Прошли бы скорее мгновения,
Когда исповедаться хочется…
Скорее бы – в негу растления,
И больно, что этим окончится…
(01 марта 1989 года, Армавир)
***
Зрачки беспощадны и сужены,
Прерывисто-злое дыхание…
На даче ночной и завьюженной
Надсадная дрожь расставания.
То светел твой лик, то огрубленный,
И ты бесновато-речиста…
Твердишь, что ты мною разлюблена,
Сама изменив из корысти.
И карты повсюду разбросаны,
Гадала, наверно, без устали…
И в память о ветреной осени
Холёными пальцами хрустнула…
Мы вместе смеялись у омута,
Бродили у церкви разрушенной…
Затем была тихая комната,
И речи в ней странно приглушены.
И прелесть улыбки медлительной,
И грешная боль удовольствия…
В оплату за всё, хоть мучительно,
В последнем желаньи покорствую!..
Ты алчешь себе оправдания…
На что ж, я готов и на это…
Я помню другое дыхание,
Иные зрачки и ответы…
Считай же себя бескорыстною!..
Иначе… ведь стыдно… я знаю…
Я слушаю злую, речистую,
Вину на себя принимаю…
Но память храню потаённую,
Как искренность нас колыхнула,
И как нам в проёмы оконные
Тоскливо и весело дуло…
(06 июля 1989 года, Новочеркасск)
***
Вспомнилась церковь в осеннем ненастье,
В слякоть вечернюю люд разбредается…
Может, и вовсе не ведал я счастья,
Только оно вспоминается.
Счастьем казалось мне горе прошедшее,
Вера в Христа от отчаянья…
Счастьем припомнилось… вот сумасшествие!..
Даже твоё угасание…
Я пожелал, чтоб ты снова изведала
Хворость свою и усталость…