Список приговоренных

Глядя на чужака, в глазах которого промелькнули искорки убийственной иронии, хотя он стоял молча, с абсолютно серьезным лицом, «хищник» неожиданно нашелся.

– Да ладно, пусть живет! Че-то мне его жалко стало, – махнув рукой, объявил он с каким-то фальшивым великодушием.

– Ну да, в натуре… Мы ж не звери… – поспешил согласиться второй, и «крутяки», продолжая рассуждения в том же духе, быстренько скрылись за дверью кафе.

Сдерживая смех, Лев зашагал к машине. Собственно говоря, такого финала он и ожидал – победить, даже не вступая в схватку, в полном соответствии с главным каноном восточных единоборств. И это ему блестяще удалось. Да, он не помял им ребра, не высадил зубы, не вывернул суставы рук и ног. И при этом, не шевельнув даже пальцем, не сказав ни единого слова, деформировал гипертрофированное самомнение этих двух балбесов, которые до сегодняшней поры, скорее всего, мнили себя неустрашимыми и непобедимыми. Разумеется, позитивистами они едва ли станут, но пережитый ими внутренний испуг, ощущение беспомощности перед лицом чужой несгибаемой силы и воли наверняка станут хорошим предохранителем от опрометчивых шагов, если вдруг возникнет желание кому-то сделать гадость.

Сев в кабину «Пежо», Гуров достал телефон и набрал номер заместителя начальника информотдела капитана Жаворонкова. Перед выездом в «Тиару-голд» он поручил ему связаться с областными гаишниками и взять у них данные по ДТП, участником которого был Зубильский. Услышав в трубке бодрое: «Слушаю, товарищ полковник!..», Лев поинтересовался:

– Валера, что там по ДТП с Зубильским?

– Все уже нашел, – с готовностью откликнулся тот. – Значит, ДТП произошло в июне, пятого числа, на шоссе между населенными пунктами Тютянино и Бобровка. На место происшествия выезжал экипаж ГАИ Петровского РОВД, который установил, что виновником столкновения автомобилей был владелец «Мазды» Платон Зубильский. Он грубо нарушил правила пересечения перекрестков, из-за чего в него врезался «Опель», принадлежащий жителю райцентра Петрово Казарову Дмитрию.

– Давай адрес этого Казарова, – распорядился Гуров. – И, кстати, кто там был старшим экипажа, который осматривал место происшествия?

– Значит, адрес Казарова – улица Воскресенская, тридцать один. Старшим экипажа был лейтенант Воловцев. Что еще… Продолжаю искать информацию по Платону Зубильскому. Кстати, Лев Иванович, Платонов Зубильских в Интернете я нашел сразу пятерых. Но по тому Зубильскому, что нужен вам, информации мизер, хотя шишкой он был немаленькой.

Поблагодарив Жаворонкова за выполненное поручение, Лев запустил двигатель и направился в сторону Тихоновской. Услышав пиликанье сотового и по мелодии определив, что звонит Орлов, он нажал на кнопку включения связи. В трубке тут же раздался знакомый басок:

– Лева, слушай, а что за поручение ты дал Дроздову? Тут его, понимаешь, хватились – надо срочно провести осмотр и экспертизу одного вип-усопшего. Дело крайне спешное. А Дроздов, как мне сейчас доложили, уехал куда-то на окраину, проводить судмедэкспертизу тела какого-то непонятного гражданина. Я так понял, это имеет какое-то отношение к расследованию по Зубильскому?

Не вдаваясь в подробности, Гуров пояснил, что напрямую к сегодняшней теме проводимого им расследования это отношения вроде бы не имеет тем не менее интуиция ему подсказывает, что было бы нелишним изучить и этот более чем странный случай. В данный момент расследованием смерти Рефодина занимаются опера одного из столичных райотделов, однако что-то подсказывает, что за этим происшествием кроется нечто чрезвычайно серьезное, и поэтому не исключено, не сегодня завтра могут вскрыться такие обстоятельства, которые заставят подключать к расследованию и оперативный аппарат главка.

