Ух и друзья

Пришелец поднял голову на звук его голоса и, неловко переступая шестью ногами, медленно двинулся навстречу. Ещё двое выскочили из-за угла и, по-паучьи перебирая ногами, направились к крыльцу с явным намерением выбить входную дверь. Третий, невесть откуда взявшийся, долбанул хоботом в закрытую ставню так, что доски затрещали.

С высоты волчонку открывался широкий обзор. Лучше бы не открывался: куда ни поворачивал Ух голову, повсюду он видел снующих по двору ужасающих шестиногих, полных злобы и решимости взять дом штурмом.

– Вверх! Вверх! – завопил волчонок.

– С-с-стоп маш-ш-шина! – прошипел в ответ шар. – Вниз-з-з!

Услыхав это прощальное «з-з-з!», инопланетяне ещё больше разволновались, задрали хоботы, попытались поднять крылья. Один из них, ускорив шаг, поспешил к шаротряпочке, зависшей прямо над крышей. Тут же ставни центрального окна распахнулись, наружу показался металлический раструб, кто-то рявкнул: «Пли!» – и в сторону пришельца понёсся окутанный клубами пара ярко-красный снаряд с хвостиком, как у редиски, но в чудовище не попал.

– Мимо! Опять мимо! – раздался из дома горестный вопль.

– Вс-с-сё, – коротко просвистел шар и начал беспомощно опускаться.

Медлить было нельзя. Ух ухватился за край печной трубы, подтянулся на руках и вниз головой ухнул в чёрную пропасть дымохода.

Глава шестая

Изобретатель-самородок

Ух выбрался из камина и отряхнулся. Во все стороны полетела зола, так что в комнате, и без того сумрачной из-за закрытых ставен, на некоторое время воцарилась кромешная тьма. Откуда-то с потолка раздался истошный крик:

– Не подходи! Иначе я перейду к программе самоуничтожения! Стой на месте, шестилапая тварь!

Мгла немного рассеялась. Волчонок посмотрел на свои ноги. Неужели их и впрямь стало шесть? Вот ужас-то! Раз, два…

– У меня две ноги, – сказал он.

– Сам теперь вижу, – донеслось сверху. – Горе мне, горе! Чудовища видоизменяются сами собой, как хотят! Это вот стало двулапым, поросло шерстью, сбросило крылья, научилось говорить, но оскал-то зато приобрело какой! Что за жуткое видоизменение! Всё, самоуничтожаюсь!

– Погодите, – сказал волчонок, – я не видоизменился, я всегда таким был.

– Тебе не позавидуешь, – посочувствовали с потолка.

– Да ты кто такой? – разозлился Ух.

– Попрошу мне не тыкать, мал ещё! – из-за потолочной балки показался небольшого роста бородатый человечек. – Архимед Кузьмич Пифагоров, изобретатель-самородок и автор-рационализатор.

– Рационализатор? – удивился волчонок. – Никогда такого слова не слышал. Дайте-ка подумать… Наверное, рационализатор – это тот, кто придумывает рацион.

– Глупости! – ответили сверху. – Рацион – порция пищи или корма на определённый срок. А рационализатор всё время что-нибудь улучшает, усовершенствует.

– А вы – изобретатель и рационализатор. Значит, вы сначала изобретаете, а потом усовершенствуете то, что изобрели?

– Хватит! – резко оборвали тему с потолочной балки. – Со мной всё ясно. А ты? Как тебя зовут? И кто тебя сюда звал?

– Чаще всего меня зовут Ухом.

– Не мели ерунды. Зовут голосом или взглядом. Или рукой подзывают. Ещё письмом можно в гости позвать. А ухом. Ухом не зовут, ну уж нет!

– Имя у меня такое – Ух. Поэтому и зовут Ухом.

– Ух ты! – удивился Архимед Кузьмич. – А что ты, собственно говоря, здесь, в комнате, делаешь?

– А вы что делаете там, на потолке?

– Я, собственно говоря, спасался от вторжения агрессивных монстров, – ответил, спрыгивая на пол, изобретатель.

– А мне из-за них пришлось войти в ваш дом таким необычным способом – через трубу, – извиняющимся тоном сказал Ух. – Понимаете?

– Ещё как. Жуткая история, поистине чудовищная, собственно говоря. Тебе ещё повезло, что у меня за время осады дрова кончились.

– Почему повезло?

– Потому что в противном случае паровая катапульта работала бы от печи, и тебе в дымоходе ох не сладко пришлось бы! – и Архимед Кузьмич подвёл гостя к необычной пушке, при помощи которой отстреливался он от инопланетян.

Катапульта была устроена так: под окном на включённой электрической плитке булькал крутым кипятком котелок с плотно прилаженной крышкой. От него отходили три трубки. Одна, с воронкой – чтобы подливать в котелок воду. Вторая – для сброса лишнего пара, а то котелок может взорваться.

– Третья, с вентилем, подаёт пар в катапульту, – завершил Архимед Кузьмич маленькую экскурсию и, поднатужившись, положил огромную ягоду клюквы в отверстие снарядоприёмника. – Теперь до упора откручиваем вентиль, пар под давлением устремляется к снаряду – пли!

Пифагоров распахнул ставни окна. Клюквенное ядро, рождая панику в стане противника, пронеслось через двор и упало среди грядок. На месте падения разлилось кроваво-красное пятно клюквенного сока. Инопланетяне бросились к нему и погрузили хоботы в багряную лужу. Внутренний Голос что-то прошептал волчонку, но тот, увлечённый наблюдениями, только отмахнулся.

Чудовища, видимо, не получили от угощения никакого удовольствия и с разочарованным видом разбрелись. Пифагоров захлопнул ставни и отошёл от окна.

– Архимед Кузьмич, давайте сядем за стол и обсудим наше положение, – предложил Ух.

Глава седьмая

Кто такой Шарик и что такое ПУ

– Собственно говоря, – заговорил Пифагоров, удобно расположившись на стуле, – ничего, кроме как беседовать, нам и не остаётся. Мы в полном окружении и изоляции.

– А с чего всё началось?

– Всё началось с появления шестиногих чудовищ. Взялись невесть откуда. Что им надо, не сообщают. Я занял круговую оборону – думал, сам справлюсь. Потом понял: одному не удастся. Тогда говорю Шарику: «Мчись стрелой, приведи на помощь хоть первого встречного», – и снял его с привязи.

– Шарик – это, должно быть, ваша собака? – сообразил Ух.

– Да нет, Шарик – это, собственно говоря, шарик. Воздушный. Но усовершенствованный. Говорит. Изменяет форму. Придерживается заданного курса. Собственно говоря, это моё изобретение тянет на Нобелевскую премию. Да вот незадача – отцепил я Шарика от верёвки, которая удерживала его на месте, а он не вернулся почему-то, не выполнил поставленную задачу. Так я его с тех пор и не видел.

– Зато я видел! Выполнил Шарик задачу, выполнил.

– Как же выполнил, если подмоги не привёл?

– Архимед Кузьмич, подмога – это я. Я прилетел к вам на Шарике.

– А сам-то он где?

– В дороге случилось несчастье: шар получил пробоину. Еле-еле до вашего дома дотянул и упал во дворе. Но меня всё-таки к вам на помощь доставил.