Сборник №3. Пьесы на 1, 2 человека

Если хоть частично получится на сцене воссоздать атмосферу того времени – будет здорово, если нет, можно будет обыграть концентрацией света на актёре и музыкой.

В пышном платье, женских одеяниях, парике и прочих атрибутах, что были к месту к концу 1760-х годов, на сцене кружась в танце, появляется Александр.

Простейший грим, розовые щёчки, воодушевленное лицо и главное – осанка.

Музыка стихает.

Александр медленно останавливается в танце.

Встаёт в пол оборота к зрителю, прикрывается веером, которым почтенно овеивает себя.

АЛЕКСАНДР (женским голосом):

Ах, право, диву я даюсь,

Куда же мужество пропало?

Подобно птице в небо вьюсь,

Но лишь в мечтах, в житье – опала.

Как будто небо прогневив,

Остались барышни без пары.

Канон мужей был к нам учтив,

Теперь же мы, утратив чары

Остались сами по себе,

За редким случаем забавы.

Роптать устали о судьбе,

Глава сменилась у державы.

Александр закашливается устав говорить тонким женским голосом, в ярости складывает веер и на нервах зашвыривает его за кулисы.

Стаскивает с себя небрежно эти женственные одеяния, утирает лицо.

Он, мягко говоря – недоволен.

АЛЕКСАНДР (в бешенстве, своим голосом): В труппе куча народу. Без дела сидят актрисы, так нет, режиссёр увидел какую-то свою изюминку в том, чтобы разодеть мужика как барышню. (Максимально эмоционально, стягивая остатки нарядов, стирая с лица марафет) А что я должен делать с голосом? С брюхом со своим? (трясёт живот руками). Это сейчас не сильно видно, что тут было. Пришлось не есть месяц, и что самое обидное – не пить!

Артисту – не пить! Вы можете себе представить каково это? Это же с ума можно сойти! Эти постоянные перевоплощения, заучивания ролей, смены декораций, обстановки и даже времён! Эмоциональное состояние из огня да в полымя. И я при этом должен не пить? А потом здесь на сцене играть светскую барышню и нежным, не писклявым голоском отпускать тонкие, податливые пасы представителям дворцовой интеллигенции? Да я их задавить готов голыми руками, за то, что они исподтишка насмехаются надо мной, а я вот в этом тряпье тут отжигаю… И при этом мне нужно быть с ними игривой, возвышенной, в меру легкомысленной, но всё же высоких нравов барышней.

Упирает руки в бока, безнадёжно выдыхает.

АЛЕКСАНДР (несколько отстранённо): Дела…

Раздаётся раздосадованный голос режиссёра в рупор (деловой, не слишком позитивно настроенный голос в записи): Что-то не устраивает, Александр? Можем подобрать тебе замену, если всё так принципиально!

АЛЕКСАНДР (виновато, оправдываясь, ища режиссёра в зале): Нет-нет, всё хорошо! Я ведь согласился на это. И похудел и подготовился… Это всё так… минутная слабость. Стресс выходит. Вроде вышел, можем продолжать. (Выдержав, небольшую паузу, сменив тон) Извините. (Куда-то за кулисы) Принесите веер, пожалуйста.

Вновь звучит музыка для бальных сопровождений соответствующая времени эпизода.

Александр нехотя натягивает на себя дамские наряды.

ЗТМ.

6 СЦЕНА. ОТКРОВЕНИЕ

Приглушённое освещение.

Александр усталой походкой выходит на сцену в своём. В обычной одежде житейской, без гримов, причёсок, как привык ходить в повседневной жизни.

Устало, добро улыбается.

АЛЕКСАНДР (несколько самоотречённо):

Вот труппа разошлась…, и режиссёр покинул театр.

Я здесь один теперь, как часто вечерком.

Да, не всегда успешный, но ведь всё-таки новатор,

Не так душа трепещет, когда вкруг людей битком.

Садится на пол сцены, осматривает зал с тёплой доброй улыбкой.

