Прогрессор галантного века (продолжение)

Прогрессор галантного века (продолжение)
Николай Федорович Васильев

Аннотация. «Что будет после нас? Хоть потоп….» – молвила некогда мадам Помпадур. «Вот уж хренушки….» – решил Сашка Крылов, попавший негаданно в компанию к благородным господам и дамам. – Ваша беспечность нам слишком дорого обошлась. Буду поправлять….».

Галантный прогрессор

Аннотация. «Что будет после нас? Хоть потоп….» – молвила некогда мадам Помпадур. «Вот уж хренушки….» – решил Сашка Крылов, попавший негаданно в компанию к благородным господам и дамам. – Ваша беспечность нам слишком дорого обошлась. Буду поправлять….».

Глава первая. Первые шаги в Париже.

В конце января 1755 года, около полудня, по Реймской дороге в северо-восточную часть Парижа въехала закрытая от холода кожаным верхом дорожная коляска, в которой сидели, протянув ноги к полуостывшей железной жаровне, два молодых дворянина, блондин и шатен. Увидев проплывающую рядом громаду высоченного замка, шатен крикнул кучеру:

– Петер, спроси у прохожих, что это за крепость?

Тот залопотал на смешанном франко-немецком наречии и через минуту крикнул в ответ:

– Говорят, это какой-то Тампль, герр Чихачев!

– Спасибо, Петер! Вы с Куртом не замерзли?

– Нет, герр Алекс! Ваши войлочные боты и меховые шубы очень помогли!

– Ну, теперь езжай по этой рю дю Тампль до реки – нам сказали, там есть хороший постоялый двор!

– Хорошо, герр Алекс!

– Неужели наш путь, наконец, закончен? – полуспросил-полувздохнул блондинистый мэн. – Две недели мучений…. Господи!

– Мсье Кристоф, будь бодров! – засмеялся одной стороной рта Сашка Крылов (надеюсь, читатели «Прогрессора галантного века» помнят, что это за персонаж?). – Главное, чтобы в этом дворе нашлась в изобилии горячая вода!

– Я вижу, Ваша рана все еще причиняет Вам беспокойство, Алекс? – спросил Карл Кристиан, принц Саксонский.

– Есть такая партия, – непонятно ответил Сашка. – По кой я с этим псом связался? Еще чуть и остался бы без глаза или вообще кони кинул. Хорошо, догадался в ухо ему дать….

– Да, удивительный прием: фехтовали-фехтовали, он угодил Вам в щеку, и тут Вы его уконтрапупили….

– Что-что? Хе-хе-хе, Кристиан, это Вы от меня уже словечек нахватались?

– А что Вы хотели? С кем поведешься, от того и наберешься – сами говорили.

– Я много чего говорю, Кристиан. А ты мою речь фильтруй и перенимай то, что в самом деле важно. О, простите, опять тыкать Вам стал….

– Ноу проблем, Алекс.

Но вот коляска остановилась, и путники вышли из нее, оказавшись внутри стандартного П-образного постоялого двора аж в три этажа. А еще через 2 часа оба млели в деревянных бочках, доверху наполненных благословенной горячей водой и мыльной пеной. Вода, конечно, быстро остывала, но рядом с бочками стояли Петер и Курт и подливали новые порции горяченькой из ведер, которые подтаскивали местные «пацаны». Переодевшись в свежее белье и одежду, Алекс и Кристиан подошли к зеркалам, но если принц остался доволен своим обликом, то Сашка напротив, нахмурился: рваная рана, хотя и была провинциальным лекарем зашита, но багровела, да и щека была еще опухшей.

«Теперь в приличные дома недели две не сунешься…. Чем там ее лечат-то? – стал он вспоминать. – Вроде бы, облепиховым маслом…. Или жиром? Да, жиром, причем гусиным. Этого добра в нынешние времена завались….». И позвал Петера.

