Кодекс чести. Сборник рассказов

Михаил Сергеевич по-прежнему счастлив, живёт со Светланой Викторовной, которая в радости и с любовью воспитывает двоих детей в год с разницей по возрасту. Детям было уже под тридцать, у них в жизни всё складывалось вполне закономерно и спокойно, размеренно.

И теперь, в головах наших героев, оставалась лишь одна нерешённая задача, мысль, которая с каждым днём всё больше теребила сознание. Что это всё-таки было? Есть ли на самом деле люди, способные менять сценарии судьбы, бываем ли мы в своей жизни режиссёрами своего фильма, или же всё, что происходит, происходит до малейшей детали по прописанному сценарию. Ведь вспоминая прошлое, понимаешь, что не просто так долгое время не рождались совместные дети с первой женой, что не просто так, когда-то нужно было оказаться в незнакомой деревушке. Именно таким образом нужно было познакомиться с будущей женой, и ведь не сразу, а лишь спустя только три года. Надо было решиться поехать к матери с сестрой именно в то субботнее утро, а, соответственно, надо было совершить вечернюю пятничную прогулку, навеявшую детство, воспоминание, когда с трассы слетели два деревенских «раздолбая», ведущих нашего героя именно в ту деревушку, к той же девушке. И, в конце концов, надо же было умереть отцу за день до того, как я повёз семейную фотографию, с которой и началась вся эта история.

Тогда не укладывается в голове то, как единый механизм переплетает несколько судеб, а собственно судьбы всех тех, кто участвует в нашей жизни, таким образом, чтобы обстоятельства жизни нашей складывались совершенно определённым образом. Соответственно, своей судьбой и мы регулируем ряд судеб всех тех, кого встречаем на своём жизненном пути. А если так, то это не может не касаться друзей, знакомых, знакомых наших знакомых, вплоть до случайных, или тогда уже «случайных» в кавычках, прохожих, которые в те секунды и минуты когда видят, как проходим мы, устремляют свой взор на нас, минуя то, что им видеть не нужно. Взаимные судьбосплетения образуют жизнь конкретных людей, городов, регионов, цивилизаций. Взглянуть бы на этот механизм хоть одним глазком, но судя по тому, что мы его не видим, мы не должны о нём знать…

Испытание на прочность

Поздняя осень. В детском интернате №7 все готовятся к ночлегу. За потёками наспех протёртых окон, виднеются падающие жёлтые листья деревьев. Там, за продуктовым складом уже почти скрылось солнце и нянечка, вот уже полчаса пытается уложить детей спать.

«Витя, ты чего здесь? Все уже легли, твои товарищи уже второй сон, наверное, видят, а ты здесь. Пойдём».

«Я не хочу видеть сны, няня. Потому что каждый раз мне снится один и тот же сон, который никак не сбывается».

Няня взяла меня за руку и повела в нашу спальную комнату. Ребята делали вид что спят, и только когда няня вышла, в комнате постепенно стали открывать тоскливые глаза такие же бедолаги, как и я. Когда в полусонном состоянии я перевернулся на другой бок и повернул голову на подушке в другую сторону, то почувствовал резкую боль от свежее поставленного синяка старшими ребятами. Мы не поделили на игровой площадке мяч, и я обзавёлся фингалом под глазом. Но эта боль не могла сравниться с той, которая выжигала мне сердце каждый прожитый день.

«Мама, как же так получилось, что я оказался здесь, когда же ты меня заберёшь» – тихо и беспомощно шептал я.

И вот сейчас, будучи сорокалетним мужичком, не имеющим собственного жилья, ни семьи, ни толковой работы, я по-прежнему чувствую эту грудную боль. Но один факт всё же вызывает скупую улыбку – значит осталось ещё чему болеть, есть ещё то, что чувствует, а значит выжжено не всё…

***

В городском аэропорту я сидел на вахте вот уже седьмой год. Кем только не приходилось работать за период своего никчёмного существования. Грузчиком был на складе, охранником отработал немерено, дворником, приёмщиком стеклотары, почтальоном, мне очень нравилась эта работа, но встретившаяся мне на пути пьяная компания отправила меня на два месяца в госпиталь, с множественными ушибами и трещиной в кости, получившую в результате удара бейсбольной битой по ноге. Но в детстве я часто дрался и привык стойко переносить боль, а раны заживут и жизнь продолжится. Здесь же в госпитале я познакомился с работником городского аэропорта, который позже помог мне сюда устроиться, и вот я работаю в этом спокойном тихом месте уже шесть с половиной лет. Место хорошее, я бесконечно благодарен, соседу по палате за то, что он помог мне сюда устроиться, к сожалению, он сам здесь проработал не долго, и вот уже лет пять я его не встречал. Служащих аэропорта я, конечно же, знаю в лицо и даже у некоторых знаю кое – что из истории.

Вон Александр Самуилович – директор нашего аэропорта, прошёл.

«Здравствуйте».

