Восставшие из пепла

– Ты, составная часть единого целого, хочешь ставить условия мне – огромному комплексу с единым информационным и полевым пространством, в системе которого интегрированы органические и неорганические носители разума 85 различных классов и 13 временных линий, имеющему свой номер в регистре интегрированных систем. Ты сперва как следует подумай, кто ты, а кто я. Мечтаешь о господстве, а сейчас, быть может, как ударит твою скорлупу о землю, чисто случайно, и всё сразу рухнет, от тебя ничего не останется, подумай об этом.

Шальников нахмурился. – Угрожаешь мне? Ты блефуешь, размахивая своими регалиями. Никогда ещё у тебя не было такого шаткого положения. И я нужен тебе. Ты слышишь, кусок космической пыли! Я тебе нужен! Ты умрёшь без меня. Миллиард лет ты окружаешь себя бездарями, теряешь нить развития, а соседи не дремлют. Халькотрон уже здесь, а ты не в силах с ним справиться. И можешь беситься, наказывая всех с кем справиться не так трудно, как с этими космическими проходимцами.

– А!

– Ну что "А!" Ты думаешь, я глухой и слепой. Нет, я всё вижу. И не хочу стать пушечным мясом в халькотронских интригах. Разве мало я сделал для Земли? Кто как не я создал для тебя магнитное оружие для борьбы с космической нечистью?!

– Но как! Ведь ты даже не посвящён в истинные духи Земли, ты не можешь этого знать.

– По-моему, мы должны найти, наконец, общий язык. Армия духов Земли почти уничтожена. Кольбен Ольденборг проявил на посту Главного духа полную бесталанность и способность только к тому, чтобы развалить любую работу. Грубо говоря, так подставить под удар эту планету мог только полный идиот. Хотя о покойных плохо не говорят, но сейчас не та ситуация, чтобы соблюдать приличия. Короче, дело твоё и выбирать тебе, но только я смогу исправить положение, взяв все остатки силы и власти.

Обе стороны тягостно замолчали. Шальников ощущал, как кто-то переворачивает вверх дном его мозг, залезает в самые потаённые уголки сознания, пытаясь вскрыть коварный замысел. Наконец, он не выдержал.

– Какого дьявола! Ты не веришь мне, так убей меня. Только поразмысли, долго ли проживёшь после этого.

Шальников ставил на кон всё. Не только отдельные люди, но целые народы и цивилизации стирались планетой, а уж прихлопнуть зарвавшееся ничтожество было для неё проще, чем человеку раздавить комара. Планета в величавом молчании разворачивалась в пространстве. Волны магмы клокотали внутри, и Шальников внимал этому гневу. Планета искала и не видела выхода.

– Как я могу вручить тебе Великую силу природы, возникшую и бесконечно растущую в молчании вечности. Загляни внутрь себя, ты наполнен гневом и безумием, ты не сможешь удержать силу и выполнить миссию.

– Да? А что же кипит внутри тебя, с чем ты не можешь справиться?

В ту же секунду планете стало действительно страшно. Этот ничтожный человечишка видел её насквозь.

– Какие ты можешь предоставить гарантии?

– У меня нет гарантий, просто поверь мне.

– Ну что же, только не пожалей об этом после.

Пол кабины начал светиться, по нему волнами пошли сверкающие искры. Жорж на миг, было, сунулся из пилотской кабины, но тут же отпрянул назад, бледный от страха. Множество тончайших лучей сошлись на профессоре как в фокусе и преображённые, потемневшие вырвались наружу, замкнувшись в эллипс над его головой. Светящийся эллипс развернуло в огромную сферу, закрывшую человека. Сфера медленно и мягко приподнялась в воздухе и выскользнула наружу сквозь бронированную стенку вертолёта. Эскадрилья зависла в воздухе, все взгляды были устремлены на сферу, которая начала извергать во все стороны кровавые лучи, обжигая глаза пилотов. Наконец, чёрный сверкающий поток обрушился вниз, оставив в воздухе огромное существо, ощетинившееся шипами и вооружённое до зубов странным оружием. В воздухе проступали из пустоты огромные крылатые драконы, из пасти которых полыхало чудовищное пламя. То, что ещё недавно было Шальниковым тихо, но отчётливо обратилось к присутствующим, – Герои, на нас возложена высочайшая миссия. Очень немногие из нас выживут. Но те, кто дойдёт до конца пути, изменят этот мир. Я верю в вас, в наше предназначение и в нашу победу. Всё деструктивное, разрушительное уйдёт и придёт царство справедливости и благоденствия.

