Закрытый сектор. Капкан

Небольшой забетонированный двор площадью четыреста квадратов, в углу пристроился небольшой двухэтажный домик, а рядом – длинный навес для машин. Над крышей дома торчала высокая мачта радиоантенны. Вот и все! Ну и за что здесь платить триста пятьдесят тыщ в месяц?!

Замки на входной двери сломать не смогли, поэтому сорвали с одного окна решетку и, выдавив стекло, запустили младшего Чернова внутрь, а он уже и открыл дверь изнутри.

Глядя на царивший внутри кавардак, я понимал, что ничего ценного мы здесь не найдем. Компьютеров и прочей оргтехники нет, большой ящик мощной радиостанции вырван с корнями, только обрывки проводов указывают на то, что он здесь раньше стоял. В небольшой подсобке стоит печка, выполняющая роль котла для отопления. Все в золе от сгоревшей бумаги.

– Ничего себе! – потрясенно протянул Усов, глядя на царивший вокруг погром. – Все спионерили! Что не украли, то сожгли!

– Значит, давайте пока здесь приберемся, помещение-то оплачено, чего зря добру пропадать. Санузел есть, печка есть, места полно. Располагайтесь парни. Ус, а ты знаешь, где жили местные работники или сам Гортье?

– Всех не знаю, но у одного в гостях был, здесь рядом. Нужно сходить за ним?

– Было бы неплохо. Показывай, сходим к нему в гости, чайку попьем, может, чего разузнаем. Рома, ты за старшего, если кто припрется, всех вязать и аккуратненько в кладовке складывать, я вернусь и допрошу. Если что-то серьезное случится, вызовешь меня по рации.

Усов уселся за руль, я плюхнулся рядом. Короткую помпу положил на колени. Разгрузку пришлось перекомпоновать, убрав автоматные подсумки заменив их на короткие карманы, набитые патронами двенадцатого калибра. Кобуру с ПМ повесил на грудь, ТТ на поясе, оба ножа в ножнах, шлем, бронежилет и рация – на своих местах.

По рассказу Усова я понял, что едем мы в гости к парню по имени Тимур, который работал в торгпредстве одновременно охранником, грузчиком и курьером, короче, мастер на все руки.

Дом, в котором жил Тимур находился рядом с промзоной, надо было всего лишь заехать в ближайший частный сектор, который окружал «промку», немного там пропетлять по кривым улочкам, и мы на месте – небольшой деревянный дом, крыша накрыта шифером, из которого торчит кривая печная труба. Палисадник и двор вызывали удручающее впечатление – всюду грязь и мусор, но судя по дрожащему над трубой воздуху, в доме все-таки кто-то есть.

Бесцеремонно отворив калитку, которая фиксировалась лишь накинутой на ближайший столбик цепью, вошли внутрь. Дернул за ручку входной двери, дверь подалась, но не открылась, мешал накидной засов, установленный изнутри. Оттянув дверь максимально на себя, просунул в образовавшуюся щель клинок ножа, надавил на него всем телом и выдрал засов с мясом из деревянной двери. Путь свободен!

Иду первым, пистолет в руках, Усов осторожно крадется сзади, держа в руках помповое ружье. Небольшая кухонька – стол завален вонючими объедками, в тазике грязная посуда, а на стенах потеки чего-то темно-красного. Пусто! Комната – посреди разложенный диван, застеленный желтыми от пота, мятыми простынями. Шкаф в углу, покосившийся комод с вывалившимися наружу ящиками и разбросанные на полу вещи. Никого нет. Странно! Печка в углу теплая, внутри еще тлеют непрогоревшие угли, значит, топили её пару часов назад. Куда же этот Тимурка подевался? Прошелся по комнате несколько раз в разные стороны, обдумывая кое-чего.

