Ищущий смерть

– ПАПА. – Воцарилась неловкая тишина. Годшин едва не подпрыгнул от собственного счастья. Он выхватил малыша из рук матери, и жарко расцеловал его. Вадна не знала, как ей себя вести, закрывая свой рот ладонью, словно эти слова были сказаны ею. Радоваться этому или готовить свои вещи. Жамнар был счастлив, он обнял Гошина так сильно, как мог.

– ПАПА, – вторая его попытка обрести счастье, оторвала от раздумий Нохву.

– Ты был как всегда прав. – Она посмотрела на Вонраха. – И ты моя дорогая Салмана тоже. Я скажу свою волю сейчас. Вадна скажи мне милое дитя, мил ли твоему сердцу мой сын? – А вот это уже привело в ужас саму Вадну. Она смотрела то на Годшина, то на его мать, то на Вонраха, обнимавшего счастливую Салману. Только эти двое чему-то улыбались. Она не смело кивнула головой, прикусив нижнюю губу. Ей было страшно быть отверженной, и осмеянной. Но больше всего она боялась, что её чувства станут проявлением чёрной неблагодарности.

– А ты сынок. Как она твоему сердцу пришлась? – Нохва испытывающее посмотрела своему сыну в глаза, казалось, прожигая в нём дыру.

– Мама. Я только мечтать мог о такой девушке как Вадна. Она пришла, и принесла мне моего сына. Я люблю Вадну, я люблю Жамнара, он мой сын, я так решил. – Он смотрел немигающим взглядом в лицо своей матери.

– Так вот вам дети мои моё решение. Готовьте праздник, эту ночь вы встретите как муж и жена. – После этих слов она вздохнула с огромным облегчением. Теперь она смогла позволить себе улыбнуться.

– Ура. Наконец-то, вот такого нам и нужно было. Салмана и Вонрах как малые дети радовались, и почти плясали на своих местах.

– Дай мне моего внука, и поцелуй свою невесту. – Нохва приняла Жамнара из рук сына, мальчик улыбался своей бабушке, словно маленькое солнышко. Годшин нерешительно встал со скамьи. Он краснея, подошёл к не менее покрасневшей Вадне. Они взялись за руки, долго не решались, но в конце концов поцеловались.

Вечером была настоящая свадьба, и не важно, что людей было мало. Свадьба была самой настоящей, по тому, что на ней были жених, невеста, и их огромная, вырвавшаяся на свободу любовь. Следующей ночью Жамнар спал с бабушкой. Он конечно не был особо против, тем более, что это не первая его ночь с ней. Но он всё же некоторое время, высказывал своё непонимание, данного решения взрослых.

Утром Вадна проснулась совсем другой. Она теперь была полноправной хозяйкой в этом доме, она стала частью семьи. Она испытала немало горя, но так-же она заслужила и право на личное счастье. Жизнь изменилась не только для неё, Годшин словно обрёл крылья.

Он готов был срывать звёзды с небес, и бросать их под ноги своей избраннице. Только для Жамнара всё осталось по-прежнему. Он не понимал, чего такого произошло, он по-прежнему был с отцом и матерью. Бабушка ни на шаг по-прежнему не отходила от него. Странные эти взрослые, всегда всё усложняют.

Дни молодожёнов наполнились радостью, отодвигающей всё дальше и дальше, горести прошлых дней. Иногда Вадна немного грустила, особенно по вечерам. Она жалела о том, что её родители не дожили до такого прекрасного дня. Не увидели её невестой, не проводили под венец. Но жизнь не повернуть вспять. Она шла дальше как полноводная река, унося за собой всех без исключения. Вот и её с сыном, эта река-жизнь, понесла вдаль, навстречу новым свершениям.

Годшин по-прежнему продолжал скрывать своё выздоровление от односельчан. Вадна всё чаще и чаще представала удивлённым взглядам соседям, занимаясь по дому и хозяйству. Это порождало многие кривотолки, и неуместные вопросы. В один из таких дней, когда Вадна несла воду в дом, у колодца её встретила та, которая обещалась когда-то её мужу.

