Тёмные ночи Горбальса

– Какое завтра?! – Джонни прямо захотелось заехать «трусу» в лицо.

– Тут полиция, чего не понятно-то?! – разозлился Барри. – А ещё лучше получить дробину от сумасшедшего старика. Нельзя допустить, чтобы нас всех взяли. Завтра соберу парней у твоего дома, будем решать. А сейчас убирайся!

С этими словами он сам побежал на другую сторону улицы и скрылся между домами.

Джонни постоял немного, глупо озираясь по сторонам, но потом тоже решил идти домой. По здравому рассуждению в одиночку он не смог бы сейчас ничего поделать. Но помимо тяжести груза совести он ощутил тревогу, стало как-то неуютно. Сунув руки глубоко в карманы, он трусцой перебежал через дорогу, прошмыгнув между двумя автомобилями, загудевшими на всю улицу противными гнусавыми клаксонами. О’Кифф старался выбирать наиболее людные и освещённые места, хотя в нынешнем своём состоянии Горбальс был скуп на них. Постоянное ощущение преследования и чьего-то постороннего взгляда в спину не покидало его до самого родного двора. Перепрыгнув через потоки нечистот, сливаемых из домов с обеих сторон улочки, он прокрался к комнате, однако окно плотно закрыли изнутри. Тётушка любила хозяйничать в его отсутствие.

Зато дверь подъезда была отворена, из неё на мрачный двор лился приветливый свет, слышались голоса подвыпивших жильцов и тихое бряцанье цепи спящего в будке Халка. На ночь Салли его всегда сажала на цепь, если не была слишком пьяна. Джонни осторожно прошёл в холл, заваленный хламом, где уже сосалась какая-то парочка, даже не живущая тут.

– О-о-о! Малец, иди сюда! – радостно воскликнул сосед – розовощёкий толстяк мистер Ллойд, – спускающийся со второго этажа.

– В другой раз, ладно, дядя Ло, – неприветливо буркнул Джонни, занырнув в комнату и подперев дверь спинкой стула.

Теперь, когда он сидел в своём убежище на кровати, события вечера казались странными и нереалистичными, словно это вообще сон, а на разборки с итальянцами предстоит идти только завтра. Посидев в полной тишине минут пять, он повалился на спину, не разуваясь и не натягивая одеяла. Нож решил держать прямо в руках – мало ли чего.

4

– Я опоздал? – прекрасно зная ответ, спросил Алекс, мня купленный впопыхах у торговца, уже закрывавшего лавку, последний чахлый букетик.

– Самую малость, инспектор, – натянуто улыбнулась девушка с аккуратно подстриженными коричневыми волосами и пальто похожего цвета, накинутого поверх платья.

– Инспектор? – поёжился Блэклейк. – Слушай, работа…

– Я вижу, – присмотревшись к раскрасневшемуся лицу кавалера, отметила Мэгги, игриво выдернув из его словно оцепеневших пальцев цветы.

Алекс и правда выглядел сейчас так, словно соревновался в стометровке с лошадью. Волосы прилипли ко лбу, дыхание до сих пор не выровнялось, а черты выражали крайнюю озабоченность.

– Ты что, гнался за вором? – повеселела девушка, взяв Алекса под локоть. – Проводи меня хотя бы до дома, в такой час небезопасно.

– Конечно, конечно! – оживился Блэклейк. – Ты себе не представляешь, чего творится в этом богом забытом районе! Сперва ребёнок пропал на кладбище, а теперь там же пришлось останавливать настоящую поножовщину. Удалось схватить одного парня, ему лет четырнадцать, а остальным и того меньше!

– Ну-у, – не зная, что сказать, протянула Мэгги. – Война весь мир поставила с ног на голову. Нам хоть не досталась участь попасть под бомбёжки…

– Да уж, немецкие бомбы сюда не падали, а живём на руинах, – вздохнул Алекс, осматривая мрачную улицу и дома с выбитыми окнами.