– Знаешь, Петро, я как тот гоголевский Осип из «Ревизора», который каждую веревочку берег – мало ли чего? Не могу сказать уверенно, что это именно наш случай, но… От него грешно было бы отмахнуться, и вот почему. Зубильский умер вчера вечером, умер скоропостижно, причем по непонятным пока причинам. Так? Рефодин умер через четырнадцать-шестнадцать часов, и тоже скоропостижно, по непонятным причинам. Можешь считать меня суеверным, но я вижу в этом некий знак свыше.

После некоторого молчания Орлов, откашлявшись, издал сдержанное «Х-м-м…» и наконец согласился:

– Ладно… Раз считаешь, что этот случай хоть каким-то боком может коснуться расследования по Зубильскому, значит, так и решим. Что там у тебя на этот час?

Выслушав лаконичный отчет Льва о его визите в «Тиару-голд», генерал одобрил этот этап расследования, но заодно напомнил и об отведенных им весьма сжатых сроках.

– Вас со Стасом двое. А это что значит? Значит, работа должна быть выполнена вдвое быстрее, – особо подчеркнул он.

– Петро, логика у тебя железная, но она больше подошла бы какому-нибудь прорабу. – Гуров говорил как бы нейтральным тоном, но в его голосе все равно чувствовался оттенок иронии. – Это только на стройке два землекопа за день способны выкопать яму вдвое больше, чем один. А в нашей работе многое зависит не только от наших личных усилий, но и от элементарного везения. Так что не жми на газ – мы со Стасом и так постоянно на форсаже.

Издав недовольно-кряхтящее «М-м-х-х!», Орлов скороговоркой пожелал удачи, и в трубке тут же раздались короткие гудки. Лев понимал состояние своего приятеля-начальника, которого, как видно, с самого утра донимали вышестоящие советчики-проверяльщики, но и он сам был далек от того, чтобы испытывать удовольствие, получая всевозможные ЦУ, в которых совершенно не нуждался.

Гуров с полчаса петлял по уже запруженным обеденными пробками улицам, пока наконец-то не вырулил на проспект с обилием зелени и домов еще старой постройки. «Раритет-Ворлд» занимал половину второго этажа четырехэтажного офисного здания, перед которым теснилось более двух десятков авто. Чтобы найти место для своего «француза», Льву пришлось проехать почти квартал, пока не обнаружился промежуток в плотном ряду машин самых разных марок.

Прогулявшись по тротуару в тени тополей в обратном направлении, он вошел в просторный вестибюль офисного здания. Миновав охранника, который, сидя в стороне от входа, лишь лениво покосился в его сторону, он поднялся на второй этаж и сразу же увидел дверь антикварного магазина, о чем извещала вывеска, изгибающаяся над входом.

Когда Лев взялся за старинную медную ручку, отполированную прикосновениями множества рук визитеров, дверь неожиданно открылась, и ему навстречу вышла пожилая чета, которая что-то тихо обсуждала. Мужчина нес в руках большую картонную коробку, вероятнее всего с покупкой, а его спутница, качая головой, сокрушалась по поводу «сумасшедшей цены».

Войдя внутрь, Гуров сразу же отметил, что этот торговый объект раза в два меньше «Тиары-голд». Да и с ассортиментом товаров здесь было явно беднее. Трое посетителей, рассеянно рассматривавших витрины, как можно было догадаться, толкались в магазине уже давно, хотя и без особого настроения что-то приобрести.

Продавец, с трудом сдерживавший зевоту, сразу же оживился, обернувшись в сторону нового визитера. Подойдя к нему, Лев достал фото Зубильского и, показав свое удостоверение, вполголоса спросил, знаком ли ему человек на снимке. Несколько разочарованный продавец (и этот тоже не за покупками!), повертев фотографию, коротко кивнул:

– Это господин Зубильский, он тут у нас бывает довольно часто. А почему он вдруг заинтересовал полицию?