АЛЕКСАНДР (проникновенно, от себя): Как же мне надоело играть чужие роли…, проживать чужие жизни. Я отдал столько энергии, сил… оставил здесь на сцене столько своих чужих эмоций… Я так соскучился по своей жизни, по тем моментам, когда мне не нужно играть… Когда я – Я! А такого почти не бывает. То репетиция, то игра, то обстоятельства, в которых мне, (обращается к залу) как и всем Вам, приходится играть те или иные роли. Роль отца, матери, мужа, сына, друга, подруги, любовницы и так далее…

Знаете…, есть множество людей… таких, которые любят жить чужими жизнями. Вот прямо любят! Любят всюду совать свой не сильно-то где-либо желаемый к визиту нос. Пытаются командовать, или манипулировать чужими жизнями…, всюду учить и поучать, особенно тогда когда их об этом никто не просит. Особенно тогда, когда в этом никто не нуждается. Есть люди…, которые просто не могут… просто не умеют жить своей жизнью… Чаще всего лишь потому, что своей жизни как таковой у них попросту нет. Либо потому что она не удалась, либо потому, что когда-то по каким-то причинам их жизнь просто закончилась. Такое бывает. Я не осуждаю, а скорее сочувствую. Всякое бывает. Да… бывает и такое, что жизнь закончилась, но человек при этом всё ещё существует. И ему ничего не остаётся делать, кроме как лезть в чужие жизни, жить чужими жизнями…

Я что хочу сказать… Возможно такие люди… Они смогли бы принести большую пользу обществу не тем, что заставляют жить чужих, или родных, или близких…, словом других людей тем, что вмешиваются в их жизни и что-то пытаются там править на свой, как им кажется, верный лад. А… , возможно такие люди были бы полезны в другом ключе… быть может, как раз актёрская вотчина нуждается в таких людях… Представьте, какие были бы сегодня артисты, писатели, сценаристы… художники и музыканты… Если бы эти люди жили только тем делом, которым занимались. И не потому, что это их работа, а потому, что по- другому жить эти люди просто не могут, да и не хотят. Если бы такие люди с полным погружением, с полным самоотречением, с полной самоотдачей отдавали себя в нужных обществу чужих жизнях, выражаемых в строчках, картинах, музыке, или в игре на сцене или кино…

Мне кажется, история знает такие случаи… И все эти случаи, как правило, да… вызывают трепетные чувства и порой жалость к судьбам, но всегда восхищение к тому, что и как человек сделал… Как он прожил свою чужую жизнь.

Быть актёром… Или любым творческим деятелем – это в глазах многих людей не более чем баловство. Мне больно слышать о том, как детям актёров в школах одноклассники кричат с издёвкой: «Да твой папа кроме как рожи корчить на сцене больше ничего и не умеет». Низкий поклон родителям, которые, хочется надеяться, по неосторожности, высказывают подобные умозаключения, тем более при детских ушах. А дальше этот механизм раскручивается до травли и психологических травм детей, чьи родители положили на алтарь искусства свои чужие жизни…

Ведь искусство… это всё делается не ради денег, не ради выгоды и не ради славы…, если мы говорим о настоящем искусстве, искусстве по призванию, а не по дуновению волшебной влиятельной палочки. Именно поэтому нас зачастую и не воспринимают серьёзно. Нас просто не могут понять, а непонимание, увы, нередко порождает осуждение.

Друзья…, не стремитесь осуждать…, не стремитесь судить кого-либо, ведь жизнь на самом деле очень не простая штука, и человеческим умом её понять не просто. Не лучше ли замолвить доброе словечко за актёра, писателя, музыканта, скульптора или художника, даже если он нарисовал чёрный квадрат, и вызвал этим у несметного количества людей экстаз и восхищение… Да пускай… Он молодец. Мы многого не понимаем, и многое стремимся осудить. Но… если бы каждый из нас стремился к тому, чтобы из любой ситуации выделить положительные, понятые положительные моменты, а не акцентировать внимание на невежестве, которого и без нашего участия, увы, много. То… может быть мир стал бы чуточку ярче, цветней, радужней и всем этим чуточку прекрасней.

Александр встаёт с пола, выходит на авансцену для финальной реплики.

АЛЕКСАНДР (проникновенно, от себя): Да… Каждый из нас, независимо от того какого рода наша профессия, мы все актёры. Вильям Шекспир глаголил истину: «Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры. У них свои есть выходы, уходы. И каждый не одну играет роль».