакрытой дверью, она рассмотрела Катю, составила о ней свое мнение и поняла, как ей надо действовать. Верхний свет она включать не стала, ее тоже устраивал полумрак, недоразвитое освещение настольной лампы.

Женщина вошла и сразу заговорила, надменно и резко, словно Катя была ее провинившейся подчиненной.

– Вот, значит, как! Вадик у нас, оказывается, многостаночник. Только не говорите, что вы – его сестра, приехавшая из деревни Грушевки на новогодние праздники. Кто вы, мне и так понятно.

Катя ничего не ответила, но той ответ и не требовался, она говорила сама, делала выводы сама и явно хотела устроить скандал. «Какая неприятная особа! – подумала Катя. – Хотя внешне очень даже ничего себе: фигура, прическа, одежда – все более чем. Стильная, ухоженная и весьма недешевая женщина. Наверное, это и есть Вадимова гиацинтовая любовь, замена Кати, ее «заместительница», из-за которой у Вадима на какой-то момент съехала крыша, да так, что он даже от Кати на целых два месяца отступился. Что ж, его вполне можно понять. В такую можно влюбиться. И в качестве любовницы эта женщина любой даст сто очков вперед. Но жить постоянно с ней вместе невозможно. Слишком властная и, судя по всему, слишком стервозная».

– Ну, а где же он сам? За цветочками побежал? Или за водкой? – Она откровенно над ней издевалась, откровенно шла на конфликт, но Катя молчала, и скандала не получалось. – И как вы намерены действовать дальше, ввиду открывшихся фактов? Неужели смиритесь со мной, как с параллельной линией нашего общего романа? Смиритесь, смиритесь, куда же денетесь. Разве что ограничитесь пощечиной неверному. А впрочем, это не мое дело, лично я терпеть вас не намерена, да и Вадик не является таким уж сногсшибательным любовником, так что оставайтесь, дети мои, вместе, не буду разрушать вашей серенькой идиллии. Тут остались кое-какие мои вещи…

– Да, конечно, – Катя наконец разлепила губы и выдавила из себя хоть какой-то ответ. – Вы можете их забрать.

– Могу? – Женщина засмеялась. Смех был таким же надменным, резким и неприятным, как и ее голос. – Вот спасибо!

Она прошла в спальню. Скрипнула дверца шкафа, загремели металлические «плечики». На редкость идиотская ситуация. Катя чувствовала себя очень неловко, присутствие этой женщины тяготило и сковывало ее. Первый раз в жизни Катя испытывала ревность. Но, правда, раньше и не было никаких других женщин, кроме нее самой. А эта так свободно расхаживает по их с Вадимом квартире, так по-хозяйски роется в их шкафу, собирает с «плечиков» какие-то свои вещи. Как могут в их с Вадимом шифоньере храниться чьи-то чужие вещи?

Катя встала и пошла на кухню, чтобы не встречаться с женщиной, когда та закончит укладываться. Придерживаясь инструкций Игоря, свет зажигать она не стала. На верхней полке в первом от окна шкафчике когда-то стояла гелевая свечка в стеклянном бокальчике. Катя залезла на табуретку, на ощупь нашла ее, зажгла и, вытащив из холодильника баночку пива, устроилась на полу возле стола. Свечку тоже спустила вниз – занавески на кухне тонкие, с улицы пламя, отраженное в стекле, вполне может быть видно.

«А Вадим-то каков! – с ненавистью подумала Катя. – Строил из себя безутешного однолюба, а тут быстренько подсуетился, завел новую любовь. И как скоро! Но почему он не предупредил эту женщину, чтобы не приходила? Мог бы позвонить, придумать какую-нибудь отмазку. Раз она так по-хозяйски распоряжается в квартире, открывает дверь своим ключом, значит, может заявиться в любой момент. Должен же был Вадим предположить, что они встретятся. А может, специально не предупредил, рассчитывая, что новая пассия обидится и уйдет? Необязательная связь, от которой в любой момент можно избавиться?»

– Ну, вот что, милая. – Катя вздрогнула от неожиданности, она не слышала, как женщина вошла в кухню. – Дожидаться его я не буду. Честно говоря, удивлена. – Женщина зло рассмеялась. В темноте Катя не видела ее лица, но почувствовала, что та, тоже ее не видя, с ненавистью на нее смотрит. – Передай Вадиму от меня привет и скажи, что ключи я ему возвращаю, мне они больше не понадобятся. – Она швырнула связку на стол. – Ну, счастливо оставаться.

