Жулики. Книга 2

– Вот есть тут какая-то ручка, не ручка. В общем торчит штырь.

– Шевельни, попробуй,– Мишка двинулся к Сереге.

– Не, не реагирует. Похоже, что это вешалка для шляпы или одежды. Давай я еще здесь пошуршу, а ты с той стороны поищи,– Мишка посветил на стену и ему сразу в глаза бросился квадрат из пластика с уже привычными светофорными расцветками.

– Есть, Серега, светофор, как на XЦX-овине.– Мишка шелкнул по зеленой клавише и помещение залил мягкий дневной свет из тех самых фонарей на потолке, которые приметил Серега.

– Ну, вот и фонарик можно вырубить,– дальнейший осмотр привел троицу хрононавтов или «хроников», как переиначил это слово Серега, к еще одной двери, которая открылась беспрепятственно и вполне обычным образом, скользнув вправо, в стену.

– Жилой отсек,– сделал заключение Серега, окинув взглядом комнату.– На четверых. Кровати прикольные, как кушетки больничные. Откуда тут пыль, блин? Сантиметра три.

– Ну, сантиметр, может быть и есть. Это нормально, за пять тысяч лет-то. У меня в квартире столько за три недели накопилось.– Мишка нарисовал пальцем рожу и подписал, чтобы не было сомнений на кого тут дружеский шарж.– «Серега -придурок».

– Сам дебил,– обиделся Серега.– Вон еще дверь. Зуб даю – сортир,– дверь действительно оказалась в санузел.– Унитаз какой-то странный. Или это беде?– Серега ткнул в клавишу на стене. Клавиша не отреагировала никак.

– Воду ищешь? Ну, это вряд ли. Сантехника нужно вызывать,– Мишка внимательно осмотрел санузел.

– Бесполезное для нас помещение. Это конечно умывальник с краном-смесителем, а это душевая кабина. Вон в потолке сетки. Оттуда и поливались. Жаль, что воды нет. Придется на речку бегать. Берег здесь, правда, крутоват и стреляют, но зато вода наверняка чистая. Заводов, с их сточными трубами, рядом нет.

– Зато канализацию наверняка весь город в Оку провел.– Серега опять постучал по клавише спуска воды.

– Какая канализация, Серега? Тогда ее еще вообще не было в таких городишках. Удобства на огородах были. А в барских домах, конечно, внутри, но тоже далеко не отводили. Золотари на лошадях с бочками и черпаками ездили и вычерпывали, по мере заполнения выгребные колодцы. Так что вода в реке чистая пока. И рыбы в ней, по этой причине, должно быть видимо невидимо. Зря ты удочку не взял. Хотя акваланги же есть. Нырнул, наловил руками, сколько надо и окэй.

– Сам ныряй, умник. А это что за кольцо в стене?– Серега дернул за торчащее из стены, на уровне глаз, кольцо из светлого металла. За стеной что-то загудело и вся троица «хроников» испуганно замерла, прислушиваясь.

– Не дергай ты тут ничего. Взлетим еще нахрен. Будешь потом на орбите звездочки считать,– проворчал Силиверстович.

– Ну, Силиверстович, ты ляпнул. Это же сортир. Максимум что здесь страшного может произойти – засор или наоборот зальют соседи,– Серега опять дернул за кольцо. Гул прекратился.– Кондиционер это, скорее всего,– Серега постучал по различным предметам серебристого цвета, торчащим из раковины и стен. – Это вентиля видать засохшие. Не фиг тут делать больше, господа-товарищи. На речку так на речку. Время, кстати, уже позднее, спать пора. Где уложимся? Здесь или на природе?

– Не-е, мне что-то в этом склепе ночевать не хочется. Вы как хотите, а я палатку на свежем воздухе пошел ставить,– Мишка щелкнул по красной клавише.– На фига они для включения-выключения светофор выставили. Не функционально же? Мозги что ли иначе чем у нас функционировали?