– Здравствуй милая незнакомка. – Она всем своим видом предупреждала о готовящихся гадостях. – Ты уже так долго живёшь у нас в деревне, а никто из нас не знает как тебя звать. Не вежливо это. – Вадна посмотрела на девушку без страха и стеснения.

– Так ведь и я не расслышала ваших имён. Не вежливо начинать разговор, не представившись. – Она готова была отстаивать своё право на жизнь в этой деревне. Тем более, что она прекрасно знала, как с такими нужно себя вести.

– Меня зовут Газна, а моих подружек Ледава, Сарпина, Канла и Фалда. Теперь ты знаешь наши имена, и будь любезна скажи нам своё. – В голосе Газны звучало раздражение, плохо скрываемое шутливым тоном. Вадна не смутилась. Она была сильной, более страшного чем уже случилось с ней, больше не могло произойти.

– Я сама решаю когда, и кому говорить о своём имени. Я сама решу с кем мне откровенничать. А теперь с дороги отойдите милые девушки, меня дома ждут. – Газна уперла руки в бока, и преградила путь девушке.

– Это ещё нужно разобраться, где твой дом на самом деле. Мы-то быстро таких выскочек на место ставим.

– Моё место рядом с моим мужем, а мой муж благородный Годшин. – От этих слов все девушки аж онемели. Первой пришла в себя Газна, она расхохоталась так громко, что вода в вёдрах Вадны содрогнулась.

– Это тот калека, который в прошлом летать учился ради меня. Это тот, кого я швырнула прочь как тряпку ненужную, а ты подобрала. Ну и как вам живётся? Помогаешь ему небось, мимо ведра не попасть? – Она и её подруги веселились от этих слов. Вадна поставила вёдра на снег. Она видела, как тренировался её муж, и некоторые движения она хорошо запомнила. Она собралась с духом, и превозмогая собственную неуверенность, изо всех сил ударила открытой ладонью в грудь Газны, не забыв при этом шагнуть вперёд, и перенести весь свой вес на впереди стоящую ногу.

Девушка упала как подкошенная, растянувшись на снегу. Вадна взяла ведро и вылила на Газну воду, приводя её в нормальное состояние. Ледава наклонилась над подругой, помогая той встать. Вадна ударила её по спине пустым ведром. Девушка охнула, и растянулась рядом, остальные застыли поглощённые ужасом.

– Годшин мой любимый муж. Я его почитаю и люблю, и всякого кто посмеет его, и его матушку, оплевать или осмеять, я загрызу собственными зубами, как волчица лесная. Он не калека, калеки вы, ваши души искалеченные вами же. – Вадна подняла взгляд и увидела за спинами девушек, запыхавшихся от бега, Вонраха, Салману и Нохву. Те были взволнованы произошедшим больше остальных. Они спешили на помощь к беззащитной Вадне, но в итоге пришлось подумать о защите местных красавиц от неё самой.

Слова сказанные Вадной запали в душу Нохве. Она подошла к невестке и поцеловала её в щёку, в знак благодарности и за себя, и за сына. Вонрах забрал вёдра и пошёл наполнять пустое. А женщины весьма довольные собой, отправились домой. Только те, кто хотел повеселиться, унижая иного, остались на месте, «переваривая» произошедшее. Годшин узнав о произошедшем, был горд своей женой, и смеялся, не переставая несколько минут.

– И как ты решилась на такое. А если бы они тебя побили? – Вытирая слёзы, он спросил у жены.

– Да я решила это так. Я ещё решила, что хватит с меня издевательств соседей. Да ещё она сказал плохо о тебе, а жена должна стоять за честь мужа, так меня мама учила. – Годшин стал серьёзным, он обнял Вадну и поцеловав её в губы прошептал ей на ухо:

– Я никогда тебя не предам. Я порву любого, кто посмеет обидеть тебя и наших детей. Я всегда буду тебя любить, и никому тебя не отдам. – Вадна прижалась к мужу изо всех сил, радуясь собственному счастью.