Широким жестом профессор направил полчища духов вулканов на северо-запад в сторону древней столицы. Пилоты и техники провожали их взглядами, пока драконы не растворились вдали. Затмение и растерянность прошли, и боевые машины направились в сторону центра базирования на восточных болотах.

Впервые за долгие годы Шальников ощущал великое, ни с чем не сравнимое чувство свободы. Бешеный ветер развевал волосы и одежду. Далеко внизу проплывали поля и леса. Всё это было подвластно его воле, и от этого ощущения профессор выделывал невероятные воздушные трюки, то, срываясь камнем вниз, то, взмывая вверх к солнцу, широко раскинув в стороны руки. От безумного чувства он неистово хохотал. Казалось, весь мир был у него в кармане, но возникший неожиданно образ столицы с остриями шпилей и звёзд вернул Шальникова к реальности. Шальников не любил Москву. Это скопище самодовольных, напыщенных людей, которые считали себя лучше остальных только на том основании, что жили на этом крошечном клочке земли. Из этого места исходили всегда одни неприятности и лишь иногда – деньги на проведение особо важных исследований. Делом Шальникова, как генерального директора Восточно-Сибирского исследовательского, центра было откачать этих денег как можно больше. Шальников испуганно оглянулся, но увидел, что предусмотрительные драконы уже стали невидимы, незримо сопровождая нового хозяина. Новые возможности приживались и прирабатывались довольно долго. Чтобы не терять времени Шальников распорядился об автоматической проверке функциональных возможностей главного духа.

Москва сияла огнями. Казалось, этот балаган бросает вызов тьме, обступившей её. На ум Шальникову пришли слова из модного романа – Тьма, пришедшая со Средиземного моря… – При этой мысли он усмехнулся, затем внимательно приметился и камнем ринулся с безумной высоты к земле. Земля росла и тянула к себе блудного сына. В какую-то секунду мостовая в глухом закоулке закуталась синим туманом и расступилась перед падающим главнокомандующим. Вокруг стало тесно, темно и запахло тёплой гнилью. Где-то вдалеке журчала вода. Прямо из глинистой стены высунулась козлиная рожа с редкой бородкой.

– Ты откель взялся, человече?

– Какой я тебе человече, ты немытая морда. Сейчас я тебе покажу, – с этими словами Шальников схватил гнома за свиной пятачок и подтащил поближе.

– Виноват, – всхрюкнул гном – ваше благородие, не признал, не извольте гневаться. Разрешите препроводить куда изволите.

– В Москву подземельную.

– Сей же час, ваше превосходительство.

Гном поплевал на свои ладошки и трижды громко хлопнул. Туман заклубился сильнее, и они пошли, окутанные светящимся дымом, в направлении Старой площади. Шальников по дороге тщетно пытался связаться с эскадрильей драконов телепатически, информационное поле планеты фонило неимоверно. Было видно, что Халькотроны глубоко интегрировали в систему и вытягивали силу из планеты. Главный дух физически чувствовал это, но все чувства он задавил и холодно анализировал ситуацию. Быть человеком и духом оказалось чрезвычайно сложно. Проблемы и вопросы, казавшиеся человеку неразрешимыми, легко решались великим духом, причём почти всегда эти решения тут же стремительно устаревали. С каждой секундой власть Шальникова таяла. Земля внимательно наблюдала за ходом анализа. Скорость обработки падала, количество источников информации уменьшалось, с каждым вновь погибшим центром всё сильнее у Шальникова перехватывало горло, стальные пальцы агрессора замыкались. Для ускорения обработки информации, профессор, сам не зная как, организовал интерфейс с компьютером. Стало несколько легче. Шальников мельком взглянул на своего проводника. Тому было нехорошо. Он то и дело утирался ладонью, тяжело дышал, глухо всхрюкивая. Движения стали не координированными, без конца он выскакивал на станции метро, до смерти пугая своим рылом поздних прохожих.

Анализ был неожиданно прерван сообщением по каналу экстренных сообщений. На экране, забитом снегом и шумом, появился заместитель Абрикосова, которого Шальников приставил к академику для наблюдений. Скороваров был крайне возбуждён и захлёбывался словами.

– Товарищ подполковник, как вы и предполагали, доказано, что устройство, способ управления и запись информации в мозге человека полностью идентичны устройству современной вычислительной машины. Каждая нервная клетка – это ни что иное, как элементарная ячейка памяти. В машине, да и нет, 0 и 1,– напряжение высокого и низкого уровня, в мозге 0 и 1 – возбуждённые и заторможенные клетки. Причём при одинаковом двоичном коде слова имеют восьмибитный формат как у наиболее примитивных машин.