– Может они многоцелевые или энергосберегающие, или еще чего-нибудь в таком духе,– предположил Серега.

– Нет, я думаю что мозги. Вход и выход у них не совмещаются в понимании,– Мишка решил настаивать на своей версии.

– Тогда и дверей у них везде две должно быть. Одна для входа и рядом для выхода. Думай, что говоришь. Пошли спать,– закрыл вопрос Серега.

Дождь уже закончился и гроза, сместившись куда-то за горизонт, погромыхивала там, на грани слышимости. Мишка активировал палатку.

– Ну что? Одной хватит на троих? Или каждый свою ставит?

– Да нафиг тут палаточный городок строить? Одной, конечно, достаточно. В ней не то, что втроем, впятером можно разместиться. Два метра шириной. Семеро лягут запросто. Караулить будем?– ответил Серега.

– На всякий случай надо бы. Расслабляться не стоит. Кто знает этих местных,– Мишка достал спальный мешок.– Хороший-то он хороший, только жестко спать будет.

– Ничего, потерпишь. Чур, я первый дежурю.

– Ага, щяс. Силиверстович пусть первый, а мы с тобой жребий бросим, чтобы без обид. Хотя мне все равно. Можешь выбирать.

– Ладно, я за дедулей,– Серега нырнул в палатку и вытянувшись во весь рост простонал: – Ну вот, я уже и лежу,– Силиверстович смотрел в сторону городка, погрузившегося во мрак летней ночи. Изредка там еще постреливали. Победители «зачищали» завоеванное пространство.

– Евлампий Силиверстович, я тоже спать пошел. Будите, если что. Спокойной ночи,– разбудил его Серега в четыре утра.

– Вставай, Миха, твоя очередь караулить. Держи «Оспу». Из спальника можешь не вылезать. С реки прохладой потянуло, я продрог,– Мишка выполз из палатки и взглянул на восток. Летние ночи коротки и там уже зарозовело. В городе кое-где полаивали собаки, но выстрелов слышно не было.

И белые, и недобитые ими красные, спали:– «Собачья вахта»,– зевнул Мишка так, что чуть челюсть не вывихнул,– «Ладно, дома отосплюсь»,– присел на подходящий по размеру камень и, положив на колени импульсник, принялся рассматривать город в бинокль, переключив его на ночной режим. Тишина оказалась обманчивой. По улицам шастали, какие-то люди. Вряд ли влюбленные парочки рассвет встречали. Мишка засек целую группу – человек в пятнадцать, двигающуюся в сторону монастыря. С оружием. Стволы торчали над плечами:– «А вот кто это? Не понятно. Одежда-то в те времена одинаковая у всех. А ночью, как известно, вообще все кошки серы. Вроде красные все же. В кожаной куртке и кепке мужик командует. И чего они тут хотят? Может, решили монастырь ночью захватить и белых там почикать сонных?»– Мишка с любопытством рассматривал крадущуюся в ночи группу. А она тем временем подошла к самым монастырским стенам и просочилась на его территорию через свежий пролом. С минуту еще было тихо, а потом затрещали выстрелы. По подворью заметались люди, вспышки из стволов, в разных его местах, участились. И «танцы» эти продолжались минут пять. Мишка удивленно наблюдал, в зеленоватом ночном режиме, как подворье заполняется телами убитых, и красные явно тут побеждали.