Теперь Вадну стали встречать любопытными взглядами, абсолютно все в деревне. Многие пожившие на этом свете женщины смотрели с нескрываемой жалостью. Они плакали в душе, представляя годы молодой девушки, потраченные на ухаживание за безнадёжно больным Годшином. Они понимали, что мать с ребёнком на руках должна идти на какие-то жертвы, ради счастья своего ребёнка, но то на что пошла Вадна, было уже слишком, по их обоюдному мнению.

Она выглядела абсолютно счастливой. Была горда своим выбором, и это попахивало безумием. Со временем удивлённо пялиться на неё перестали. Только молодые и полные сил парни огорчённо вздыхали, видя такую красавицу, и понимая, кому она досталась.

Вадна оказалась на удивление умелой хозяйкой. Она словно старалась доказать своим домашним, и в первую очередь себе самой, что она достойна быть хозяйкой в доме. В её руках дело спорилось абсолютно любое. Она словно и не прилагала никаких усилий, делая то, или иное.

Смотреть как работает молодая хозяйка по дому было интересно, и увлекательно, но прежде всего это выглядело красиво и не принужденно. Она не стеснялась никакой работы, теперь дом её мужа был и её домом. Теперь от её усилий зависела жизнь их всех.

Годшин оставаясь в доме без своей Вадны не находил себе места. Он готов был выть как обездоленный волк, воет на луну. Его тяготила самая малая разлука с женой, только маленький Жамнар сдерживал желание отца бросить задуманное им раньше. Они играли, вместе учились новым вещам, они спали и ели вместе. По прошествии совсем не большого времени мальчик просто не мыслил своего существования без Годшина. Он знал только одного отца, и не желал другого. Любая мать рада, когда у её ребёнка есть отец, который в свою очередь, души не чает в маленьком человечке. Так и Вадна была более чем счастлива. У неё есть муж, и любящий отец для её сына. Нет, для их с Годшином сына.

Вонрах был доволен успехами Годшина. Он продолжил обучать молодого мечтателя некоторым боевым приёмам. Годшин был гордым человеком, а у таких всегда есть недоброжелатели, а, следовательно, и враги. Ему придётся защищать свою семью в будущем, а Вонрах не всегда будет рядом. Занятия стали больше отнимать сил у молодого, только ставшего набирать силы, парня. Он немного отвлёкся от мыслей постоянно следовать вслед за Вадной.

Жадно впитывая учения Вонарха, он каждый день совершал новый шаг, в своё собственное будущее. Плечи некогда немощного Годшина стали шире, а руки крепче. Он мог многое, но ещё больше предстояло постичь. Жамнар постоянно помогал отцу становиться сильнее. Конечно его помощь была наиболее приемлемой и нужной. Ведь сидеть на спине отца и весело хохотать от удовольствия – это очень важная помощь с его стороны.

3. Место то же, а люди уже другие.

Так пролетали дни, они увлекали за собой недели. Недели сменяя друг друга, и уносили за собой месяцы. Трава пробовала свои силы после как никогда долгой зимы. Воздух прогревался, даруя радость предстоящего лета. Вадна шла домой, неся полную корзину первых цветов. Она очень любила цветы, и теперь наслаждалась их красотой. День клонился к закату, было тепло и тихо. Ветер словно замер, созерцая красавицу с полной корзиной цветов. У самой калитки дома, Вадну встретили местные молодые люди. Девушки ревновали парней к Вадне, а сами парни не могли скрыть своего восторга её красотой.

– Милая Вадна, – один из смельчаков по имени Самкан, сделал шаг вперёд. – может не пойдёшь сегодня домой, а отправишься с нами гулять? – В его глазах горело желание, и он был в этом не одинок.

– Меня ждут муж и сын. Я не могу гулять вдали от своего мужа. – Вадна была любезной, но от заигрывания разгорячённых парней сторонилась.

– Да брось ты. Годшина нельзя всегда на руках носить. Хотя он уже наверное высох так, что и не весит ничего. – Слова прожгли в девушке кровоточащую рану. Она едва сдержала желание вцепиться в улыбающуюся физиономию Самкана.