– Вот увидишь, пройдёт пара-тройка лет и всё наладится, – успокоила его невеста, приникнув к плечу. – Построят больше фабрик, потом начнут облагораживать парки, чтобы мы не задохнулись от их дыма, никаких детей на кладбище больше не будет, разве только с родителями под ручку. По крайней мере, мэр обещает, хех. Поглядим.

– Хорошо бы. Слушай, прости, что постоянно тебя так кидаю…

– Я встречаюсь с копом, – хмыкнула Мэгги. – Не обязательно каждый раз извиняться. Ты делаешь правильные вещи, защищаешь город, изо всех сил пытающийся рухнуть. И это не пройдёт даром.

– Очень надеюсь. Иногда кажется, словно все усилия напрасны, что всё это взорвётся в один момент. Особенно тяжко бороться с детьми. Тогда, в Нормандии, мы как-то вломились в бункер, а там тоже сидят пареньки младше восемнадцати. Но те, похоже, даже не понимали, зачем они тут и что им делать, по глазам заметно было. Хотя, видя людей, чью жизнь удаётся сделать лучше или просто восстановить справедливость, я продолжаю.

– Вот за это и держись, – подбодрила его Мэгги.

Они остановились у трёхэтажного дома на Уотерсайд Плейс с крепкими ставнями на освещённых окнах и недавно покрашенными стенами. Эта часть города, прилегающая к реке Клайд, сохранила прелесть и уют, в отличие от многих других. Череда аккуратных домиков вдоль круговой дорожки выглядела, как воспоминание из детства. Такая необычная метафора всегда приходила Блэклейку на ум каждый раз, когда он оказывался тут. Было в них что-то комфортное, а лай собаки, доносящийся из соседнего подъезда, придавал обстановке особую атмосферу.

– Ну, офицер, не зайдёте на чаёк? – лукаво подмигнула Мэг.

– Хотел бы, да… надо лечь пораньше. Хочу выспаться, прежде чем строчить отчёт по этому происшествию в Некрополе. Ах, да, чуть не забыл! – воскликнул он, собираясь уже поцеловать невесту на прощанье. Выудив из-под плаща чуть помявшуюся коробочку конфет, Алекс виновато протянул её девушке. – Вот, хоть какая-то компенсация в нагрузку к цветам. Надеюсь, завтра вечер будет не таким сумбурным.

– Ты только так не дёргайся, а то до свадьбы поседеешь, – улыбнувшись, Мэгги поцеловала его в губы и заскочила за выбеленную дверь. Внутри послышались чьи-то весёлые голоса и щебет девушки в ответ.

Алекс всё ещё чувствовал себя виноватым, несмотря на то что подруга сердца всегда могла перевести в шутку неловкую ситуацию и прощала его мелкие оплошности. Сразу уйти он не мог себя заставить, хотя со стороны, должно быть, смотрелся глупо, уткнувшись в запертую дверь. Постояв и поозиравшись по сторонам, словно чуя чьё-то незримое присутствие, Блэклейк нашарив в кармане револьвер, зашагал-таки в сторону широкой Баллатер-стрит. Путь до Матисон Террас предстоял неблизкий, а такси брать хоть было быстрее и безопаснее, но только не ночью и только не в таком «славном» местечке. Завезёт какой-нибудь чудила на пустыри или под мост, потом… хорошо, если успеешь выстрелить.

***

Уже отворяя дверь участка, Алекс услышал вопли и ругань, доносящиеся из проходной. Предчувствуя весёлый денёк с самого начала, он поморщился, мысленно выругавшись в адрес неизвестного дебошира. У окошка информации двое констеблей деликатно (пока что) сдерживали небритого мужчину в рабочей рубашке с закатанными рукавами, который без умолку сыпал проклятьями и пытался прорваться куда-то внутрь.

– Богом клянусь, лучше отойдите! – голосил он. – Я вам сейчас черепа проломлю, если его не выдадите!

