Проект

Вариант второй:

Я затеваю войну. Как в старых, добрых боевиках из 90-ых, где отставной военный пенсионер или киллер на пенсии «мочит» всех без разбору. В реальной жизни хрена лысого можно воевать в одиночку против всего мира. Нет, повоевать конечно же можно, гарантированно ликвидировать Бреднева, а потом погибнуть смертью храбрых. Оно мне надо? Воевать не хочется. Совсем не хочется. Плюсы такого варианта – морально удовлетворение от смерти Бреднева, минусы – меня гарантированно обнулят. К тому же воевать придётся против таких же ветеранов как я. В Проекте ликвидаторы со стажем частенько съезжали с катушек, обнуляли их всегда свои. У меня на счету двое таких «психов», так, что я знаю, что меня ждет.

Вариант третий:

«Встать на лыжи». Сбежать куда-нибудь в глухой медвежий угол и жить там до конца своих дней. «Левый» паспорт у меня есть. Россия огромная страна в ней есть тысячи уголков, где по-прежнему «Закон – тайга, медведь – хозяин». Плюсы этого варианта – я останусь жив и не буду возвращаться в Проект. Минусы – придётся покинуть навсегда Питер. Хоть и не являюсь коренным питерцем, этот город я чертовски люблю, буквально влюбился в него с первого взгляда, когда перевелся сюда из небольшого Зареченска. Многие сотрудники Проекта схоронились в далеких «медвежьих углах» сразу же как стало понятно, что «Проект Т» свернут. А я вот остался на виду. Чего мне боятся? Семьи у меня нет, родственников и друзей тоже нет. Шантажировать меня не кем. Смерти я не боюсь. Я «умер» в тот день, когда погибла моя беременная жена. Таких «мертвецов» как я в Проекте было много, почти все ликвидаторы были «покойниками». Так что бояться мне нечего.

Что выбрать?

Долго я не думал. Идти на службу к Бредневу я не буду, воевать с ним, скорее всего тоже не буду, значит остаётся только побег.

Достал бумажник из кармана куртки, пересчитал наличность – тридцать две тысячи пятьсот шестьдесят рублей. Вполне хватит, чтобы купить билет на поезд. Надо только вскрыть «тайник», закопанный когда-то на «чёрный день», и можно валить из города. Все-таки дурак Бреднев редкостный, знал же, что я таксист, а у любого таксиста всегда есть наличность при себе.

Куда бежать? Сибирь? Алтай? Дальний Восток? Или может быть Заполярный круг? Вот тут надо хорошенько подумать. А может махнуть за рубеж?

Я взял в ближайшем ларьке стаканчик крепкого кофе и сосиску в тесте. Надо прикинуть план побега. Куда податься? Принялся листать контакты в телефонной книжке, просматривая их один за другим. Мне так легче думается, вспоминаю знакомых и обстоятельства, при которых с ними познакомился. Я таксист и у меня в телефоне очень много номеров людей, которых я встречал или провожал на вокзалах и в аэропортах. Люди, оставившие мне свой номер телефона, как правило рассказывали о тех местах куда уезжали или откуда приехали. С таксистами любят поговорить, особенно если таксист русский, хорошо знает город, у него правильная речь и он не слушает «шансон» в машине.

Так, стоп!!! Шумахер! Шуля! Точно, как же я о нем сразу не подумал.

Шумахер, он же Шурик Шумахов, он же Шуля. Тридцатипятилетний балбес, которого я когда-то «приземлил» на «малолетку». Вопреки здравой логике, когда мы неожиданно пересеклись пару лет назад, Шумахов был очень рад что встретит мента, который отправил его впервые за решетку.

– Глеб Егорыч, спасибо вам, что посадили меня тогда! – долго тряс меня за руку Шуля. – Я же как откинулся хотел вас найти в Зареченске, а вас там уже не было. Часто о вас вспоминаю. Если бы не вы, то я бы уже сгнил бы в земле, от верной смерти меня спасли, пацаны с которыми я тогда тусил, через два дня после того, как вы меня приняли, все насмерть отравились паленым самогоном. А я – жив остался! На зоне получил специальность, я теперь автомеханик.

– Поздравляю! – искренне обрадовался я такому повороту событий. – Рад, что ты образумился.

– Ну, не совсем образумился, – отвел взгляд в сторону Шуля, – потом еще два раза к «хозяину» заезжал. Но, теперь точно завязал, женат, двое детей, работаю в сервисе механиком. Хорошо зарабатываю, квартиру в ипотеку взял с женой, она у меня училка. Если что по машине надо, вы ко мне заезжайте, я вам всё сделаю в лучшем виде бесплатно.

– Хорошо, – кивнул я на прощание.

– И это, еще, – понизив голос, шепотом произнес Шуля не выпуская мою руку, – если раком заболеете или схорониться в надежном месте надо будет, тоже меня найдите, я вам помогу. Вот, век воли не видать, помогу!

С того разговора прошло больше года, с Шумахером я пару раз встречался, он помог мне купить моего «солярика», выбрав из нескольких вариантов самый приемлемый. Работал Шуля в автосервисе в Шушарах. Туда я и решил отправится.

Шурика я узнал до своего прихода в Проект, еще в родном Зареченске, где начинал свою карьеру в должности младшего оперуполномоченного сразу же после окончания школы милиции.

Четырнадцатилетний Шуля на бегу дернул сумку у тетки, а я его догнал, сбил с ног и заломив руки доставил в отдел. Ну, а в Питере мы в ним повторно встретились спустя двадцать лет, когда я уже не работал в Проекте, то есть в «конторе» о Шуле вряд ли знали.