Вот идут диспетчера

«Доброе утро»

Вот уборщицы уже закончив смену, собираются домой…

«Всего доброго, до свидания…»

Ну и вот так сутки через двое. А в свободное время я убираю два подъезда в соседнем доме. Работы не так уж много, а всё, какая-никакая копеечка. Зимой конечно сложней, сугробы наметает постоянно, но ничего, зато есть чем заняться.

Люди у нас хорошие, всегда здороваются, причём не «для галочки», а с душой, по-человечески. Работать с такими людьми одно удовольствие. Девчонки иногда из второго подъезда пока ждут парней, перекидываются со мной словечком, пара тройка минут драгоценного общения, потом за ними приезжают дорогие иномарки с открытыми окнами, из которых грохочет музыка. Девчонкам около тридцати, а они всё гуляют, развлекаются. Такие забавные. Пару лет назад у меня была подруга с очаровательными голубыми глазами. Но потом она переехала в другой город, а я остался здесь. Были девчонки по юности,… но это совсем уж давно было, да и не было там ничего интересного.

«Здорово, Витёк» – крикнули из-за угла. Это были два брата из третей квартиры, мы иногда с ними сидим на лавочке по вечерам. – «Давай к нам?»

Они шли с «двушкой» пива к нашей лавочке. Я закончил сметать около подъезда и присоединился к ним.

«Ты слыхал, к нам тут в шестнадцатую квартиру новые жильцы заселяются. Бабка Игнатиха квартиру продала, съехала к дочке в Ставрополь, а у нас теперь будут новые соседи, посмотрим, что там за фрукты».

«Нет, я ничего об этом не слышал»

«А вон, смотри, «зилок» подъезжает, как раз видимо они вещи везут. Ну-ка, чё там, чё там???»

К первому подъезду подъехала легковушка, рядом встал ЗИЛ. Вышла из машины не знакомая семья, грузчики спрыгнули с кузова грузовика, и принялись переносить вещи в подъезд.

Мужчина, сорока – сорока пяти лет, женщина с ним довольно состоятельно выглядит, две дочки, наверное, их, побежали за грузчиками.

«Ладно, мужики, мне завтра рано на смену, ну пересечёмся там как-нибудь, познакомимся» – и я пошёл домой, в свою комнатку, в общаге выделенную от аэропорта.

***

Когда я шёл домой рядом с дорогой, то неподалёку от меня остановилась большая чёрная машина, опустилось тонированное стекло передней пассажирской двери, из которой выглянул бритый наголо мужик.

«Слышь, браток, работа не нужна тебе?» – хриплым голосом пробасил он.

Я оглянулся, вокруг меня никого не было.

«Да тебе, тебе говорю, сотка баксов в день плюс жрачка, но решать надо прямо сейчас»

«А что делать то нужно?» – поинтересовался я.

«Ты же охранником работал? Ну, вот в целом то же самое, только уровень другой. Ну, чё? Надумал?».

«Ну, я сейчас не могу… Мне утром на смену. Там если только по графику договоримся»

«Ты чё тупишь, братишь, тебе на смене за месяц платят столько, сколько здесь за два дня будешь иметь, давай решай вопрос, а завтра вечером после шести мы к тебе подъедем».

Весь вечер меня терзали сомнения: «Интересно, интересно, деньги конечно очень не помешали бы, но что там за работа такая высокооплачиваемая и почему обратились ко мне – не понятно. Увольняться пока не стал, договорился со сменщиками, чтобы пару недель вдвоём поработали без меня, а там ситуация прояснится».

Вечером следующего дня мне позвонили в дверь. На пороге стоял всё тот же бритый мужик. Не дожидаясь моего приглашения, он зашёл, бросил на мой диван, глаженный строгий костюм, большой пакет с едой и сказал, что завтра в шесть утра заедут за мной.

«Тебе к шести уже нужно быть при параде, сытому, чистому и побритому» – указывая на бороду, сказал незваный гость.

«Подождите, я же ещё не дал согласие работать с Вами?»

«А ты что, против?» – не оборачиваясь уже находясь в дверном проёме, произнёс мужик.

Отказываться было как-то не с руки, да и чувствуя интонацию – небезопасно.

«Да нет…» – с хрипотцой произнёс я.

«Значит, до шести утра» – мужик хлопнул дверью.

***

Я давно так вкусно не кушал, да если честно, вообще не помню, ел ли когда-нибудь что-то подобное. В оставленном пакете были свежие овощи, буженина, два вида колбас, креветки в уксусе, свежий батон, хлеб украинский, икра красная – вкусная…, и ещё какие-то свёртки с печеньем и какими-то сладостями.

Права была Алентова в кинофильме «Москва слезам не верит», сказав, что после сорока жизнь только начинается. Сытый и довольный я прилёг на диван, включил старенький телевизор и незаметно задремал.

***

Разбудил меня стук в дверь. Когда я открыл, то увидел того самого человека, что вчера обещал заехать в шесть утра.