Помнится, когда-то давно, в старой жизни, шмонали мы схрон нохчей. Все, как принято у «чехов» – закопанный глубоко в землю бункер, причем двухэтажный, второй уровень нашли только потому, что знали, что он есть. Час искали люк вниз, еле нашли. К сожалению, оба этажа были пусты, боевики, предупрежденные кем-то из наших чеченских коллег, ушли, но руководство решило, что к такому замечательному схрону враг обязательно вернется, поэтому для порядка бросили внутрь несколько ручных гранат и вернулись на базу, оставив засаду. Поскольку желающих провести неделю в сыром, промозглом лесу в компании злых морпехов среди вышестоящего руководства не было, то эту роль доверили мне, а точнее поставили задачу и отдали приказ, ну или наоборот, вначале отдали приказ, а потом уже поставили задачу. А то, как это морпехи будут караулить чехов без бравого молодого особиста в моем лице? Не порядок!

На третий день засады, люк, ведущий в двухэтажную землянку, поднялся, и оттуда вылез бородатый «крестьянин» с АКМ наперевес. Удивленно пукнув от увиденного, пара наблюдателей дождались, когда бородач отойдет от схрона подальше, где повязали его по рукам и ногам. В ходе экспресс-допроса выяснилось, что на самом деле вражеский блиндаж был не двухэтажным, а трехэтажным, и на последнем, третьем ярусе находятся вооруженные боевики, они были там все это время, даже тогда, когда на втором этаже лазила досмотровая группа. Чтобы бородач рассказал, где расположен запасной выход из землянки, пришлось тыкать его ножом в первичные половые признаки. Боевиков выкурили, как барсуков из норы – подожгли второй ярус их тайного убежища, накидав туда для пущего эффекта дымовых шашек, и устроили засаду в точке запасного выхода.

Может, и здесь есть подвал или еще какое-нибудь тайное убежище? Половые доски были одинаковой длины, без лишних щелей и сращений. Крышки люка нет. В кухне та же история – нет никаких тайных лазов и люков. Вышел наружу, обошел домик вокруг, ничего странного и подозрительного. Ан нет, подождите! Чего это у нас? На поркуа здесь эта труба с грибком сверху? Вентиляция? Ржавая труба-«сотка» торчала из фундамента дома. Если есть вытяжка, значит, внизу есть пустое пространство, где вполне может спрятаться человек. Налив из канистры бензина в трубу вытяжки, поджег его. Полыхнуло фонтаном огня, и снизу раздался приглушенный толщей фундамента, пронзительный визг. Через несколько секунд из-под ступенек крыльца выполз мужик в дымящейся одежде. Ну, вот и долгожданный барсук!

Огонь залили водой, а обожженную кожу на руках Тимурки обработали пантенолом.

– Ус, чё за дела? – возмущался Тимур, когда ему обрабатывали ожоги. – На кой ляд вы подожгли мой дом?

– А зачем ты прятался?

– Мой дом, что хочу, то и делаю! Хочу – сплю в подвале, хочу – в кровати! – ответил Тимур. – Валите на фиг отсюда!

– Тимур, меня зовут Евгений Павлович, и я новый начальник торгпредства «Энергия», – представился я. – Бывший начальник Гортье, подозревается в убийстве и мошенничестве. Поэтому тебе надо прямо сейчас решить, кто ты: подельник и соучастник множества преступлений или невольный свидетель, готовый сотрудничать со следствием.

– Что-то вы не очень похожи на полицейских, чтобы решать кто я, соучастник или свидетель…

– Если хочешь, я прямо сейчас вызову наряд полиции, и они выпотрошат тебя. А можешь нам рассказать все, что знаешь, и мы уйдем, а ты станешь богаче на крупную сумму денег. – Я вытащил из поясной сумки десять пятитысячных купюр.

– Заманчиво. Чего хотите узнать? – спросил Тимур.

– Ну, во-первых, кого ты боишься, что прячешься в подвале?

– Подельников Гортье, этот придурковатый француз впутался в плохую компанию, которая постоянно сосала из него бабло.

– Что за компания?