– Да кому ты это говоришь. Она такая же порченная, как и все в этом проклятом доме. – Яд так и струился с языка Газны. Она готова была сожрать живьём Вадну, но держалась на достаточном расстоянии. – Вот и цветы для его могилки собрала. – Эти её слова пробудили бурю радости и смеха у всех собравшихся. Вадна решила обойти всех стороной и уйти подальше. Второй парень удержал её, сжав руку девушки, не сдерживая своей силы. Вадна попробовала вырваться, но ничего не получилось.

Больно было очень. Парень гордясь собой, смеялся радуясь беспомощности девушки. Вадна прибегла к единственному правильному решению. Удар между ног удерживающего её парня, пришёлся как раз кстати. Парень согнулся в «три погибели», корчась и скуля от боли. Это многих развеселило ещё больше. Девушки хохоча, указывали на несчастного пальцами, выражая своё презрение, его беспомощности.

Превозмогая боль, парень выпрямился и одним прыжком оказался рядом с уже почти исчезнувшей Вадной. Он не мог её ударить, ещё слишком сильной была его боль, но толкнуть в грязь он всё-таки смог. Вадна растянулась в вязкой грязи. Её цветы рассыпались, украшая собой заплаканную дождём землю. Теперь всем стало легче, и веселее заодно.

Сдерживая собственные слёзы Вадна встала, и не обращая внимания на всеобщий хохот обидчиков, стала собирать рассыпанные ею цветы. Парень, празднуя победу, удивлённо смотрел на вытянувшиеся от удивления лица друзей и подруг. Он понимал, что за его спиной есть то, что очень поразило всех, но вот что именно. Он медленно повернулся, и его лицо вытянулось больше чем у всех остальных. Перед ним стоял на собственных ногах тот, кто по их всеобщему мнению давно уже должен был походить на тень.

Годшин ненавидящим взглядом смотрел в зрачки перепуганного односельчанина. Ноги не гнулись под достаточно крупным телом вчерашнего калеки. Его плечи многое объясняли сверстникам, но этого бывшему калеке было мало. Пальцы мужа Вадны медленно сжимались в кулак, потом одно движение и теряющий на лету сознание парень полетел на землю. Годшин подошёл к удивлённому, и потерявшему дар речи Самкану, взял его за одежду на груди и приподнял слегка:

– Любого. Абсолютно любого, кто тронет мою жену и сына, я уж не говорю о матери, я заживо вобью в землю. – В его внешнем виде и интонации было столько гнева, что все невольно почувствовали острое желание идти домой. Отшвырнув бесполезное существо, Годшид подошёл к своей жене. Принял из её рук корзину и провожаемые немыми, удивлёнными взглядами молодых людей, они пошли домой.

Вадна ликовала. Её муж был красив, силён, горд, и теперь это не нужно было скрывать. Теперь они смогут жить полной жизнью. Войдя во двор Годшин и Вадна встретили задумчивого Вонраха, и не менее ликующих чем они сами, Салману и Нохву.

– Что? – Годшин не понимал причину задумчивости Вонраха.

– Да всё нормально. Ты всё правильно сделал. – Вонрах подошёл к своему ученику и пожал его мужественную руку. Годшин конечно не стал таким же могучим как Вонрах. Да и до воинских высот ему было очень далеко. Но он был здоров, красив и силён, насколько это было возможно в его положении. Некоторые здоровые парни могли бы позавидовать его силе, а значит, его положение было очень даже ничего. За ужином долго молчали, никто не знал, как правильно себя вести. Так долго все ждали этот день, а когда он пришёл, никто не знал, как с ним быть.

– А как ты осмелилась ударить того милого паренька? – Салмана решила разредить обстановку.

– А что ещё делать? Мама всегда говорила, когда станет невмоготу, бей мужика в его нижнее сердце. – Вадна отвечала смотря в тарелку, испытывая некоторую не ловкость. Вонрах внезапно зашёлся заразительным смехом, он даже заплакал от смеха, раскачиваясь на месте. Глядя на него стали смеяться все. Годшин превозмогая смех проговорил:

– А вы видели, как вытянулась у него рожа? Я думал, у него глаза выпадут на землю. – Это подлило масло в огонь, сжигавший нависшее напряжение, хохот только преумножился. Даже маленький Жамнар, не смог удержаться от смеха. Он не понимал от чего, но хохотал, но радовался вместе со всеми.