Шуты гороховые. Картинки с натуры

Шуты гороховые. Картинки с натуры
Николай Александрович Лейкин

В этом сборнике рассказов перед читателем предстает парад мест, событий, действующих лиц и ситуаций, характерных для конца XIX века и изображенных в свойственном известному сатирику-классику Н.А. Лейкину ироническом ключе. Во всем можно найти смешную сторону, и все люди, можно сказать, шуты гороховые, если взглянуть с определенного угла, а герои зарисовок-наблюдений автора-юмориста – так уж точно. Однако рассказы отнюдь не однобоки, они не демонстрируют только веселые и до смешного неприглядные стороны человеческой натуры, но и показывают грустные, лирические сцены. Как в прошлом, так и теперь жизнь на удивление многогранна, и творчество Н.А. Лейкина в полной мере раскрывает ее разносторонность

Николай Лейкин

Шуты гороховые. Картинки с натуры

Парадный обед

У судебного следователя

Приемный час редактора

У доктора

На Фонтанке

и другие рассказы

© «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2022

Парадный обед

У купца Амоса Потапыча Семишкурова подтасовались сразу три радости: Станислава на шею получил «за благочестие и позлащение иконостаса», дом новый окончил постройкой и переехал в него на новоселье, заняв «под себя» большое помещение и заново омеблировав его.

– Довольно лаптем-то щи хлебать, можно и порасшириться… Слава богу, на наш век теперь хватит! – сказал он жене и порешил все эти три радости праздновать парадным обедом, подогнав его к 17 сентября, к именинам жены.

Прежде всего, решено было угостить «нужных» людей. Гости приглашались с разбором и «кто почище», но так как приглашением нельзя было обойти близких родственников и из серого купечества, то их приглашали с тонким внушением.

– Милости просим, – говорил им Семишкуров. – Только смотрите: обед парадный будет. Наш приютский генерал обещался быть и, окромя того, некоторые финансовые лица; из банков. Хочу по-модному устроить и чтобы с речами. Голого пьянства не будет, а все как по-благородному… потому неловко, осудить могут.

– Да мы нешто только из-за одного пьянства?.. – пробовали обижаться родственники.

– Нет, я так, к слову… Иной сейчас нажрется винища и в ссору полезет. Разные тоже бывают. А зачем это?

Выпил по малости, да сиди и слушай, что умные люди говорят.

– Ну вот, учи еще! Что ж, у тебя калегварды будут играть?

– Зачем? Коли речи, так калегвардов не надо. Нынче эта музыкальная горлопятина за обедами уж не в моде, особливо ежели кто в своем собственном доме, а не в ресторане… Так милости просим, господа!

– Придем.

Обед стряпал «француз», сервировка была отличная, меню на атласной ленте, с вензелевым изображением имени хозяина дома и под короной. Французу вменено было в обязанность, чтобы в числе кушаний была непременно подана коза с позолочеными рогами и чтобы на стерляди стояли раки на шпагах, и чтобы «корякой».

– Как в графских домах… – прибавил хозяин.

Гостей звали на обед ровно в пять часов, а гости-купцы, по купеческой замашке, начали собираться только в шестом часу. Приютский генерал приехал первым, а вторым пришел приходский протопоп в светло-синей шелковой рясе. Хозяина несказанно опечалило, что генерал был без ленты, а только со звездой на фраке. Хозяин долго тряс ему руку и не утерпел-таки, чтобы не сказать:

– А я полагал, ваше превосходительство, что вы меня во всем параде осчастливите.

Генерал понял, в чем дело, и улыбнулся.

– В лентах, мой милый, Амос Потапыч, только на парадные обеды принято ездить, – любезно отвечал он и потрепал хозяина по плечу.

– Помилуйте, да ведь у меня сегодня парадный обед и есть. Ведь я двадцать лет верой и правдой грош к грошу приколачивал, чтобы дом-то выстроить. Наконец, через ваши же руки такое благоволение… – прибавил хозяин и поправил орден на шее. – Я даже полагал сегодня наш приютский мундир надеть, да так уж… Надеюсь, ваше превосходительство, что вы уж хоть осчастливите меня за обедом несколькими теплыми словами от души?

– Обеденных речей я вообще не говорю, но для моего почтенного и многоуважаемого…

– Премного вами благодарен, ваше превосходительство! – снова потряс хозяин руку генерала.

Протопоп расчесывал гребнем волосы, косился на приготовленную закуску и говорил:

– Поздненько у вас, драгоценный Амос Потапыч, к обеду гости-то съезжаются. Словно якобы вы на акриды и дикий мед звали, но, судя по трапезе, нужно предполагать противное сему.

– Да ведь что же вы поделаете с нашим купеческим невежеством! Мало еще нас в газетах хлещут! Звал к пяти, а они по своему серому понятию такие мысли содержат, что, мол, чем позднее, тем лучше: придешь, мол, рано, так словно даровой еде обрадовался, – пояснил хозяин.

Влетел пристав из участка, в мундире и густых эполетах.

– С монаршею милостью, с новосельем и с именинницей! – заговорил он, потрясая руку хозяина. – Гнал, гнал кучера, думал, что уж опоздал, ан оказывается…

Пристав обвел глазами комнату.

Вошел известный всему Петербургу маленький финансовый еврей, с подстриженною бородкой на обезьяньем лице и с оскаленными зубами. Хозяин опрометью бросился к нему и стал потрясать его руку.

– Некрещеный? – тихо спросил один купец другого.

– Некрещеный.

– А ловко ли православным христианам с ним за одною трапезой?.. Уже и Амос Потапыч тоже!.. Человек благочестивый, и вдруг… Смотри, с отцом протопопом кланяется!

Хозяин то и дело посматривал на часы. Было почти шесть. Гости собирались, но вяло.

– Господи! Что ж это какой беспорядок! Зовешь к пяти, и вдруг такое продление? – всплескивал он отчаянно руками. – Господа, пожалуйте закусить пока… А тем временем, может быть, и соберутся, – прибавил он. – Батюшка, благословите трапезу и начните вместе с его превосходительством. Исаак Соломонович, прошу покорно! – обратился он к финансовому еврею.

Отец протопоп благословил и, придерживая левою рукою рукав рясы, правою взялся за графин с водкой. Купцы стали подходить к закуске. Были и фрачники, были и сюртучники. Все внимание сюртучников было обращено на финансового еврея.

– Смотри, смотри, – шептали они, – водку благословенную пьет, а колбасы не трогает. Вон сардинку взял… икру ест.

– По ихней жидовской вере колбасу ежели или ветчину – беда! Сейчас нужно к своему попу в синагогу бежать, чтобы рот святить. У них строже нашего. Поп поставит в угол и заставит целый день бормотать без удержу жидовские молитвы.

Водка оживила гостей. Начался громкий говор. Хозяин подбежал к купцам фрачникам.

– Господа! – сказал он. – Генерал за обедом будет речь говорить, так уж жарьте и вы после него. «В настоящее, мол, время, когда мы все собрались вкупе…» Ну, и так далее… Петр Федорович, ведь в думе же иногда произносите! Наконец, я и в обществе взаимного кредита слышал, как ты резал. Чего отставать от людей? Современности надо подражать.

От купцов-фрачников хозяин перебежал к сюртукам, взял под руку какую-то клинистую бороду и отвел в сторону.