Женщина повернулась и вышла.

Катя открыла новую баночку пива и закурила сигарету. Ужасная обида на Вадима настолько овладела ею, что даже Мишина смерть отошла на второй план.

Сволочь он, изменник, дешевый любовничек. Как мог он предать ее, завести кого-то еще? Где он вообще подцепил эту стерву? Но почему она, эта женщина, так легко сдалась? Просто собрала вещички и ушла, даже и скандала толком не устроила? Может, она тоже никогда не любила Вадима, может, и ее Вадим раздражал? Бедный, бедный, никому-то он не нужен. Ну что ж, так ему и надо, предателю.

Затушив только что прикуренную сигарету, Катя взяла с собой банку пива и вышла из кухни.

Дверь хлопнула. В прихожей зажегся свет. Вернулся Вадим.

– Как все прошло? – Катя с тревогой посмотрела на бывшего мужа.

– Все нормально. Только машину, ну, его «Мерседес», пришлось поставить в мой гараж, у Игоря не вышло так, как он думал. А с трупом… прости, с телом… с Михаилом… В общем, все хорошо. Я смог договориться в морге, у меня там чуть ли не лучший друг.

– Лучший друг? Кто это?

– Да ты не знаешь. Лучший друг – это я так фигурально выразился. Я имел в виду, что удалось хорошо договориться. Правда, Игорь считает, что влипли мы капитально, и пока просто не представляет, кто бы мог его… ну, убить.

– А ты?

– Я? Что ты имеешь в виду?

– Да ничего, просто…

– Ты все еще меня подозреваешь?

– Не знаю… Наверное, нет.

– Я его не убивал, – твердо проговорил Вадим. – И ты должна мне поверить. Иначе…

– Что – иначе?

– Иначе тебе будет очень трудно. Жить теперь какое-то время придется тебе у меня.

– Думаешь, это самое безопасное место? Новое убежище?

– Не думаю. И Гаврилов так не считает. Но домой возвращаться тебе нельзя. И в бега подаваться тоже. Это не я решил, а Игорь.

– И сколько все продлится?

– Гаврилов говорит, что нужно распутать это за те семь дней, пока вы якобы в Риме. Неделю, по крайней мере, ни родственники, ни знакомые вас не хватятся и на работе не потеряют.

– А он успеет?

– Не знаю. Тебя очень тяготит, что придется жить со мной?

– Ну… в общем, не особенно радует такая перспектива. Кстати, тут к тебе приходили.

– Кто приходил? – Вадим встревожился. – И ты открыла? Мы же договаривались…

– Она сама открыла, своими ключами. – Катя с вызовом посмотрела на него.

– Раиса?

– Откуда мне знать. Она мне не представилась. А что, у тебя их несколько?

– Зачем ты так? Я… Ты сама виновата. Если бы… Это ты меня бросила, ради своего…

– Он умер. Его убили, – жестко сказала Катя. – И еще неизвестно, кто это сделал.

– А чего она хотела? – перевел разговор Вадим.

– Кажется, она от тебя ушла. Вещи свои забрала и ключи оставила, они на кухне. Увидела меня здесь и решила тебя бросить.

– Это плохо. – Вадим вытащил сигарету из пачки и долго в задумчивости разминал ее между пальцами. – Очень плохо.

– Бедный, все-то тебя бросают. – Катя зло засмеялась, но Вадим не обратил внимания ни на ее слова, ни на смех, он все разминал и разминал сигарету.

– Плохо, что она тебя здесь видела. Вообще плохо, что тебя кто-то видел, а она особенно.

– Мне кажется, она не очень-то меня разглядела. Было довольно темно. Лично я ее где-нибудь на улице так и не узнала бы. Разве что по голосу. Ну, или если бы она была в той же одежде и с той же прической. Черты лица я совершенно не рассмотрела, так, общий силуэт.

– А о чем вы разговаривали?

– Мы и не разговаривали, в основном она вещала. Эта женщина приняла меня за твою очередную любовницу, оскорбилась сему факту и тут же побежала вещички собирать. Ты, кстати, мог бы ей и позвонить, сказать, чтобы не приходила. Знал же, что у нее ключи и в любой момент может припереться. Не слишком-то приятно было с ней общаться.