– Если не желаете задержаться у нас подольше, я бы не рекомендовал, – тихо, но весомо сказал Блэклейк, подходя к окошку, за которым сидела взволнованная девушка-блондинка в круглой полицейской шляпке.

Инспектор вздохнул, кивнул и покосился через плечо.

– Доброе утро, Клэр, – неестественно поздоровался он чуть погодя, понимая, насколько цинично сейчас эти слова звучат, – что за персонаж?

– Этот хам вломился сюда, как только открыли двери и требует выдать задержанного тобой паренька.

– Интересно, откуда он про него знает?

– Тебе ЭТО интересно?! – на одном дыхании выпалила Клэр. – Да он – псих! Его самого запереть надо.

– Сейчас займёмся, – Алекс направился к дебоширу, бурча себе под нос: – Без него дел что ли нет…

Курчавый мужик с заметной щетиной на впалых щеках и чёрными усами щёточкой всё не унимался. От него несло алкоголем, рубашка на груди была разорвана, при том, вероятно, им же самим, и холод на улице в таком буйном состоянии его особо не смущал. На помощь констеблям вышел сержант МакНил, но буян явно не отдавал отчёта своим действиям и лишь сильнее злился.

– Сэр, – Блэклейк встал на пути мужика и его хмурый, недовольный вид, похоже, немного урезонил того. Сразу было видно, шутить или играть в игры он не намерен. – Если вы немедленно не успокоитесь, мы будем вынуждены применить силу и задержать вас. Если же вы пришли по делу и хотите подать заявление, то придерживайтесь правил приличия.

– Приличие! Какое к чёрту приличие?! – вновь принялся звереть визитёр. – Подонок у вас в обезьяннике или его дружки убили моего сына вчера! Либо выдайте его сейчас, либо я соберу мужиков, и мы всех этих ирлашек в кровавую кашу замесим!

– Сына? – удивился инспектор. – Когда я арестовал этого молодого человека, никаких тел я не обнаружил ни на месте задержания, ни на месте драки.

– А может ты своих покрываешь?! – зарычал мужик.

– Я – англичанин, – резонно заметил Алекс. – И никакого самосуда на территории Соединённого Королевства я не допущу. Если у вас есть доказательства или подозрения, подайте заявку и делом займутся соответствующие органы. Преступники будут наказаны, это я обещаю.

С великим трудом удалось затащить разъярённого отца в кабинет. Сержант Клейтон в компании констебля на всякий случай стояли у двери, придерживая рукоятки дубинок. Глотнув поданной ему воды, итальянец немного унялся и смог изъясняться вразумительно.

– Давай, пиши: Аугусто Фарцелли, так сына звать, – начал он, тыча пальцем в бумагу, разложенную перед Блэклейком. – Вчера с друзьями он отправился в Южный Некрополь, чтоб он провалился! Когда парни вернулись, рассказали, что на них наехали ирлашки из центра Горбальса.

– Да, я видел эту драку, сам их разогнал, – задумчиво проговорил инспектор, делая пометки на листе. – Но вряд ли они продолжили после моего ухода. По крайней мере Хэнк МакФирли, паренёк из «обезьянника», точно не мог никого тронуть. Может быть, свои чего-то с ним не поделили?

– Как ты?! Да мы никогда! Они с самого приезда дружат! – вновь закипел визитёр.

– Ладно, ладно. Я допрошу МакФирли и его компанию. Вам дадут знать, когда мы выясним подробности. Только не поднимайте шумихи, иначе обвинения уже выдвинут против вас. Я могу рассчитывать на ваше благоразумие, мистер Фарцелли?

Тот только прорычал чего-то, махнул рукой, рывком распахнул дверь кабинета и угрюмо побрёл к выходу, поглядывая через плечо и запуская пальцы в волосы. Алекс сделал долгий выдох, опорожнив лёгкие полностью, и посмотрел на ящичек с виски. Но всё же не стал его доставать, и не столько из-за посторонних – сколько же можно нарушать порядок?