Жулики. Книга 5

– У нас тут еще интереснее. Глаза на лоб полезут, когда увидишь.

– Ну да?!

– Точно.

– Тогда какого хрена? Женщины, мужики проголодались, бегут сюда. Спасайтесь, кто может,– заорал Серега во весь голос, а Мишка снял шлем и скривился:

– Прямо в ухо обормот. Хоть бы предупредил,

– Мишка повернулся к "пауку-прапору" уже у входа в бокс и поинтересовался:

– Что ты там про "великого мага" крикнул? Когда коэффициенты вычислял?

– За всю историю тестирования коэффициент такого уровня зафиксирован не был у живущих на тот период людей, – доложил "прапор", мигая видео сенсорами.

– Та-а-а-к. А сколько у Рефилюца было?

– Неизвестно, тогда тестирование еще не проводилось.

– Хорошо, сколько у Рерюфа?

– 10,6-ть.

– Всего?

– Это самый высокий показатель среди членов Совета,– возразил паук.

– Ну да, плюс "эксклюзив". И что он в этом "эксклюзиве" мог масштабное совершить?

– Мог поднять сто шесть тонн на высоту километр,– паук отдал честь передним манипулятором.– Вы сможете проделать тоже самое с весом 386 тонн.

– Вот как! А зачем он эти тонны поднимал?

– Демонстрировал мощь.

– А, ну да. Наглядная агитация. Прибери здесь все,

– Мишка усмехнулся и, подпрыгнув, вылетел в коридор. Там он приподнялся метра на два и, сделав кувырок, плавно опустился на пол. Силиверстович, запирая вход, проворчал:

– Ну вот, игрушка теперь у хлопчика появилась. Ходить теперь зачем? Лети сизый голубь к своей голубке. То-то она сейчас обрадуется. Будешь мусор на помойку через форточку выносить. И с Кирюхой можешь летать над крышами. Вот кто уж точно рад будет… Просто несказанно.

– Ты, Миш, прекрати кувыркаться. Давай нормально войдем. Перепугаешь там всех до смерти,

– Петр Павлович нажал на клавишу, и лифт мягко заскользил вверх.

– Да что я не понимаю что ли? Просто вы тут уже в курсе, ну и попробовал еще разок. Как-то вдруг сомнения разобрали, что на самом деле снова смогу полететь, – начал оправдываться Мишка и первым выскочил из остановившегося лифта.

– Катюня, жена моя, супружница, – заорал он на весь туннель.– Где моя миска дежурных щей и сахарная косточка?

Катюша выскочила навстречу и, завизжав до звона в ушах, кинулась ему на шею.

– Ну, заполошная семейка,– проворчал Силиверстович, прочищая заложенные визгом уши.– Катерина, прекрати. Как подросток себя ведешь. Сейчас в угол обоих поставлю на горох. Два сапога. Прав Серега-то.

– Ой! – покраснела Катюша.– Извините нас, дядюшка, мы больше не будем,– она подхватила Силиверстовича под локоть и зашептала ему на ухо:

– Какой борщ нынче у нас, дядюшка, со сметанкой свежей. Я сама сбегала, всего полчаса назад в холодильник. Ну-у-у. Простили?

– Ладно уж, егоза. Только ради борща в последний раз,

– улыбнулся Силиверстович.

– Ура! Простил!!

– заорали в два голоса Мишка с Катюшей и, Силиверстович ринулся от них в открытую дверь командного бокса.

Глава 4

Женщины накрыли стол в боксе – Управления Комплексом. Сдвинули пару подходящих блоков и притащили кресла.

– Интересненько,– принюхался Мишка к запаху домашнего борща.– Где разогрели?

– Дома, Мишанька,– Тихоновна оторвалась от процесса разлива борща по тарелкам.– У нас Катюша дюже способная девка, все на лету схватывает. Раз пять туда и обратно сбегала.

– Сама?– не поверил Мишка.

– И чего тут сложного?– сложила бантиком губки Катюша.– Не крестиком чай вышивать? Сергуня показал два раза и сопроводил разок, а потом уж сама,– уточнила она.

– И не страшно?

– Чегой-то?

– А вдруг не на ту клавишу нажмешь, и забросит, куда телята за Макаром не гонялись?

– Так чай не бросите на погибель с Макаркой-то этим? Троих-то нас!?

– А я-то думаю, чего это мне как-то не по себе последние полчаса,– потер Мишка левую сторону груди.– Будто в воздухе подвесили.– Петр Павлович постучал сына легонько кулаком по лбу:

– Орел ты наш беспокойный. Серега, ты знаешь какой тир я там надыбал. Полигон. Настрелялс-я-а-а,

– улыбнулся довольно полковник.

– В кого это? И из чего?

– Нина Андреевна нарезающая хлеб, замерла с ножом в руках.

– По мишеням, конечно же. А из чего-о? Чего там только нет. Даже что-то вроде базуки.

– Тебя только пусти к оружию… Странно, что вообще обедать пришел,