– Что ж они лопухи и охранения не выставили никакого?– недоумевал он, вглядываясь в смутно-видимые лица. Наконец стрельба стихла и наступила тишина. Настороженная и нарушаемая, только собачьим лаем, который перекатывался по окраинам:– «Лихо, как баранов в загоне покрошили»,– по монастырскому подворью бродили какие-то люди без оружия,– «Похоже, что монахов привлекли убитых прибрать. Ну да, таскают в складское»,– сухо щелкнул выстрел. Мишка перевел взгляд в то место двора, откуда он раздался:– «Вот гад, раненого добил никак»,– командир красных, в кожанке, стоял над телом. Потом махнул рукой и к нему подошли двое:– «Монахов подозвал, убрать сейчас прикажет. Неужели всех перебили? Там же рота этих ротозеев должна была быть. А может в город ушли? Ну, человек-то двадцать точно валялось сначала»,– строил умозаключения Мишка. Светало. Восток наливался зарей. Второй и он же последний день белогвардейского мятежа начинался. Часов до шести ничего примечательного не произошло. Замелькали люди по улицам, но пока без перестрелок. А в шесть часов, все будто спохватившись, принялись наверстывать упущенное за ночь. Короткими очередями, обозначил себя где-то в центре «Максим»: – «Пади тот самый спец, вон как по три патрона аккуратно вышивает. «Умелец», как его Силиверстович окрестил»,– а «Умелец», будто бы услышав Мишку, подтвердил свою квалификацию, выдав серию очередей 2-3-4-3-2 и еще раз также:– «Ну, блин, музыкант, маэстро. Видать довелось мужику в окопах посидеть и потренироваться»,-оценил Мишка квалификацию пулеметчика.

Пулемет замолк, а вот винтовочная пальба усилилась:– «Подтянули видать большевики свежие силы»,– Мишка взглянул на мост. К нему подходила колонна красноармейцев:– «Батальон – не меньше. Ну, все, звиздец белым. За час управятся»,– мост, никем не охраняемый, красные пересекали бегом, но вот когда первые шеренги шагнули уже с него, тут и началось. Застрочили пулеметы, не меньше трех и попавшие под кинжальный и перекрестный этот свинцовый ливень, красные роты посыпались с моста, оставляя на досках убитых и раненых:– «Хорошо, что Силиверстович спит и не видит, что тут творится»,– пулеметчики видать засели на чердаках и один Мишка даже засек, по характерным вспышкам. А красные, оставшиеся в живых, уже выползали на тот берег и сосредотачивались за складками местности. Осталось их не более трети от изначального количества, но это их не остановило. Мишка наблюдал, как ползут эти ребята в сторону строчащих пулеметов и понял, что доползут и передушат. Вот уже и в мертвой зоне некоторые оказались, вскочили, бегут. Гранаты полетели. Ствол пулеметный уставился в небо:– «1:0. Нет, смотри-ка. Видать второй номер жив остался»,– ствол пулеметный опять ожил, зашевелился и затрясся в очередях. Красные доползали до не простреливаемой зоны и растворялись в зелени садов, обходя пулеметчиков с тыла. Опять громыхнули взрывы. Один, второй, третий, потом почти два одновременно и еще несколько:– «Результат 3:0 в пользу большевиков. От батальона, правда, остались рожки, да ножки»,– Мишка взглянул на монастырь. Двор прибран, но пятна бурые присыпать или смывать никто не стал. Несколько воронок от снарядов уродливо чернели на аккуратном подворье.

– «Опять построение, только сегодня красные стоят»,– Мишка с любопытством вглядывался в пятна лиц, стоящих в две шеренги людей. Осталось их отделение – десяток вместе с командиром их, который вышагивал перед строем, с висящей на перевязи рукой. Голова у командира была тоже подбинтована слегка и кепку свою кожаную он, поэтому снял и засунул за ремень. Командир размахивал сжатым кулаком и грозил им в сторону города:– «Дух бойцам поднимает. Сейчас поведет с песней в последний и решительный бой»,– командир махать кулаком прекратил и строй, повернувшись, зашагал к стеновому пролому в колонну по два. Так они и ушли в сторону центра. А там пальба достигла максимального напряжения. Мишка прислушался к пулеметному стрекоту, пытаясь определить «Умелец» это или нет. Не понял и, взглянув на часы, принялся будить Серегу с Силиверстовичем. Стрелки подползали к восьми. Силиверстович поднялся сразу и отправился к Оке за водой с термосом и пятилитровой канистрой. А вот Серега неожиданно оказал нешуточное сопротивление. Отбрыкивался и отмахивался, кутаясь в спальник.