Петер явился с жиром и в сопровождении хозяина, который осмотрел щеку с разрешения постояльца и порекомендовал обратиться в косметический салон. «Сейчас их много в Париже: и для женщин и для мужчин – были бы денежки. Но Вы, вроде бы, господа небедные?»

Так Сашка, не привыкший откладывать дела на завтра, оказался в салоне мсье Жюстена, располагавшегося на углу улиц Сент-Оноре и Сен Рош. Попал он удачно, в конце обработки предшествующего клиента и чуть опередив следующего (господина лет 35 с угреватым лицом), который был вынужден наблюдать всю процедуру обработки шпажной раны. Мсье Жюстен извинился перед герром Гольбахом («Герром? Гольбахом??» – взвихрилась чуйка у Сашки), поохал первым делом над видом раны мсье Чихачева, но заверил, что подобные шрамы уже не раз лечил, и клиенты оставались им очень довольны. Потом разрезал и ловко вытащил из щеки нитку предшествующего лекаря, не преминув его облаять, и стал промокать, промокать шов какими-то облатками (Сашка же прикидывал, может ли это быть «тот Гольбах». Выходило, что может).

Молча работать француз не привык и стал изводить Сашку вопросами типа: что у Вас за странный акцент? Откуда Вы в наш славный город приехали? Что собираетесь здесь делать? И тому подобное – при этом требовал не шевелить щекой. («Ну, прямо как наша стоматологичка в институтском медпункте!» – подивился Сашка, отвечавший на вопросы однозначно или мычанием). Наконец мсье Жюстен наложил на щеку пергамент, а потом какую-то хитрую повязку: поперек носа с выходом на череп и под челюсть (но так, чтобы клиент мог жевать пищу) и пригласил зайти завтра. Сашка заплатил за визит, поблагодарил за помощь, потом молча поклонился герру Гольбаху и вышел к ожидавшему за углом Петеру.

Визиты его к мэтру Жюстену продолжались, и неделю он был вынужден сидеть в номере – куда с такой повязкой выйдешь. Памятуя о Гольбахе и связанных с ним авторах первой французской Энциклопедии (Дидро, д,Аламбере, Вольтере….) он попросил Кристиана приобрести в книжных магазинах сочинения этих авторов (и первые тома Энциклопедии, конечно) – принц крутился весь день и привез стопу книг, которые Сашка сел разбирать. Это оказались 4 первых тома «Энциклопедии», пьесы Вольтера и его «Век Людовика XIV», а также фривольный роман Дидро «Нескромные сокровища». Гольбаха же из книготорговцев никто не знал. Тут Сашка вспомнил, что этот немец очень дорожил своей шкуркой и все свои сочинения (весьма крамольные) писал под именами уже умерших писателей. Ну, а д,Аламбер писал лишь статьи в «Энциклопедию» и статьи по математике. «Ладно, и то хлеб, буду пока вникать в эпоху через Вольтера, который, кажется, сейчас живет в Женеве….»

Меж тем Кристиан с Куртом подсуетились, и в конце недели вся их компания переселилась в просторную квартиру в предместье Сен-Жермен «Ого, парнишка сходу определил, где будут кучковаться аристократы и нувориши, – одобрил Сашка. – Правда, преимущественно в 19 веке. А сейчас это сфера влияния студентов из смежного Латинского квартала. Зато здесь открыто первое в Париже кафе «Прокоп», где за многими чашками кофе как раз писали свои статьи Дидро и д,Аламбер. В доме же Гольбаха они собирались сурьезно поговорить о судьбах Франции и мира…. А также в салоне мадам Жоффрен…. Как бы с ними познакомиться?»

Судьба и здесь проявила к попаданцу некоторую благосклонность: свела вновь его с Гольбахом у косметолога, причем пока они были внутри, снаружи налетел сильный заряд метели. Сашка в этот раз лечился после философа, а когда стал выходить, увидел его стоящим в прихожей. Открыв дверь и поняв масштаб стихийного бедствия, он обернулся и заговорил:

– Герр Гольбах, Вы ведь пережидаете непогоду?