Перед тем как отправится на поиски Шумахова зашел в продуктовый магазин купил «набор холостяка»: бутылку водки, колбасную нарезку, банку малосольных огурцов и пару плавленых сырков. Расплатился картой. Взял такси, добрался до недорогой гостиницы, где снял самый простой номер. Опять расплатился картой. Телефон выключил, но СИМку и аккумулятор извлекать не стал. В таком режиме телефон показывает, где находится, пусть противник, если он следит за мной, думает, что я с горя бухаю к гостишке.

Гостиницу покинул через черных выход, благо на первом этаже помимо ресепшена располагалось еще несколько контор, парикмахерская, салон красоты и массажный кабинет.

До Шушар добрался городским транспортом, по дороге купил себе дешевый БУшный смартфон, пару кнопочных «нокий» и пять сим-карт разных мобильных операторов.

Шумахер оказался на рабочем месте, я кивком головы его отозвал в сторонку, он кивнул в знак согласия и показал растопыренную пятерню, мол через пять минут буду.

Я был совершенно спокоен. Жизнь дала мне очередного пинка, вырвала из «зоны комфорта». Я лишился квартиры, работы, машины. Плевать! С того самого дня, когда моя жена погибла, а я собственными руками задушил ублюдка, лишившего её жизни, я «ушёл» на Войну. На войну против всего мира, против злодеев и мерзавцев, против ублюдков, насильников, педофилов и серийных маньяков…на войну против самого себя!

На войну надо приходить уже мертвым. За порогом дома, внутри его, остаётся семья и все бытовые проблемы. На войну ты идешь бездомным нищим сиротой, без кола, двора, семьи, и не рассчитываешь ни на что. В голове и душе абсолютная пустота. Голодные дети дома? Забудь – нет у тебя детей, пока ты не вернулся с победой. Жена спит с соседом – удачи соседу, вернешься – оформите развод. Мать присмерти – это жизнь, люди умирают от старости, и не всегда ты можешь и должен находиться рядом.

Ребят, когда вы хотите на войну, то готовьтесь сразу к тому, что вас там обязательно убьют. Когда вы хотите на войну, готовьтесь к тому, что командиры будут ублюдками, жрать будет нечего, форма будет неудобной и т.п. Если вы идете на войну и рассчитываете вернуться оттуда живым, откормленным, в тактикульном шмоте, с медалями и орденами, чтобы бабы перед вами падали штабелями, друзья стыдливо завидовали, а вы еще при этом заработали на ипотеку и хорошую подержанную иномарку – то нечего вам делать на войне в принципе, а на этой – тем более.

Я рассматривал площадку перед автосервисом профессиональным взглядом бывшего мента и немного недоумевал. Откуда столько внедорожников? Странно! Перед открытыми воротами автосервиса стояло не меньше двух дюжин различных потасканных автомобилей, которых объединял единственный признак, все они были – 4 на 4. И название автосервиса сменилось, вернее к старой вывеске «Лидер», которая облезла и полиняла добавилась новенькая неоновая и светящееся – «ЗС17».

Что может означать аббревиатура ЗС17?! Заксобрание? Золотое сечение? Звезда смерти? А причем здесь цифра «17»? Может защитное сооружение номер 17?

Не понятно…

Глава 2

Шуля вышел, как и обещал через пять минут. Сутулая фигура, замызганная куртка поверх замасленного рабочего комбинезона. Лицо простецкое и немного нелепое: уши торчат, глаза чуть навыкате, а подбородок узкий и острый. В масле не только руки, но и заискивающе улыбающееся рожа. Все правильно автомеханик – это «руки в масле, шея в мыле. Я люблю автомобили!».

– Глеб Егорыч, а чего пешком? – тут же спросил Шуля, не увидев моего «солярика». – Где ласточка? Заболела?

– Вроде того, – уклонился я от прямого ответа. – Я здесь не из-за машины. Надо кое-чего обговорить по-тихому.

– Понял, – тут же кивнул Шумахер. – Давайте вон в тот бокс отойдем, Шуля кивнул на закрытые двери автомобильного бокса, измалеванные разноцветными росчерками краски. – Там у нас покрасочная, она сейчас пуста.

– Давай, – кивнул я.

Шуля сбегал за ключами от покрасочной, провел меня внутрь, запер изнутри дверь, и мы прошли вглубь гаража. Внутри было тепло, сухо, чисто, хоть и воняло краской и растворителями.

– Шурик, тут такое дело, – начал я, – ты мне говорил, что у тебя есть место, где можно надежно схоронится. Что ты имел ввиду?

Я сразу начал о насущном, без всяких подходов и расшаркиваний. Зачем они? Шурик дернулся, как будто только что я ему отвесил смачную пощечину.

– Глеб Егорыч у вас рак?

– Чего?! – опешил я от такого вопроса. – Причем тут рак?

– А, так у вас нет рака?

– Нет.

– Жаль, – явно расстроился Шумахов.

– Чего? – я вновь опешил от такой реакции собеседника. – Тебе жаль, что я не болею раком?

– Нет, нет, – тут же замахал руками Шуля. – Живите сто лет, просто если бы у вас был бы рак, то было бы проще, но и здоровому туда можно.

– Куда, туда? – переспросил я, понимая, что Шуля не решается мне прямо ответить. – Шурик не тяни кота за причиндалы, я за свою жизнь столько всего слышал от подопечных, что меня ничем не удивишь.

– Да-а, – задумчиво протянул Шуля.

Парень замолк на пару секунд, обдумывая что-то своё, потом почесал замызганными пальцами свой лоб, от чего там появился новый мысленный росчерк, а потом просветлел лицом и тут же выдал:

– Вы когда-нибудь слышали про Закрытый сектор №17?

– Вывеска на вашей конторе «ЗС17» означает – Закрытый сектор 17? – тут же задал я встречный вопрос.