– М-да, итого, при среднем количестве клеток 10 миллиардов, ёмкость оперативной памяти миллион килобайт.

– Но и это ещё не всё. Мы, кажется, нашли место расположения постоянной памяти. Да, да, Кирилл Алексеевич, помните пылевые образования, которые никак не удавалось идентифицировать.

– Пролептонные частицы со сверхвысокой частотой.

– Да, – удивился Скороваров, – а как Вы узнали?

– Я теперь много что знаю!

– Основной принцип в поличастотнсти, в различных размерах частиц.

– Нет, тут сходство кончается. Всё гораздо проще, чем в информационном кристалле. Положительный и отрицательный ответ определяется верхним или нижним зеемановским уровнем частицы.

–Не может быть, полем можно программировать человека. Великое поле! – вскричал потрясённый Шальников, – ты всемогуще.

– Именно так. Переброс частиц с уровня нижнего на верхний и наоборот магнитным полем различной направленности с интенсивностью сигнала в оптимуме 18 Вольт.

– Это же как, – Шальников возбуждённо прикидывал, – значит, полевая матрица по размерам в 100 раз больше кристалла и размер частиц на 100 порядков меньше размеров атомов – ячеек памяти в кристалле. Итого, объём постоянной памяти человека – 10 в 32 степени килобайт. Неудивительно, что люди так понадобились Халькотронам.

Поступившая информация настолько спутала всё в сознании профессора, что голова гудела. Все планы рушились. Ещё несколько секунд назад он был Великий дух планеты, с недосягаемой высоты взиравший на ничтожных людишек. И в одно мгновение сама планета оказалась менее сильна, чем любой заурядный человек.

Человек – это звучит гордо, – подумал Шальников, – пророческие слова. Внутри него вскипал гнев.

– Почему? – мысленно вскрикивал он, – Я – тот, кто наиболее достоин получить столь большие возможности. Почему они, жалкие ничтожества, не пошевелившие и пальцем для своего самосовершенствования, получат всё, абсолютное знание, дающее абсолютную власть, а я, пройдя через унижения и лишения, не раз посмотрев в глаза смерти, прорвавшись через тернии, вляпаюсь в ….! – Шальников озирался как загнанный волк. В глаза ему ударил яркий свет станции метро. Прямо на него шёл прохожий. Гулкие шаги ударяли, казалось, по самому мозгу.

– Не дам! – дико взвопил Шальников, – моё!

Он попятился, споткнулся и растянулся на полу. От страха на него напала икота, и ещё через несколько секунд он громко рыгнул плазмой на перепуганного прохожего.

– Кирилл, очнись, пора действовать. Тебя ждут великие дела.

Шальников тупо посмотрел на кучку золы, оставшуюся от случайного прохожего, на дохлого гнома, покрытого налётом чёрной пыли, – Кто здесь? – никак не мог понять он.

– Здесь сила намного большая, чем ты себе можешь представить.

Я – главнокомандующий армии Халькотрона. Во избежание дальнейших жертв, предлагаю сдаться. Всякое сопротивление бессмысленно.

– Да как ты смеешь, космическая мразь!

– Давайте обойдёмся без оскорблений. Я пришёл предложить Вам неплохую сделку. У Вас есть товар, и я согласен его купить. Причём покупаю я то, что, собственно, Вам не принадлежит, да и не нужно. А что получаете Вы взамен? Высокий чин армии Халькотрона, прекрасные перспективы жизни в процветающем высокоорганизованном обществе. Я давно присматриваюсь к Вам. Вы – способное, талантливое существо и достойны лучшего, подумайте об этом.

– Ты говоришь о людях. Так вот знай, ублюдок, они мои, они будут всегда подвластны только мне. Я слишком много истратил своих сил, чтобы дать силы им, и кому и сколько их отдавать, буду определять только я. Ты понял? Я, и больше никто. А если ты будешь иметь что-то против, то я заставлю тебя сожрать твои собственные кишки.

Метким магнитным ударом Шальников разрушил информационный вражеский канал. Такое ловкое попадание вызвало у него приступ неистовой радости. Радоваться было чему. На полу перед ним лежал листок с алгоритмом уничтожения халькотронской интервенции. Хитроумный, гениальный, дьявольский план, предусматривающий уменьшение возможности духа и появление новых возможностей людей, созданный сатанинским гением Шальникова.