За истины, объявленные ложью…
(09 июня 1993 года, Армавир)
***
Жасминово-прохладный воздух,
Клочки тумана и роса рассвета…
И кажется, что вечным будет отдых
Здесь у окна, камина и букета.
У этой книги с золотым обрезом
Какой-то ветхий и весёлый запах…
И я упьюсь и мёдом, и шартрезом
Из рюмочек лилово-розоватых.
И страх замрёт в моей телесной бездне
И лишь на миги проскользит в сознанье…
Я знаю: превращается в возмездье
Любое счастье при своём скончаньи.
А женский смех беспечней и свободней,
И как дурманы белизна и кожа…
И всё же грех – создание Господне,
И всё-таки пороки – не безбожье!..
Не выскажу я Господу укора
За то, что в нас забаламутят черти…
Здесь на ковре весёлые узоры
И всюду блики и любви, и смерти…
(07 октября 1993 года, Сочи)
***
Юркие, белые, хрупкие пальчики,
Вычурно смел макияж.
Вместо улыбок – смешки и оскальчики,
Вместо хотения – блажь…
Вспомнил утехи я вечером млечным,
Снежные хлопья в окно…
Было бы счастье безмерным и вечным, —
Счастьем не было б оно…
(19 октября 1994 года, Армавир)
***
И вновь осенний и старинный дом,
И скрип ночной, и в полумраке вина…
Мы сели с ней за дедовским столом,
И замер пёс лохматый у камина.
Я в этом доме нынче только гость,
И мой удел – спокойная учтивость…
И гложет псина мозговую кость
Без всякой благодарности за милость…
А после мы задумчиво прошлись
По тёмной и скрипучей галерее…
Я слышал писк весёлых юрких крыс,
И с каждым часом было холоднее.
Мы замерли у круглого окна,
За стёклами – нагие ветки дуба…
Я клеветал, что наша суть грешна,