Гуров все так же вполголоса пояснил, что означенный клиент магазина имел несчастье преставиться, поэтому есть необходимость уточнить, с кем в здешних коллекционерских кругах у Зубильского случались трения и конфликты. Немного подумав, его собеседник, назвавшийся Романом, заверил, что Зубильский, насколько ему известно, человеком был совершенно бесконфликтным. Во всяком случае, в стенах магазина каких-либо трений с другими посетителями не отмечалось ни разу.

В выполненном Тамарой Серафимовной «затылочном» портрете неизвестного продавец хоть и с большим трудом, но опознал странного типа, который месяц назад несколько раз заходил в их заведение. Где-то около часа он околачивался подле витрин, рассматривая антикварные предметы, а потом уходил, так ничего и не купив. Запомнился этот тип тем, что всякий раз появлялся в другом костюме, как видно надеясь на то, что благодаря этому окажется неузнанным и его не запомнят. Он даже не подозревал, насколько глупой и бесполезной оказалась его уловка.

Подтвердил Роман и факт покупки Зубильским в «Раритет – Ворлде» немалого числа различных уникальных вещей, в числе которых наиболее примечательным выглядело изваяние Будды.

– Вы знаете, у нас самих эта скульптура вызывала немалый интерес, – пояснил он, рассказывая о приобретениях Платона Зубильского за последние три года.

По словам Романа, лет пять назад изваяние на комиссию принес родственник бывшего посла в странах Юго-Восточной Азии, работавший там еще во времена СССР. Оценщики сразу же обратили внимание на то необычное обстоятельство, что отлито оно было не в соответствии с классическими канонами. Около года эта скульптура находилась в общей экспозиции, но покупателя на нее не нашлось. Из-за этого ее на несколько лет убрали в запасник, а в прошлом году выставили снова.

Зубильский, едва увидев скульптуру, сразу же изъявил желание ее приобрести. И хотя цена была назначена довольно высокая – свыше двухсот тысяч, он купил, не торгуясь. В числе покупок, сделанных Платоном, была уникальная коллекция курительных трубок, когда-то принадлежавшая графу Криницкому, а затем заму наркома промышленности Стокману. Здесь же приобрел он и коллекцию фарфора князей Поляновых, именной кинжал генерала Анисимова, участника Кавказской войны…

По мнению Романа, кончина Зубильского для их магазина – большая потеря, поскольку Платон был одним из тех, кто знал толк в подлинных ценностях и был готов платить за них немалые деньги. На вопрос Льва о наличии камер видеонаблюдения в торговом зале, продавец пояснил, что камера у них есть, но всего одна. К тому же запись с нее ведется на уже давно выработавший все свои сроки видеомагнитофон. Причем архивы хранятся не более недели.

– Мы не из процветающих, – с сожалением вздохнул он. – На новое оборудование хронически нет средств. Перед входом в здание камера работает, но по поводу ее архивов надо обратиться к старшему менеджеру комплекса. Ну, или проще, коменданту здания. Его кабинет на первом этаже.

Оставив Роману свою визитку, Лев направился к выходу. Какого-либо удовлетворения по итогам сегодняшних встреч он не испытывал, так как дали они не слишком много. Да и следовало ли ожидать большего? Любая коллекционерская среда в информационном смысле, как правило, не слишком открыта и очень редко готова делиться своими секретами.

И тем не менее… Что уж сетовать на судьбу? Во-первых, удалось установить неплохие контакты с некоторыми коллекционерами и сотрудниками магазинов. А это уже существенный плюс. Во-вторых, хоть и не в полной мере, но удалось обозначить подходы к человеку, с которым у Зубильского совсем недавно состоялся весьма непростой диалог. К тому же визави Платона мог попасть под объективы камер видеонаблюдения, что дает шанс его идентифицировать и выяснить истинную роль в происшедшем.