– Точно не знаю, вроде они из Новой Москвы и занимаются торговлей со старым миром. Чего-то гонят туда, что-то тащат оттуда, видел парочку этих парней – вылитые бандиты, рожи такие, что увидишь, сам все деньги отдашь.

– Кто бы говорил о рожах? – проворчал Усов. – Сам-то давно в зеркало глядел?

Действительно благородной внешностью Тимур похвастать не мог – на правой щеке тонкий шрам, нос сплющен и торчит немного набок, глазки маленькие, как у поросенка, да и весь он какой-то невыразительный, плюгавый, похожий на бледную поганку.

– Что случилось с офисом торгпредства? Почему там полнейший разгром и кавардак?

– Гортье уволил всех сотрудников два дня назад, при этом он остался должен зарплату за последний месяц. Ну, а мне пришлось перевести на машине все имущество торгпредства на один из складов в промзоне. Когда перевозил, то случайно увидел, что хранится на том складе. Теперь вот и ночую в подвале, опасаясь за свою жизнь.

– И что там?

– Там все те грузы, которые не доехали до поселка, все что якобы было украдено или потеряно по дороге.

– Покажешь, где этот склад?

– Если только издалека, – тут же определил границы своей храбрости Тимур. – И вы мне заплатите еще столько же! – помимо храбрости Тимур показал и границы своей жадности.

– Этот вопрос мы решим только после того, как узнаем, что внутри склада. Если там и правда окажется похищенное имущество поселка, то получишь свои тридцать серебреников, а если обманешь, то я тебе нос сломаю. Еще один вопрос. Что ты знаешь о смерти Шахова Виктора Семеновича? – спросил я.

– Ничего, но думаю, что в этом замешан Гортье, они с Шаховым знатно погавкались, как раз за день до смерти Семеновича. Там просто так получилось, что к французу приехали какие-то мутные типы, которые требовали, чтобы он выплатил очередной платеж, в общем спалили Жана по полной.

– А где остальные сотрудники торгпредства?

– Думаю, по домам сидят, но честно говоря, к моменту всеобщего увольнения осталось всего три человека: я, Светка и бухгалтер Наталья Олеговна.

– Где живет бухгалтер, знаешь?

– Знаю.

– Собирайся по-быстрому, съездим к ней и поговорим.

– Хорошо, только давай вначале обговорим финансовый вопрос.

– Тимурка, а давай ты заткнешься и молча будешь помогать нам, а то я сейчас включу режим «кнута»! – пригрозил я наглецу. – Закроем все вопросы, потом обговорим финансовую сторону, не бойся, я не обижу.

Тимур разочарованно покачал головой и зашел в дом, чтобы переодеться. Через пару минут мы отправились дальше. Вначале поехали к дому, где живет бухгалтер. Оказалось, что вчера Наталья Олеговна уехала из Сосновска в Новую Москву, причем, как сказали соседи, покинула свой дом в спешке и суматохе. Потом сгоняли на склад, где должно было храниться имущество Сиротинска. Большой ангар и огражденная территория, где стояли двадцатифутовые морские контейнеры. Зуб даю, это оно и есть!

На часах было уже начало девятого утра. Скоро открытие банка, так что может быть, уже скоро, француза повяжут под белы рученьки и упрячут в каталажку, где он ответит на все интересующие нас вопросы.

– Тимур, а такого типа, как Юлиан Федорович, ты случайно не знаешь? Он еще ходит в ковбойском прикиде, и занимается встречей прибывших в этот мир переселенцев, – спросил я.

– Видел как-то Гортье в компании с похожим по описанию типом, – немного подумав, ответил Тимур. – Причем в тех обстоятельствах, что я их видел, можно было сделать вывод, что они «голубки».

– Твою мать! Я так и знал! – ошарашенно протянул Усов. – Точно! Гортье – гребаный петух!

– Ну, вот, только геев мне здесь не хватало, – устало произнес я. – Ладно, поехали назад в торгпредство, перекусим и сообща подумаем, что делать дальше.