– Эй ты, чудо, царствие небесное проспишь,– Мишка безжалостно стянул с Сереги спальник.– Вставай или сейчас «Оспой» пятки поджарю.

– Какая ты все-таки, Мишка, сволочь. Я такой сон сейчас видел. С такой девицей почти уже в интимные отношения вступил. Влез с копытами в мечту. Сучий ты потрох. У тебя совесть есть?

– Ну, извини, я ж не знал. Завтра досмотришь.

– Ага. Завтра. Завтра может по этому каналу какую-нибудь гадость будут показывать,– Серега выполз из палатки и взглянул на Силиверстовича копошащегося у реки: – Ох, сейчас окунусь.

– Смотри, там трупы от моста может принести. Красных сегодня с утра пораньше накрошили там роты две. Спишь, блин, сны эротические смотришь по парнушным каналам, а тут люди за революцию жизнь отдают сотнями.

– Да ладно тебе ворчать. Я же предлагал в безлюдное время переместиться. Чья инициатива в 18-тый рвануть? Вот и помалкивай, моралист хренов,– Серега спустился к реке и влетел в воду, с диким хохотом. Силиверстович, вернувшийся с водой и тяжело дышащий, сердито проворчал:

– Шалапут. Доорется. Заявятся сюда победители с проверкой.

– Красные с утра давят. Монастырь уже взяли, перебили там всех. Даже раненых. Центр сейчас берут. Вон уже стихает пальба. К обеду зачистят городок,– Мишка включил плитку и поставил разогреваться чайник.– Продуктов у нас в запасе только позавтракать.

– Значит, в обед и уйдем,– Силиверстович взглянул в сторону монастыря хмуро и от комментариев воздержался. Собрал палатку и сунул ее в рюкзак.– Хорошая вещь. Спал как дома на печке. Главное дело и не давило бока, зря ты беспокоился, там вроде как низ отдельно слегка подкачан и матрас матрасом. Еще бы Серега во сне руками и ногами бы не махал, так и вовсе было бы хорошо. Чего дергается? Вроде вырос уже.

– Сны ему порнографические показывают, вот он в них за девками и бегает, руками и ногами дрыгает,– Мишка снял закипевший чайник.– Здорово. Минута и закипел.

– Сны говоришь? Может к ветеринару его сводить?– Силиверстович взглянул вниз, на реку. – Крутой тут бережок-то. А высотка хороша, господствующая над местностью, как военные говорят. Как бы не приглянулась, кому-нибудь по этой причине.

– Зачем к ветеринару, Евлампий Силиверстович? Может проще женить охламона?

– Да где же проще? Разборчив больно. А ветеринар – лучшее средство от снов этих охальных. Раз и нет проблемы. Даже без наркоза работают. Я как-то видел. У соседа хряка обрабатывали. Такой был паскудный хряк. Всю изгородь погрыз в экстазе. Видать тоже от снов-то эдаких страдал. Зато потом такая хрюша из него спокойная получилась, лежит себе в луже целыми днями бревном. А до этого ведь проходу никому не давал, за старухами гонялся. Вот что с людями делает любовь!

– Да-а, страшное дело,– поддакнул Мишка.– А вдруг Серега не правильно поймет пользу-то ветеринара и откажется?

– А мы его и спрашивать не станем. Веревку на рога намотаем, да и оттащим. "Завесу" главное не дать ему напялить. – Да, с "Завесой" ветеринару не справиться будет.

– Чего это вы "Завесу" к ветеринару приплели?– мокрый Серега присел на травку возле скатерти.

– Да вот Евлампий Силиверстович считает, что от снов твоих он самое эффективное средство,– ухмыльнулся Мишка.

– Ну, дед!– возмутился Серега.– А я думал, что еще правнуками вас осчастливить успею.