Шотландская любовь по-французски

– А вообще, Мишка большой приколист, – продолжал Сергей. – Он выдал своему котёнку удостоверение последнего кошачьего девственника.

– Что? – Алина удивлённо приподняла бровь.

– Ну, он решил, что не будет его кастрировать, а чтобы котенок в марте не орал, как другие коты, вынес решение: никаких знакомств с противоположным кошачьим полом, будешь, мол, сидеть дома, вот и «корочки» тебе, котяра, соответствующие выписаны: Котов Максим Геннадиевич – последний кошачий девственник, – рассказывал Сергей. – В этом удостоверении, кстати, для порядка есть графа: «Переаттестация проведена…» Ну, мало ли. Вдруг котик всё-таки начнёт выть любовные серенады, терпение хозяина кончится и придётся либо к ветеринару его нести на известную операцию, либо пусть уж оскоромится мурлыка с какой-нибудь мохнатой чаровницей. Но этот факт должен быть засвидетельствован.

– Веселый человек твой друг, – хмыкнула Алина. – Не удивлюсь, если он считает себя сексуальным.

– О! Себе он тоже выписал удостоверение, – рассмеялся Сергей и хлопнул себя по колену. – «Имя, фамилия, отчество… соответствует эротическим стандартам…» И фото вклеено, и печать поставлена!

– Между прочим, психологи выделяют любовников трех типов, – Алина глотнула кофе из принесенной барменом чашечки. – Они бывают чувственные, сексуальные и эротичные.

– А в чем разница-то? – не понял Сергей. – Разве в одном человеке всё это не может совместиться?

– Считается, что разница – в глубине переживания, – Алина разломила плитку шоколада надвое. – Хочешь? Обожаю хороший кофе и горький шоколад!

– А поподробнее можно? – не успокаивался Сергей. Его на самом деле заинтересовала классификация, которую вскользь упомянула Алина.

– Чувственному хотеть стать эротичным так же бесполезно, как посредственности – Эйнштейном, – Алина снова глотнула кофе и даже чуть прижмурилась от удовольствия. – Хороший кофе тут готовят! В других кафе, кажется, и зёрна те же, и кофеварка такая же, а вкус напитка – обычный. Вот и в любви так же: кажется, все мужчины одинаково устроены, а разница есть…

– Ты так говоришь, будто у тебя большой опыт, – заметил Сергей. Специально заметил, чтобы если не смутить её, то хотя бы вызвать на откровенность.

– О себе помолчу, – деликатно ушла от предложенной темы Алина. – Мы, кажется, о классификации любовников говорили. Как это психологи понимают.

– Ах, да-да! – Сергей изобразил на лице преувеличенное внимание и даже подпер голову кулаками. – Я весь во внимании, госпожа профессорша!

– В общем, эти типажи можно сравнить с напитками, – Алина подняла глаза к потолку, будто именно там находились эти сравнения. – Ну, скажем, чувственный – это как шампанское, сексуальный – хорошее выдержанное вино, а эротичный – дорогой коньяк, не ниже «Хеннеси»…

– Ого! – сказал Сергей. – Я «Хеннеси» всего три раза пробовал: первый – на день рождения отца, второй – когда мать какую-то свою монографию издала, устроила дома званый ужин, третий – на Новый год, когда родители решили немного покутить: батя получил дивиденды на свои акции…

– Надеюсь, понял его отличие от обычного хорошего коньяка? – усмехнулась Алина. – Эротичный любовник – это высший пилотаж, не в смысле всяких там поз и способов, а в смысле глубины…

– Извини, у него длинный член, что ли?

– Не пошли, – нахмурилась Алина. – А то я тебе, как уличная девчонка отвечу: «Не в размере дело – главное: вводить умело»…

Сергей сконфузился, и от смущения проглотил целиком маленькое творожное пирожное. Во всяком случае, создалась видимость, что он ест и, следовательно, его молчание вполне объяснимо.

– Чувственные – это мужчины, легкие на подъём, игривые, беззаботные, доступные, в каком-то смысле кокетливые, но поверхностные, – как ни в чём не бывало продолжала Алина. – У сексуальных глубина иная, это не просто «хочу – не хочу», они часто холодные, продуманные, включают интеллект даже в сексе: прекрасно знают, чего от них ждёт партнёр и знают, как доставить ему наслаждение. Ну а эротичные – не обязательно мускулистые красавцы, и с размерчиком, – она усмехнулась, наблюдая, как смущенный Сергей запивает пирожное кофе, – у них даже могут быть проблемы, но в отношениях с ними задействовано всё – и тело, и голова, и сердце. Они мыслящие и интересные, высший пилотаж, настолько индивидуальны, что вторых таких просто нет в природе.

Сергей вдруг подумал, что Алина, возможно, – тоже «высший пилотаж». Она умеет выделяться даже с помощью одежды. Пока они шли к кафе, навстречу им двигались бесчисленные девицы – длинноногие, с дорогим макияжем, но все, как на подбор, максимально обнаженные: мини-декольте, шортики-трусики, кофточки-бюстгалтеры, и что-то кружевное, чёрное, похожее на оборки нижнего белья, и само нижнее бельё, выглядывающее из-под юбочек-призраков, – вся эта рать демонстрировала неплохие формы, дорогую косметику, и над ней пульсировало удушливое облако из ароматов духов, дезодорантов и прочей парфюмерии.