…Старший менеджер здания оказался у себя. Крупный солидный мужчина предпенсионного возраста, придирчиво изучив удостоверение Гурова, начал созваниваться со своим начальством. Как видно, получив «добро», он взял у Гурова флешку и, озадаченно повертев ее в руках, растерянно замер. Скорее всего, он вообще не представлял, что с ней делать и куда ее вставлять. Догадавшись, что тот в компьютерной грамоте не силен, Лев забрал у коменданта флешку, подключив ее к системному блоку, быстро и уверенно нашел в меню на экране монитора архив камер видеонаблюдения и, взглянув на часы, произнес:

– Ну, все, процесс пошел. Правда, придется немного подождать…

– Как здорово это у вас получается! – восхитился комендант. – А я, блин, сколько ни мылюсь, все никак такую хрень не освою…

Когда процесс перекачки информации был завершен и Лев, вынув флешку, собрался уходить, хозяин кабинета, неожиданно хлопнув себя по лбу, схватил со стола лист бумаги и авторучку.

– Лев Иванович, – просительно заговорил он, – не в службу, а в дружбу! Распишите мне, пожалуйста, куда и как тут нажимать, чтобы открыть архивы. А то иногда надо просмотреть записи, а я, как говорится, ни в зуб ногой… Того гляди, с работы попрут за техническую безграмотность. Пробовал воспользоваться справочниками, но там сам черт ногу сломит… А спрашивать боюсь. Понимаете, когда я сюда устраивался, то написал в анкете, будто являюсь уверенным пользователем ПК. Хотя, на самом деле, скажу честно, – самый что ни на есть «чайник». Поможете?

Еще раз взглянув на часы, Гуров согласно махнул рукой – ладно уж, помогу! Он детально продиктовал коменданту последовательность необходимых операций, дважды показал все это на практике, после чего поспешил к машине – время приближалось к двум, а ему еще предстояло ехать в подмосковный райцентр Петрово. Когда он уже трогался с парковочного места, запиликал его телефон, выдавая мелодию детской песенки: «Если с другом вышел в путь…» Это был Стас. Бодро и жизнерадостно похохатывая, он поинтересовался:

– Как там у тебя? – и тут же, не дожидаясь ответа, поспешил сообщить: – Нашел-таки я загородное логово этого отставного «серого кардинала»! Да! И знаешь где оно таилось? О-о-о! Не в Тютянине, а в Бобровке. Такие вот дела!

– А ты где сейчас? – спросил Лев, на малом газу неспешно двигаясь по Тихоновской.

– Уже пересекаю МКАД… А ты куда рулишь?

– Направляюсь в Петрово. Валера Жаворонков дал информацию о ДТП с участием Зубильского, хочу познакомиться с потерпевшим, неким Казаровым.

– Ё-п-р-с-т! Лева! – В голосе Станислава прозвучал укор. – Что ж сразу-то мне не позвонил? Я же все равно там околачивался, мог бы и с этим вопросом разобраться. А теперь тебе придется тащиться в эту тмутаракань.

– Да ничего страшного! – Лев не мог не рассмеяться над извечной жаждой Стаса объять необъятное. – Во-первых, мне тоже полезно взглянуть на Петровский район. К тому же я не на палочке верхом, а на колесах. Да и ехать туда сколько? От силы – полчаса, не больше. Управлюсь… Сам-то куда сейчас направляешься?

– Да-а… – отчего-то замялся Крячко. – Так-то еду к нашим коллегам, на Пармскую. Ну, по вопросу розыска панельных подружек Зубильского. А по пути придется заехать к уже известной нам обоим Эмилии Слюдянцевой. Я с ней созванивался, когда еще мотался по Тютянину и Бобровке.

– Я смотрю, у тебя с Эмилией сложились хорошие рабочие контакты, – одобрительно заметил Гуров.

– Ну-у… Как бы да, сложились… Я пообещал ей привезти снимок виллы и точные ее координаты – завтра Эмилия хочет выехать туда с адвокатом, чтобы начать процесс оформления этого дома в собственность. Ну, чтобы тот дружок Платона не успел его продать – у него же на руках бумаги на право владения. Такие, понимаешь, дела. А еще она пообещала отдать мне какие-то бумаги Зубильского, которые случайно нашла заложенными в старой книге.