Мечты иногда сбываются

Шашлычная давно уже стала рестораном, но Николая это мало расстроило, скорее наоборот. Сдав свои пальто в гардероб, братья поднялись на второй этаж.

Народу было не так много, и он направился к столику, за которым не раз сиживал когда-то. Огляделся. Знакомых никого. Оно и понятно. Сколько лет прошло.

– Вовремя зашли. Позже все места будут заняты, дым коромыслом. Здесь я целую зиму работал официантом, давно уже.

– А что, уютно, и аромат какой, – принюхался Вова.

Подошла официантка, и он сделал заказ, не глядя в меню. Зачем, когда только вывеска сменилась, это он сразу понял и почуял по знакомым ароматам, доносящимся с кухни.

– Нам, красавица, принеси лобио, салатики, 500 грамм грузинского коньяка, бутылку боржоми, и еще два шашлыка по-кавказски, – и добавил с намеком: – я здесь работал, понимаешь?

– Для своих все сделаю по высшему разряду, не беспокойтесь, – улыбнулась ему официантка, – а что значит 500 грамм, как это?

– В смысле, в запечатанной бутылочке. Я сам открою.

– Теперь ясно, – снова улыбнулась официантка, и направилась к буфету. Веселый клиент попался.

– Угощаю, Вова, деньги пока есть в загашнике, – успокоил Николай заерзавшего было брата, и тот заулыбался:

– Я поистратился в этой Риге, сам понимаешь.

Официантка принесла заказ и сообщила, что шашлыки будут готовы минут через двадцать, не более.

Братья чокнулись, выпили по рюмке коньяка, затем повторили, закусили. Настроение стало ресторанное, свободных мест рядом уже не осталось, и тут к ним подошли две нарядные женщины восточного типа, в сопровождении администратора.

– Молодые люди, у вас два свободных места, вы не против, если я к вам подсажу этих милых дам?

– Нет конечно, присаживайтесь, – улыбнулся им Николай, а Вова засмущался и даже покраснел от волнения.

Официантка принесла еще один заказ, неприязненно косясь на раскрашенных бабенок, и вскоре за столом стало весело, и даже уютно. Николай рассказал пару киношных анекдотов, шашлыки оказались такими же отменными, как и раньше.

– Вы в Москве проживаете? – встрял в разговор осмелевший от коньяка Вова, и Николай тут же поддержал брата:

– Хотите, я угадаю, откуда вы родом?

– Интересно услышать, – переглянулись дамы, ребята им понравились, да и обстановка располагала.

– Вы похожи немного на грузинок, но я думаю, вы из Армении. Не угадал, или как?

– Вах-вах, Николай, вы провидец. Мы обе армянки, но живем в Грузии, вернее, в Абхазии. В Сухуми не бывали, случаем?

– Я в Краснодаре жил и работал до армии, так что отдыхал в Сочи, бывал в Сухуми, и даже в Батуми.

Он наполнил рюмки коньяком и провозгласил тост:

– Давайте выпьем за родные дома, где мы родились, и выросли благодаря нашим родителям!

– Какой прекрасный тост, как у нас на Кавказе, – восхитились дамы, Николай добавил: – И у нас в России тоже.

Однако, пора и честь знать. Расплатившись, они дружно оделись в гардеробе и вышли на свежий воздух. С небес падал на землю мокрый снег с дождем вперемешку. Лужи. Слякотно.

– Ребята, приглашаем вас в гости. Мы на машине, живем недалеко, на Ленинском проспекте. Такой хороший вечер, хотелось бы продолжить. Вы как, не против?

– К сожалению, мой брат Володя ночью уезжает домой, в Мурманск. Надо собраться, ну и так далее, – улыбнулся дамам Николай. – Спасибо за приятную компанию.

– Ну, как хотите, – разочаровались дамы, и укатили на своем лимузине, а братья пошли пешком до дому, шлепая по лужам и посмеиваясь. У Николая в руках была сумка, в которой лежали Олины припасы для них. Это грело его душу.

– Пошли быстрее, а то вымокнем до нитки.

– Я думал, ты захочешь к армянкам поехать.

– Да ни за что на свете. Может, год назад, и то вряд ли.

– Заманчиво вообще-то. Такие красотки.

– О чем ты говоришь. У меня теперь есть Ольга, и больше мне никого не надо. Понял?

– Понял. Это я просто так сказал.

Дома они разделись, отдохнули, посмотрели новости по телеку. Пора и в путь собираться, пока метро работает.

И точно, приехали на Комсомольскую в последнем поезде.

Поднялись на эскалаторе в числе немногих запоздавших наверх, вышли на площадь, двери за ними заперли.

«Еле успели, надо же», – удивлялся про себя Вова, вышагивая за братом-москвичом, тот словно читал его мысли:

– Ничего, со мной не пропадешь. Я Москву знаю лучше многих москвичей. Где только не бывал, сам удивляюсь.

На вокзале побродили мимо ларьков с сувенирами, потомились в зале ожидания, где Вова рассказывал о своей семейной жизни в Мурманске, о матери с Игорьком.

Объявили о посадке на скорый поезд «Арктика», и братья поспешили на перрон, нашли нужный вагон, проводница проверила Вовин билет, и вскоре они уже сидели в купе на его полке, разглядывая прибывающих пассажиров с вещами.

– Ладно Вова, передавай всем привет, особо матери. Ты тут обживайся, а я пойду, чтобы не мешаться, счастливо доехать, – он пожал брату руку и пробрался на выход.

Вернулся в зал ожидания, и прикорнул на той же лавке, где они еще недавно сидели с Вовой, задремал. Очнулся от внутреннего толчка, точно от будильника, глянул на вокзальные часы. Все, можно идти к метро, уже открыто.

Приехав к себе домой, разделся наскоро, умылся, завалился на диван и заснул, как убитый…

Голгофа за письменным столом

С некоторых пор у него всегда было приподнятое настроение, словно лучик счастья проник, наконец, в его сердце, и закрепился в нем навсегда. Но и тревога не отпускала, словно змея подколодная. Столько контрольных, рефератов, сценариев надо написать, потом его ждет сессия, словно надвигающийся айсберг, экзамены. Выдержит ли он эти испытания, будет ли конец его мучениям?

Обуреваемый такими чувствами, проснулся он поздно.

За окном распогодилось, даже солнце проглядывало иногда сквозь тучи, которые гнал по небу прерывистый злой ветер.

Надо позвонить Валеркиной Раисе, как он мог забыть об этом. Тут же набрал номер телефона, благо в их коммунальном коридоре никого. Все на работе, и то хорошо.