От них, таких разных и в то же время одинаковых, исходил один импульс – свободного отношения к сексу, но это уже казалось настолько обычным, что взгляд холодно и ровно скользил по ним, чтобы опять обратиться на Алину. Под её скромным нарядом угадывалось красивое тело, но оно вовсе не обещало доставить сумасшедшее удовольствие. Каждое её движение подчеркивало лёгкость, изящество плоти, которая может свести с ума, но это ещё нужно заслужить.

– Ну что? – Алина вздохнула. – Лекция закончена. Пора двигаться дальше. У меня еще кое-какие дела на работе.

– Кстати, где ты работаешь?

– Любопытной Варваре нос отломали, – покачала головой Алина. – Секрет фирмы не разглашаем. У нас подписка!

– Такая строгая конспирация?

– Ага, – легко улыбнулась она. – Не люблю говорить о работе. И сама никогда не спрашиваю, кто где учится или работает. Извини, мне человек интересен как человек, а не в связи с его социальным статусом…

– Ох, как ты меня отбрила! На полном серьёзе, – изумился Сергей. – А всего-то был невинный вопрос…

– Больше не буду, – она примирительно положила ладонь на его руку. У него даже мурашки пошли по коже: теплая, ласковая ладонь, казалось, излучала какую-то особую энергию. Ему захотелось, чтобы она сейчас же, немедленно обняла его. И чтобы эта ладонь неторопливо спускалась по его спине, и гладила его, и ласкала бы, а другая рука обхватила бы его за пояс и, чуть надавливая, заставила бы его прижаться к её телу плотнее, и чтобы она полуоткрыла губы, и в них влажно блеснули её зубки, и она, чуть прикусив язык, смотрела бы на него прямо, не закрывая странно посветлевших глаз, и там, в глубине зрачков, вдруг вспыхнул бы огонёк…

Ему хотелось, чтобы она не убирала ладонь, но Алина, легонько пожав его плечо, отстранилась от него.

– Кстати, я тут в пяти минутах ходьбы живу, – сказал Сергей, сглотнув накопившуюся слюну и подумав: «О, чёрт! Вот уж действительно: слюнки текут…

– Хороший у тебя район – зеленый, чистый, уютный.

– Хочешь, зайдём ко мне, и я верну тебе колокольчик…

– Колокольчик – это предлог? – Алина легко сощурилась и подмигнула. – Предлог, чтобы заманить в постель неопытную, ничего не подозревающую девушку?

Он смутился и кашлянул:

– Да что ты!

А сам подумал: «Надо же! Она говорит прямо, не стесняясь».

– Нормальное желание, – сказала Алина. – Ты не стесняйся его. Было бы странно, если бы не хотел понравившуюся тебе девушку заманить в постель.

– Ну, не сразу же! – смущаясь ещё больше, выпалил Сергей и тут же мысленно осадил себя: «Тише! Ты что, дурачок? Она же намекает, что, типа, не против».

– Правила приличия устанавливают сами люди, – ответила Алина. – Сразу – не сразу – это всего лишь ритуал. Мне не нравятся ритуалы. Что предосудительного в том, если девушка на минутку зайдёт к молодому человеку, даже не в гости, а по делу? Ты вроде как вполне благовоспитанный человек и не станешь сразу, как повернешь ключ в двери с обратной стороны, набрасываться на меня и делать свое мужское дело. Тебе для этого нужно какое-то время, ты соблюдаешь приличия. Так что, пожалуй, я зайду…

Он вздрогнул, и сладкие мурашки поползли по его спине, а в груди похолодело и вдруг – бум, бум! – оглушительно забилось сердце.

– Кстати, ты когда-нибудь встречал такого человека, которого тебе сразу же хотелось узнать поближе? – вдруг спросила Алина.

Сергей кивнул и хотел сказать, что это была Катя, но Алина, не ожидая ответа, продолжила:

– Это желание появляется глубоко внутри, вызывает какое-то сладкое, до покалывания в сердце, волнение и что-то вроде предвкушения радостей и

сюрпризов, которые будут у тебя, когда ты лучше узнаешь вот этого, только что впервые увиденного человека. Бывало у тебя такое?

Он снова кивнул, но сказать ничего не успел, потому что Алина улыбнулась и, приложив указательный палец к своим губам, полушепотом сказала:

– Тсс! Я знаю, что ты вспомнил какую-то девушку. Но считается неприличным в присутствии одной девушки говорить о другой. Я-то, правда, так не считаю, но всё же надлежит соблюдать правила ритуала. Знаешь, мне просто интересно, что у тебя появляется сначала: представление о том, как приятно быть с этим человеком, а потом желание познакомиться с ним поближе или, наоборот, сначала возникает желание познакомиться поближе, а потом ты начинаешь представлять себя вместе с этим человеком?

– Никогда не задумывался об этом, – признался Сергей. – Но у меня было такое чувство, будто какая-то сила невольно потянула меня…

– Это твой демон, – Алина встряхнула волосами и легким движением ладони поправила прическу. – У каждого человека, по восточным поверьям, есть демон, который охраняет его. И когда он встречает демона другого человека и тот ему нравится, то он подталкивает своего подопечного навстречу…

– Ах, вот оно что! – Сергей дурашливо поморщился и схватился за голову. – Во всём виновата демоническая сила! А я-то, лох, считал, что это – чуйства, – он скорчил недоуменную гримасу, – но это, оказывается, мой чёртик виноват…