– Да, герр Чихачев.

– Позвольте предложить Вам место в моей коляске, и она без проблем домчит Вас домой.

– Как Вы сказали, «без проблем»? Новый для меня оборот речи. Но я согласен.

В пути Сашка сразу стал в восторженных тонах говорить об «Энциклопедии», но Гольбах отвечал односложно, а вскоре попросил остановиться: приехали. Сашке осталось сказать «Ауфвидерзейн» и отвалить – но дом Гольбаха (обширный, двухэтажный, новой постройки, стоявший в глубине улицы Сен-Рош) он запомнил.

Глава вторая. Впечатлительные менялы и издатели.

На десятый день мсье Жюстин снял, наконец, повязку и пластырь, и Сашка смог увидеть свою раненую щеку. «А ничего так, аккуратненько расправил, лепила. Такой шрам и за украшение может сойти – в стиле немецких буршей. Только багровость его раздражает, но косметолог клянется, что он будет бледным. Теперь можно хоть по улицам прошвырнуться…..»

Первым делом они с Кристианом поехали к мосту Менял – флорины в Париже хождения не имели, нужны были луидоры и ливры. Кристиан, правда, поменял уже часть флоринов на луидоры, но Сашка (читавший про широкий масштаб махинаций с обменом монет в прошлые века) покидал эти луидоры на ладони, пригляделся к их цвету и резюмировал:

– Похожи на фальшивые. Но это мы легко проверим. Петер, правь к ближайшей аптеке….

В аптеке он переговорил с хозяином и заинтересовал его известием, что знает, как определить с помощью весов фальшивое золото. Тот принес весы и первым делом Сашка взвесил на чашечке флорин, а потом опустил чашечку с флорином в стакан с водой и взвесил снова. Первоначальный вес поделил на разницу первого и второго весов и сказал:

– Все верно, это почти чистое золото с удельным весом 23 карата. Теперь взвесим луидор.

Взвесили в воздухе и воде и получили удельный вес 18 карат.

– Это золото с большой примесью – вероятно, меди. Поэтому имеет чуть зеленоватый оттенок. Поедем брать за жабры твоего менялу. Вы позволите, мсье провизор, воспользоваться за некоторую мзду Вашими весами….

Мост Менял Сашка помнил – по фильму «Парфюмер» с Дастином Хоффманом. Но в реальности он был еще круче: два ряда сплошной застройки трехэтажными узкими домами с лентой дороги шириной метра в два. «Как они провалиться не боятся? Я бы тут уснуть не смог….» (Самое смешное, что да, мост обваливался и не раз). Кроме менял тут обитали и различные торговцы (в том числе парфюмом), но первые бросались в глаза, поскольку все были евреями: с пейсами и без пейс.

По договоренности первым в фатеру знакомого менялы зашел Кристиан, выглянувший минут через пять. Тогда с каменной мордой лица вошел и Сашка. Глаза менялы (который пейсов не носил и выглядел как респектабельный парижский буржуа) блеснули, но сразу притухли. За спиной менялы маячил хлипковатый сын(?) лет двадцати.

– Поменял? – спросил Сашка Кристиана.

– Торгуемся, – ответил тот.

– А давай-ка проверим, нет ли в этих луидорах посторонней примеси? – сказал Сашка, усмешливо глядя в лицо менялы, и выставил на прилавок весы. Он не уловил никакого знака со стороны мошенника, но сынок его тотчас исчез из виду.

– Что Вы хотите делать?! – заговорил высоким громким голосом меняла. – Я честный делец, меня все здесь знают. Помогите люди, меня грабят! – вовсе в голос завыл он.

«Вот же сука! И не тронешь его, могут, в самом деле, нападение пришить! Что же делать?»